Колокольчик над входной дверью харчевни звякнул, и Микка Мамонтов поднял глаза от золоченых страниц имперского бюллетеня. Ого! Быстро же все меняется. А что? Конечно! Теперь все помчится вперед со страшной силой. Так и должно быть, так и будет.

В зал вошли двое: полноватый, консервативно одетый мужчина средних лет и робот. Под стать своему хозяину бот был облачен в синие джинсы и рубашку. На щеках от глаз вниз – две полосы, блестят живым серебром, как следы от слез. Это андроиды так специально себя в общественных местах обозначают, чтобы люди заранее понимали, с кем дело имеют. А то бывали раньше несуразные инциденты… и вообще, публике так проще. Слишком уж они с нами схожи, и от этого многим еще не по себе. А вот ему нет – ничего, даже наоборот.

Человек остановился у столика Микки. Положив руки на спинку кресла, он не спеша обводил глазами зал. Робот в ожидании замер возле своего хозяина. Чтобы сильно уж не пялиться, Микка отвернулся к визору: там как раз шел ролик о контакте в Шаховском округе. Сто раз уже видел и все равно с удовольствием сто первый посмотрит.

На экране появилась площадь перед старой администрацией, бронзовая графиня и угол старого дома Микки. Камера с коптера показала на несколько мгновений публику, запрудившую все свободное пространство, потом чиновников и ленточку возле энергоэкрана. Вот! Уже скоро самое главное будет: начинает говорить мэр, прилетевший с большой делегацией из Москвы. Так… Об изысканиях в области темной материи, о счастливом технологическом прорыве и о том, что теперь извечная человеческая проблема с получением энергии решена и решена навечно. Ведь наша Вселенная до девяносто шести процентов состоит из темного вещества и темной энергии, а это значит – нескончаемый, бесплатный…

Дальше звучит удачно попавший на камеру и ставший уже хрестоматийным вопрос мальчика из публики: «Так что, мы, оказывается, живем с изнанки мира?» Мама ребенка, неловко улыбаясь, косясь на оператора, дергает отпрыска за руку.

«Так и было!» – взрывается сдержанным пафосом диктор за кадром. – «Голосом младенца глаголет… Мы действительно были оторваны от всего мира. И мир там, за стеной, нетерпеливо ждал, когда человечество достигнет необходимого уровня и вольется в братскую семью. Энергетическая установка, запущенная для снабжения центрального региона, проколов материю, оказалась Аортой – первым порталом, связавшей нас и обитаемую Вселенную, и теперь мы семимильными шагами входим в общество цивилизованных народов – империю всеобщей справедливости и процветания! Смотрите же, как это было…»

– Мы запускаем! – на экране толстопузый мэр перерезает муаровую ленту ножницами, и в тот же момент за его спиной появляется фигура хему. Он буквально шагает из жемчужного экрана на бетонную мостовую. Черная голова с вытянутыми вверх, будто заячьими, ушами, узкое и длинное рыло трубкозуба (на взгляд Микки, скорее уж муравьеда, только с характерным пятачком); рыло тоже черное. Ну и все остальное, как у египетского бога Сета: красная грива, лежащая на атлетических плечах, обнаженная бронзовая кожа, из одежды – только повязка-схенти, которая прикрывает бедра, в руках – бластерное копье.

Сильный момент, всегда на этом месте мурашки по спине; пододвигая к себе десерт, Микка не удержался, чтобы не хихикнуть. Боковым зрением он видел, что мужчина и его бот, все же присевшие за его столик, тоже поглядывают в сторону визора.

Негуманоидный облик хему вызывает в человеческой толпе замешательство, затем панику. Несколькими секундами позднее через мерцающий экран Аорты на обыденную серую плитку ступает Наездник. Статный, седеющий мужчина в белой тоге. Его мудрые глаза обводят опустевшую площадь…

– Весьма драматическая сцена, – Микка с удивлением обнаружил, что фразу, растягивая на московский манер гласные, произнес не рыхлый мужчина, а его андроид. Да к тому же произнес это таким образом, словно он обращается одновременно как бы и к своему хозяину, и к Микке. – Заслуживает внимание, – поднял человеческую руку бот, – что камеры, двигаясь вокруг главных действующих лиц по полукругу, занимают такую позицию, чтобы эмиссар Наездников все время выглядел выше своего стюарда, а это требует особого операторского мастерства…

– В пекло обоих, – негромко сообщил мужчина и взглянул на Микку своими бледно-голубыми, будто выцветшими глазами.

