— Но тогда получается, что все плетения, вообще любые, могли бы быть сигналами такому компьютеру: “сделай то-то” и все найденные нами закономерности: материализаторы, накопители, обратные материализаторы и так далее не требовали бы различной сложности. Всё можно было бы уложить в одно универсальное плетение, транслирующее идентификатор команды на компьютер. Для чего телепорт такой сложный?

— Может быть этот компьютер был сделан позднее, чем появились маги? — парировал я, — тогда, вероятно, где-то и существует “золотой ключик” — такое плетение, как ты говоришь, но параллельно работают и другие, обычные, подчиняющиеся анализу конструкции.

А сложный телепорт — это периферия, подключаемая извне. Если так, то основы телепортации всё-таки можно разгадать исследуя это плетение!

— А почему Орион-1024?

— Мне хочется верить, что такой хеш-идентификатор — это обычная ячейка памяти, то есть число. У нас — сто двадцать восемь бит, а у древних — килобит.

— Ну что же. Гипотеза как гипотеза. Возможно мы найдём что-то её подтверждающее.

— Или опровергающее. — ответил я.

Часть 6. Новые загадки

Прятки

Воздух колыхался будто густой кисель. Казалось, что нетерпеливый ребёнок пытается вытряхнуть из кружки это липкое, обволакивающее его желе. Каждая волна, пробегавшая по воздуху… нет всё-таки это была аура, каждое встряхивание приносило тошноту и головокружение. Причём не тошнота возникала от головокружения, а, скорее, наоборот.

Замычав, он попытался отодвинуться от силы, тянущей его в трясущееся желе, в мир тошноты и рези в глазах…

— Активируй это, и я оставлю тебя в покое! — чей-то знакомый голос, почему-то наполненный отчаянием, требовал что-то непонятное.

Видимо это было важно, важнее той жуткой мути, которую поднимало взбалтывание, важнее даже того, что могло его убить.

Силясь понять и помочь кому-то сделать неизвестное необходимое нечто, Маас напряг аурное зрение, и прямо перед своим носом обнаружил какой-то артефакт. Инстинктивно влив в него немного энергии, он снова провалился в тихое забытье, отметив, что всё вокруг успокоилось…

— Да, теперь гораздо безопаснее. — одобрительно произнёс чей-то голос.

— И вы будете его навещать? — спросила Лиелла.

— Говорите, что в том нападении на Баанг-Уудэ именно он убил до пятидесяти разбойников?

— Он! Он! Если бы вы были видящим, то могли бы в этом убедиться.

— Ну хорошо. Если меня задержит и начнёт пытать стража, я буду придерживаться именно этой версии: я занимался спасением героя, пусть даже и демона. Возможно это поможет мне не угодить на плаху.

— А когда он очнётся, доктор?

— Ну вы же видите, что ему уже лучше: вам даже удалось его растормошить. Время, теперь нужно только время. Удерживайте цвет его ауры зелёным и дней через пять, думаю, он начнёт с вами разговаривать.

Однако я не представляю, что вы будете делать дальше… Мда… Откуда вы взяли эту иллюзию?

— Думаю, вам лучше этого не знать… Однако — спохватилась Лиелла, — если вы настаиваете — я могу рассказать.

— Вы же знаете, что Молор запретил изготовление и продажу таких артефактов. Она странная. Выглядит как повреждённая.

— Я попыталась её изменить, чтобы… её нельзя было узнать. Вышло не очень. Надеюсь, можно будет сказать, что это результат атаки, жертвой которой мы стали.

— Видимо мне и правда лучше не знать. В любом случае, он не сможет покинуть город ни с этой, ни с какой другой иллюзией. Стража у выхода снабжена артефактами, распознающими оборотней, демонов и гномов. Говорят, что Молор лично выдал им такое снаряжение.

— Он говорил, — Лиелла кивнула на лежащего без сознания, — что у него есть телепорт. Надеюсь, что это правда.

— Хорошо. Отдыхайте. Завтра я зайду к вам, чтобы взглянуть: как продвигается выздоровление.

