На улице по-утреннему безлюдно, солнце на небе играет с россыпью белых ватных облачков, то прячась за ними, то показываясь и дразнясь. Одинокий чистильщик неторопливо проходит свой ежедневный путь, проверяя бытовые амулеты в специальных столбиках на обочинах. Дэйнор просыпается поздно, часам к десяти, а то и к половине одиннадцатого, в это же время открываются кафе и магазины, появляются первые гуляющие с собачками и спешащие за покупками служащие.

— Благодать! — Некромант довольно потягивается. — Как же я соскучился по тишине и покою! Иногда мне кажется, что Хэйзар вовсе не спит, всё постоянно движется, течёт, меняется, звенит, громыхает, сверкает…

— В чём же дело? — поскольку рядом никого, я осмеливаюсь заговорить. — Переселяйтесь! Уверена, местное общество встретит вас с распростёртыми объятиями, особенно его женская часть.

— Мага смерти? — Ухмылка на лице Гэрзэ перетекает в гримасу. — Исчадие Преисподней? Госпожа Жэрэ, если я скажу, что за последние несколько лет вы единственная девушка, которая смотрит на меня без ужаса и отвращения — вы поверите?

Изучаю его крепкую, стройную фигуру, лицо, покрытое лёгким золотистым загаром (то, что это именно загар, понятно по светлой полоске кожи у воротника), выразительные, чётко очерченные губы, тени от пушистых ресниц, смягчающие жёсткий взгляд, прядки непослушных рыжеватых волос, падающих на лоб… Мне нравится совершенно иной тип — высокие и смуглые красавцы, но Агнес Норик улыбалась ему не просто так.

— Наши дамы настолько отчаялись выйти замуж, что с восторгом примут вас любого, господин Гэрзэ. То обстоятельство, что вы некромант, бледнеет и тает перед тем фактом, что вы мужчина. Если при этом вы ещё и холосты — ваша внешность или недостатки будут интересовать их в последнюю очередь, окажись вы хоть чёртом из Преисподней.

Серо-голубые глаза опасно прищуриваются.

— А вы, оказывается, жестоки, госпожа Вэлора. И смелы. До вас никто не осмеливался бросить мне в лицо, что связать со мной жизнь возможно, лишь полностью отчаявшись.

— Наверно, у меня врождённая привычка говорить правду.

— Или в вас полностью отсутствует инстинкт самосохранения. — Гэрзэ опять усмехается. — Вэлора… Я могу вас так называть?

— Вы уже назвали, не спрашивая моего согласия. — Я повожу плечами. — Только учтите, что в отместку я начну обращаться к вам «Алэйн».

— Пожалуй, собственное имя из ваших уст я переживу. Так вот, Вэлора, поскольку до покупки мной прелестного особнячка в Дэйноре мне предстоит раскрыть убийство госпожи Нуриж, а одну вас, помня пятно на полу кабинета уважаемого начальника Службы, я оставлять не намерен, предлагаю следующий план. Сейчас мы где-нибудь перекусим, потому что не знаю, как вы, а я не завтракал и страшно голоден. Голодный некромант — ходячая угроза для общества, сознаюсь честно. Затем для очистки совести навестим цветочный магазин в Хэйзаре и вернёмся за убийцей… Почему вы смеётесь?

— Вы что, меня видите? — изумляюсь я.

— Конечно. Это же моя иллюзия.

Припомнив, какие рожи я корчила в особняке Нуриж, злюсь по-настоящему:

— Вам сложно было предупредить?

— Забыл. — Покаянный вздох. — В качестве извинения я готов накормить вас завтраком. — Он улыбается. — И на этот раз прослежу, чтобы вы не заплатили за себя раньше, чем я смогу сообразить, что происходит.

— Есть только одно «но». — Возвращаю ему улыбку, основательно приправив её перцем. — В девять утра в Дэйноре закрыты все кафе и рестораны. — Выдерживаю многозначительную паузу. — Однако я спасу свой город от голодного некроманта. Надеюсь, как нам обещают служители Всевышнего, за это мне воздастся на Небесах.

Если кто-нибудь сказал бы мне однажды, хоть в шутку, хоть всерьёз, что в девять утра я под иллюзией невидимости буду сидеть на скамейке центрального городского парка, болтая ногами и уплетая пирог на пару с некромантом — отправила бы его к целителю. Тем не менее, наплевав на возможные пересуды, я с удовольствием завтракаю подобным образом в компании почти незнакомого мага, солнца и щебечущих пичужек.

— Это становится традицией. — Гэрзэ стряхивает с коленей крошки и счастливо откидывается на спинку. — Вы, птицы и вкуснейшая еда.

Кошусь на него с недоверием.

— Видимо, вас не кормят в Хэйзаре.

— Не так хорошо. — Маг вздыхает. — К тому же ничто не заменит домашнюю стряпню. Ваш пирог просто восхитителен!

— Обязательно передам эти слова моей сестре, — усмехаюсь я. — Эльнора, в отличие от меня, прекрасно готовит и любит грубую лесть. Вы удовлетворили свой голод, господин Гэрзэ? Не испытываете больше желания раскатать мой чудесный город по камешку? Может, тогда мы поспешим в Хэйзар и займёмся расследованием?

— Вы обещали звать меня Алэйном, — обижается некромант.

— Не обещала, а угрожала, — поправляю его я. — Так мы идём в «Цветущую жизнь»?

— Идём. — Гэрзэ с сожалением отрывается от скамейки. — Вэлора, я пока оставлю вашу невидимость, так что, если вам захочется что-либо мне сообщить — дайте знак. Поднимите руку, дотроньтесь, главное — молча.

— Считаете, наш убийца прячется среди букетов? — Я насмешливо вскидываю бровь. — Покарав госпожу Нуриж за осквернение цвета роз?

В серо-голубых глазах — в свете яркого солнца больше голубых, чем серых — вспыхивают озорные огоньки.

— О подобной причине убийства я не задумывался, однако эта любопытная версия ничем не хуже других. Прошу вас в портал, госпожа Вэлора.

Растерянно кручу головой: нет ни свечения, ни разноцветных переливов по краям перехода.

— И где ваш портал?

— Прямо перед вами. — Гэрзэ величественно указывает рукой. — Красочные эффекты, сопровождающие пространственные разрывы, являются помехами, свидетельством неточных расчётов мага. Так сгорает лишняя энергия, призванная и не задействованная для переноса материальных объектов…

Остановить поток умных слов мне удаётся лишь шагнув в невидимый портал. Больше всего я боюсь на выходе из этого точно рассчитанного перехода наткнуться на такую же невольную жертву высокого уровня мастерства. Обычный портал своим свечением предупреждает человека о появлении других людей, здесь же я рискую сразу налететь на незнакомца. И вряд ли с моим везением это окажется прекрасный юноша, скорее уж старая карга с колючим букетом, которым она меня и огреет.

К счастью, всё обходится. Меня окружают огромные вазы с цветами самых немыслимых оттенков и форм. Голубые валáрские лилии, фиолетовые шовéльские гвоздики, пёстрые уэ́рские пионы… Море роз, среди которых, слава Всевышнему, лишь незначительная часть напоминает об особняке Нуриж. Порхающие среди благоухающего изобилия девушки выглядят служительницами в вечных Небесных садах, сошедшими с росписей Храма. К Гэрзэ они подлетают со всех сторон, ослепляя улыбками. После недолгих переговоров и предъявления удостоверения (первый раз вижу абсолютно чёрный жетон сотрудника Службы Правопорядка!) некроманта ведут вглубь магазина, туда, где заканчиваются цветочные кущи и начинаются прозаические коридоры и двери внутренних помещений.

За одной такой дверью при виде мага неохотно привстаёт из-за стола, заваленного документами, немолодая усталая женщина, на лице которой без труда читается, как она загружена работой и насколько её утомили разные непрошеные посетители. Впрочем, люди подобного типа так выглядят всегда: измождёнными они рождаются, усталыми поднимаются утром с постели и к Всевышнему уходят окончательно измученными.

Я краем уха прислушиваюсь к беседе, не ожидая услышать ничего важного. Госпожа Áмольи, управляющая салоном, первый раз видит предмет, которым была убита Лора Нуриж, и никогда не закупала для своих композиций настолько неподходящие грубые украшения. Мне и так понятно, что изначально в букете из гостиной Нуриж «спиц» не было, поэтому, получив подтверждение, начинаю собственное расследование — в голове.

Итак, Лора Нуриж. Изначально обласканная судьбой, она вела праздную и разгульную жизнь, по собственному безрассудству оставшись практически без средств. Переехав из Хэйзара в Дэйнор, успешно маскировала своё бедственное положение броскими нарядами и блеском фальшивых драгоценностей. Завела интрижки с десятком мужчин, не щадя ни их жён, ни невест, перессорилась со всеми в городе, жила в долг и всю свою зарплату служащей тратила на омоложение.