Совершенно очевидно, что это был намеренный демарш. Богатей (а кто еще пока мог позволить себе в услужении такого крутого бота) не мог не заметить обер-инженерскую форму Микки и славные серебряные циферки квалификации в палевых петличках.

– Так, что у нас тут есть из прежнего, – мужчина, не замечая поджатых губ технического специалиста, уставился в меню. – …бургер по Волдайски, картофельная соломка, шейк молочный такой, шейк молочный сякой, биточки нежные…– зачитывал он с подозрительными нотками в голосе. – Могу себе представить, что они теперь могут засунуть в эти биточки… ага ребрышки – другое дело, это подделать гораздо сложнее… Стейк средней прожарки, ладно… а пиво у них больше в заведении не водится? А ты что будешь? – обратился он к боту. И, не дождавшись ответа, с неожиданной прытью вскочил на ноги. – Пойду-ка я с барменом поближе пообщаюсь. Пока их еще окончательно на автоматы не заменили.

Микка сердито втянул в себя через соломинку изрядную порцию ванильного шейка. Как люди не понимают, что походя бросая оскорбления в сторону Наездников, позорятся сами и вдобавок выставляют в невыгодном свете все человечество. Они вот ему что сделали? Черная неблагодарность – вот что это такое. И зависть. Вершители вместе со своей империей принесли нам мир. Сколько бы мы еще копошились, пока не построили более-менее приличное общество? Такую цивилизацию, которую не стыдно показать другим расам. Где люди не жрут друг друга на завтрак – за место под солнцем, за доступ к благам и ресурсам, а ресурсы, понятное дело, всегда достаются тем, кто сумел, расталкивая других локтями, калеча и подличая, взобраться по социальной лестнице. Или попал наверх в силу удачного рождения – то есть, вообще случайно… А теперь все стало понятно, справедливо и регламентировано… и только вот не нужно вопить понапрасну, регламентировано как раз в разумных пределах.

– Четырнадцатый класс? – спросил бот.

– А что тебе? – вскинулся Микка. – Я едва окончил адаптационные курсы и сразу же в квалификационный табель попал. Ясно? Потому что учился, выкладывался по-настоящему, а не по виртуалам с ружьем гонял. Часто ты о таком слышал? Что ты вообще в этом понимаешь.

– Поздравляю, – сказал андроид. Нет, Микка ошибся – голос бота звучал доброжелательно. – Знаю, что не всем так везет. Я хорошо понимаю: еще две ступени и личное дворянство, а там и до потомственного – рукой подать. Перспективы.

– Конечно, – об этом Микка всегда был готов поговорить – приятно посмаковать, а уж с таким продвинутым ботом даже и забавно. – И уже теперь вместо прежней квартирки я получил секцию в двухъярусном танхаусе и хороший овердрафт на счет. Чувствуешь разницу? А ты личный помощник у этого? – он кивнул в сторону толстяка. Тот, оставив на стойке бара едва пригубленный бокал пива, направлялся в дальний проход зала – в туалетную комнату. – Что, шнурки ему завязываешь? Сопровождаешь везде. А он чем занимается? – брюзга твой. Какой-нибудь промышленник? доживает капиталы с обанкротившегося заводика? Чего он тут у нас забыл? Шляется везде в поисках, как придушить тоску? Да, мир теперь совсем не тот: чего только из Вселенной у нас не появилось, и это только начало…

– Это он меня сопровождает, господин Мамонтов, – ответил собеседник. – Не я его.

– Хм… как это? А меня, значит, ты уже пробил по сети. И зачем это тебе?

– Мне нужно было обязательно поговорить с вами, господин Мамонтов, и поскольку разговор у нас очень важный, то необходимо было встретиться с вами в живую и в подходящей обстановке. А сами знаете, разгуливающий сам по себе андроид, без хозяина… вызывает вопросы. Это как раз сейчас ни к чему.