— Как думаете, доктор, — она немного замялась, — это надолго?

— Неделю-две, мы же только что это обсудили.

— Нет, я про то, что здесь творится.

— Боюсь, что Молор, даже если захочет, уже не сможет отказаться от объявленной им священной войны. Клятва на площади… мда, её не отменить. Чистка, которую он начал, может быть остановлена только двумя путями: либо все прочие расы на континенте будут уничтожены, либо другие прекратят это.

— Другие? Кто?

— Я итак сказал вам больше чем было возможно. Извините, мне нужно идти. Желаю вашему другу выбраться отсюда, как только он сможет это сделать. И вы не забывайте, что хоть вы и человек, но за то, что вы делаете можно поплатиться.

— Я понимаю. Спасибо вам большое! Если когда-нибудь доведётся, я постараюсь отдать вам этот долг.

— Какой долг? Леди, вы платите мне золотые, забудьте о долге. Вот лучше на него посмотрите: аура опять покраснела. Вам нужно удерживать её зелёной, в крайнем случае жёлтой. Такого цвета, как теперь, не допускайте. Всё, я пошёл. Выход на улицы будет запрещён уже через час, а мне нужно успеть к ещё одному эм… клиенту.

Проводив гостя, Лиелла уселась в ногах Мааса. Прикрыв глаза, она провалилась в недолгий тревожный сон, длившийся до тех пор, пока на улице не засветлело от разгоняющих тьму огоньков, сопровождавших патрули.

Восстановив цвет ауры больного до зелёного, взглянув на часы и набросив на себя Тень, она осторожно выскользнула из номера, затем, выйдя на улицу, скрылась в одном из переулков.

Космическое затухание

Возьмём, к примеру, клетку или какое-нибудь простейшее: амёбу, инфузорию или что-то подобное. Кстати, амёба под микроскопом очень похожа на конструкт, правда гораздо менее подвижна.

Так вот, возьмём амёбу и выбросим её в вакуум. Что произойдёт?

Как оказалось, конструкт, удалившийся от биосферы планеты на приличное расстояние, чем-то подобен амёбе в вакууме. Разница только в том, что процессы происходят не в физическом, а магическом мире.

Эксперимент с отправкой конструктов на большую высоту привёл меня к какому-то новому, фундаментальному пониманию мира магии. Оказывается, магия возможна только там… где есть магия. А она, в свою очередь, есть там, где живые существа выделяют ману, синеву и энергию.

В тех местах, где жизни нет, либо до неё далеко, есть только Суть. Однако энергонасыщенность Сути, в этом случае, также значительно снижена.

В общем, получается следующее: когда конструкт поднимается выше, выше и выше, градиент напряженности магического поля внутри и снаружи него растёт. Оболочка конструкта, если так можно выразиться, удерживает магию всё хуже и хуже и… в какой-то момент запас энергии конструкта заканчивается, становясь причиной его к гибели.

Исследования этой проблемы привели меня к ещё одному интересному и неожиданному результату: оказывается, материальные предметы могут задерживать отток магии.

Если здесь, на поверхности планеты, я формирую, например, плетение усыпления, то мне в целом наплевать: будет ли между моим воздействием и клиентом материальная стенка — воздействие легко пройдёт сквозь неё. Но в случае, когда энергонасыщенность окружающей среды близка к нулю, то стенка становится барьером.

Перебирая различные варианты, я определил, что конструкт с количеством энергии икс может максимум подняться на высоту игрек. Если пытаться отправить его выше, то ему не хватает энергии, чтобы вернуться. Однако, отправив его на высоту два игрека, с заданием создать там вокруг себя металлическую сферу, мне удавалось заполучить мой конструкт обратно, живым.

Увы, наши распрекрасные скафы на большой высоте смогут защитить нас от вакуума, но от отсутствия магии — нет. Если вместо конструкта отправить, например, мышь или человека, то для того, чтобы оставаться живым, мана и энергия ему не требуются (материальное тело удержит в себе необходимый минимум), однако скаф потребляет довольно много… Мда: противоречие.

Из всех проведённых исследований я сделал следующие выводы: