– С тех пор, как тиун взял вторую жену, – вещал Рог, спустя короткое время, – такая жуть в крепости творится, что даже самые стойкие вои, что ни одну войну прошли, после заката во двор носа не кажут.

– Это я вчера заметил, когда мне ворота никто не открыл…

– Да, хорошо, что кочевников уже давно в наших краях не видали и никакой князь на земли не позарился, – посетовал страж, – а то беда! Захватят раньше, чем поймём, что на нас напали…

– И что же такого происходит? – подтолкнул собеседника к откровенности Видан. – Неужто дворовой или домовой чудят? Аль шишига, какая зловредная завелась?

Даже в бледном свете луны было видно, как скривился собеседник.

– Где там? Они сами прячутся! – заплетающимся языком заявил Рог и с сожалением поболтал уже пустую бутыль. Перевернул корчагу вниз узким горлышком, сцеживая прямо в рот последние капли. И отложил её в сторону с глубоким вздохом. – Веришь, даже птицы не поют, сверчков не слышно? Хотя, выйди за стены и всё будет: птицы, кузнечики… А в крепости… будто в такой корчаге закупорили, пробкой забили. – Он пнул ногой ёмкость, продолжая делиться ощущениями. – И эта мёртвая тишина больше всего пугает. Ни шороха, ни звука! Псы дворовые в конуры забиваются. И это огромные псы, которые разорвут даже медведя. Эх, да что там! – отчаянно махнул рукой. – Во всём замке ни жучка, ни паучка не осталось! Не приживаются… мухи и те стороной облетают.

– Странно… – задумчиво промолвил ведьмак. – Хотя, удобно: комарьё не достаёт, муравьи не одолевают – красота!

– Если так смотреть, то – да…

– Интересно-то как, – он весь подобрался.

– Во-от! А я что говорю, – оживился мужчина.

Только слова Видана не относились к сбивчивому рассказу собеседника. Он чувствовал приближающуюся опасность. И когда в темноте замаячили зелёные огоньки, уже не сомневался по чью душу пришли звери.

«Служитель Чернобога не оставил идею обзавестись если ни вурдалаком, так упырём или иной покорной нежитью… или у него иная цель? Например, расправиться со мной? Мешает следователь…»

Пущенная во все стороны волна страха, которой всегда хватало на то, чтобы обратить в бегство самую голодную стаю, не замедлила их приближение. Более того, несколько пар глаз, мигнув, поднялись над землёй на уровень человеческого роста. И ведьмак только утвердился в предположении, кто их окружает.

– К бою! – скомандовал он ещё глупо озирающемуся напарнику, впечатывая раскрытой ладонью ему в спину знак ратоборца, надеясь на то, что руна защитит собутыльника, а приказ отрезвит этого мальчишку, заставив действовать.

И частично это удалось. Рог подобрался, встал, покачиваясь, схватил своё копьё, готовясь бороться за свою жизнь. Взглянув на его помертвевшее лицо, в свете луны, ставшее зеленоватым, ведьмак только качнул головой – вой никогда не участвовал в схватках – и стал коротко давать указания.

– Это не просто волки – волкодлаки, – быстро говорил он, жалея, что не взял ничего другого, чем короткий меч и боевой нож, с которыми никогда не расставался. – Это нежить. Они изначально мертвы. Их бесполезно бить по корпусу или по конечностям. Так не убить и не искалечить, лишь на время сбить. Боли они не чувствуют, передвигаться могут и на сломанных. Целься в голову. Стружие из берёзы?

– Не-ет… – и затараторил, оправдываясь, Рог, – древко сломалось. Думал, не заметит, из осины соорудил. Десятник ругался, что…

– Хорошо, что из осины, – прервал ненужные уточнения ведьмак, – можешь бить им и в голову, и в грудину. Попадёшь в сердце – считай, что победил…

Сказать что-либо ещё ведьмак не успевал, наблюдая за тем, как примериваясь или ожидая команды, волки-нежити кружат, постепенно смыкая вокруг них кольцо. Воздух наполнился смрадом разлагающейся пёсьей плоти. За спиной сглотнул, удерживая рвотные позывы Рог, а может быть, это случилось от отрезвляющего страха.

На такую стаю в несколько десятков, а то и сотню голов бесполезно было растрачивать магическую силу, в конце концов, Видан не чародей и не колдун – не обладает подобной мощью. Но кое-что существенное предпринял.

Ведьмак поднял руки к небу и вознёс агму о помощи:

– Рага Перун ому хайэ! Даро Семаргл ому хайэ! Ато буде так! – И с силой ударил ладонями вниз, будто окружала его твердь, а не воздух.

Вспыхнуло и закрутилось, расходясь от него широким кругом огненное колесо валькирий, оставляя за собой там, где настигло нежить, рушащиеся чадящие факелы. Холодеющий ночной воздух дополнился запахом палёной шерсти и гнили, становясь почти невыносимым.

– Ух, ты! – восхищённо ахнул Рог. Он несколько струхнул, когда пламя на мгновение охватило его и покатилось дальше.

– Не надейся, что на этом всё кончено, – выцедил ведьмак, гася его преждевременную радость. – Силы хватит ровно до первых лядин. А сколько ещё неведомый вражина нави собрал по наши души?..

Заплакал в чёрной дубраве филин, застрекотал, рассыпался утробным хохотом. Ухнул сипло, будто боевой рог, словно давал команду.

И уже ни такие яркие в свете, озарившей любопытным глазом просеку, уходящую к городку и всю большую кошеную поляну, горящие в разнобой зелёным и красным зенки разномастной нави, колыхались поредевшим строем.

– Как же это? – с дрожью в голосе пробормотал Рог. – А ещё раз вот так-то!

– Нельзя просить больше, чем можешь заплатить, – оглянулся на него Видан. – И так, слава Богам! – большую часть пожгли. Теперь дело за нами. Или мы мало стоим? – Усмехнулся, выхватывая меч правой рукой, а боевой нож – левой. Хорошо, хоть привык всегда их носить с собой. – Не боись и поменьше задумывайся над тем, кто перед тобой…

Примерился к противнику позади, оценивая количество. Есть ли надежда? И она утвердилась: невидимый военачальник навьего войска, видимо, вполне по праву считал именно его своим соперником, а стражника просто жертвой, почётным призом в случае победы. Именно поэтому со стороны ведьмака было на порядок больше нежити, чем со стороны человека.

«Это хорошо, – успел ещё подумать ведьмак, – что мужик оказался с той стороны. Там гнилья много меньше. Может, ещё повезёт…»

Сам-то и не из такой задницы выбирался, но там только на себя и была надежда. И закралась невольно крамольная мысль: а может, стоило уложить воя, отдохнуть самому, чтобы под ногами не мешался?

– Не дай себя утащить, брат… – сказал вслух. – Постараюсь тебе помочь, спину прикрою. Только сам видишь, какая лава…

Помощь лишней не бывает, вроде держится, хотя, явно никогда с подобным не встречался, мальчишка… И продолжая следить за человеком, принял первый натиск.

Волкодлак – здоровенный, мускулистый. Кровавая ярость и не до конца утраченный разум в глазах. Шкура клоками неполного оборота. Полу морда волчья, полу лицо человечье в раззявленном оскале. Недосуг было разбирать, кто и как давно его перевёл из нечисти в разряд нежити.

Сверкнули чёрным металлом длинные в локоть длиной когти. Многоголосый вой подхватил его хриплый призыв.

Шаг в сторону с разворотом, в самый последний момент, когда острия почти достигли цели. Резкий удар сверху, снёсший голову зверю. Чёрная кровь тяжёлыми каплями оросила травы. И тут же снизу вверх, вспорол брюхо прыгнувшего на него волка, добил ножом.

Краем глаза заметил, как Рог поднял на копьё своего первого врага. Гаркнул ему: «Голова! Сердце!» – чтобы не забывал.

Пустил с ножа слабое, но действенное заклятие, сжигая ползущую к нему колченогую тварь. Ещё одного мертвяка-оборотня остановил в прыжке, сразу снеся лишнее с плеч. Развернулся в другую сторону, по выставленным вперёд лапам, кинжалом в глазницу.

Услышал вскрик боли позади себя. Скосил взгляд. За спиной орудовал копьём стражник. Умело, да, на пределе человеческих сил, но очень медленно для такой упёртой пакости, как поднятая нечисть. Отвлёкся, чтобы помочь соратнику, и услышал, как волчьи зубы вспарывают кожаные штаны. И почти не глядя, потому что уже летели ещё три разномастные твари, ударил рукоятью, круша череп, пнул, сбрасывая мерзавца.