Казалось бы, что второе плетение должно быть наиболее интересным и перспективным, однако расход маны у него был очень высоким и полёт на основе магической турбины выходил значительно более экономным. Зато плетение полёта на основе маго-кинетического двигателя (я решил называть его так) было абсолютно бесшумным.

Выделив движители из плетений, я занёс их в нашу базу данных и попробовал разобраться в оставшихся частях.

Мне было очень важно найти то, что может заменить гироскоп. Чтобы строить систему управления летательным аппаратом, нужно уметь измерять углы наклона его частей по отношению к какому-либо пространственному направлению, однако эти поиски никаких результатов не дали.

Этера потратила огромное количество энергии, летая вокруг меня. Осматривая работающие плетения, я пытался выделить те его части, которые могли бы использоваться для ориентации в пространстве. Я предполагал, что это должно быть что-то подвижное. Увы, единственной подвижной частью в каждом плетении было плетение движителя.

Однако поводов унывать у меня не было: у меня же целый суперкомпьютер под рукой! Я могу попробовать что-то соорудить, что-то посчитать… В крайнем случае, я могу сделать вполне материальный гироскоп.

Но сперва нужно было решить наиболее насущные проблемы: энергия. Этера оказалась права: потребление маны у обоих плетений было весьма значительным.

Теоретически мы могли бы полететь на Э-4 в образе водяного элементаля, однако, в этом случае, все наши артефакты и одежду пришлось бы оставить здесь. Если с полётами ничего бы не вышло, то, вероятно, мы бы так и поступили.

При рассмотрении в телескоп, Э-4 представлял собой иллюзию множества скал и камней, торчащих из воды. Корабли обходили это место, стараясь держаться как можно дальше.

Если Э-4 является одним целым островом, то это этакая вытянутая поверхность, длиной порядка сорока километров, а шириной около десяти. Остров тянется с запада на восток, немного загибаясь на север. От того места, где мы расположились до ближайшей границы Э-4 было около семидесяти километров.

Долететь! Я твёрдо решил долететь туда! Наш запас телепортов подходил к концу и их стоило экономить, а если научиться летать, то в пределах планеты это может оказаться неплохим компромиссом.

Поразмыслив над плетениями полёта, я решил, что гораздо экономнее летать, при наличии крыльев. При этом, поскольку хотелось бы не только летать, но и зависать в воздухе (что купленные плетения вполне обеспечивают), я остановился на том, что решил сделать некоторое подобие параплана.

Начать пришлось с разработки плетения подвеса человека на стропах. Сформировав из силовых плоскостей этакий мягкий стул, прикрепляющийся к бёдрам и плечам, я, вероятно, изобрёл заново то, что есть в каждом парашюте.

Подвесив Эт на импровизированных силовых лямках, ориентируясь на обратную связь от неё: “удобно” или “здесь давит”, я определил соотношения их длин и получил плетение “Страховочный пояс”.

Соединив полученное плетение с большим, около пятнадцати метров в диаметре, куполом, я получил парашют. Что здорово: такой парашют не меняет свою форму под действием ветра, не может сложиться.

В начале, вместо строп у меня было всего две силовые нити, крепящиеся на куполе приблизительно так же, как стропы на парашюте. Однако жёсткость этих нитей я сделал значительную и поэтому закручивание пилота относительно вертикальной оси практически исключено. Позднее оказалось, что проблема закручивания всё-таки есть и я увеличил число силовых нитей до четырёх.

Отладка парашюта происходила следующим образом: я взлетал в виде пара на приличную высоту, а рядом со мной летела Эт. Затем она материализовывалась в обычную себя и запускала в действие плетение “Страховочный пояс”, пристёгнутое к куполу парашюта. Свободное падение переходило в плавный спуск.

Поначалу купол дёргался и норовил перевернуться, а потом я понял, что в нём не хватает отверстия по центру. Поток воздуха, проходящий через это отверстие хорошо стабилизировал положение купола в пространстве. Ещё поподбирав размеры парашюта, я добился, чтобы скорость его снижения составляла около одного метра в секунду.

На Земле я практически не интересовался парашютным спортом и нюансами с ним связанными, однако я помнил, что приземление на парашюте — та вещь, которой уделяют очень большое внимание. Из за высокой скорости можно получить различного рода травмы или даже погибнуть. Подобранная мной скорость снижения оказалось комфортной и на моём парашюте сможет приземлиться даже совершенно неподготовленный человек, вроде меня или Эт.

Доведя до ума плетение парашюта, мы с Эт развлекались, приземляясь на воду. Выполняя всё новые и новые спуски, я пришёл к тому, что выбранная мной, скорость снижения не слишком практична: спуск с километровой высоты займёт около получаса, а если попасть в восходящий поток воздуха, то можно и вовсе не приземлиться.

Пришла пора добавить к парашюту компьютер и первое что я сделал управляемым — размер купола. Выведя на рабочий стол этакий джойстик: “быстрее” — “медленнее”, я научил Эт управлять скоростью спуска. Поскольку зависимость скорости спуска от диаметра купола нелинейная, то пришлось сделать множество замеров, свести их в таблицу, и, при помощи компьютера, добиться хорошей управляемости.

После нескольких десятков опытов, Эт научилась переходить от максимальной скорости падения к минимальной, полностью раскрывая парашют уже над самой водой.

Вспомнив о моём лазерном дальномере, я добавил его к автоматике парашюта и теперь, в большинстве случаев (если отражающие свойства поверхности не подводят), компьютеру была известна высота пилота. Таким образом, удалось сделать защиту, на случай того, что по какой-то причине пилот зазевается или просто ошибётся: по данным от высотомера компьютер раскроет купол автоматически.

Однако, спуск — это всё-таки второстепенная цель возни со всей этой парашютной машинерией. Вспомнив об этом, я разместил три газовые турбины приблизительно посредине между пилотом и куполом. Турбины располагались в вершинах равностороннего треугольника, на расстоянии пары метров друг от друга, и могли организовывать восходящий вертикально, либо под углом, воздушный поток и теперь на моём парашюте можно было не только приземляться, но и взлетать.

Манипулируя парусностью купола: снижая её и одновременно увеличивая силу воздушного потока, можно заставить его перемещаться с довольно приличной скоростью. По моим измерениям, получалось, что мой летательный аппарат способен передвигать человека со скоростью до 100 километров в час. При этом на максимальной скорости, потребление маны более чем в тысячу раз меньше чем у купленного нами плетения. Энергии извлекаемой двумя материализаторами в Сути, оказалось вполне достаточно и в итоге, мой летательный аппарат не требовал ни подзарядок ни какой-либо энергии от оператора.

Когда мы всё доделали, управление полётом свелось к работе двумя джойстиками. Один воздействовал на высоту и скорость её набора или снижения, а при помощи второго можно было управлять направлением движения и горизонтальной скоростью.

Если отпустить оба органа управления в нейтральное положение, то летательный аппарат зависал в воздухе, медленно дрейфуя в ту или иную сторону, в зависимости от ветра.

В какой-то момент, я решил, что весь этот клубок плетений нужно как-то назвать. Оглядев полученный набор модулей, из которых как из конструктора собирался полёт, я решил, что пусть он так и называется: Инструментарий Лётчика версия 1, или сокращённо — ИЛ-1.

Несмотря на три турбины, летательный аппарат получился сравнительно тихим: при низких скоростях шума воздуха почти не было, а высокие скорости имеют смысл только на приличной высоте и находящийся на земле наблюдатель ничего не слышит.

Плен

Чувство реальности возвращалось медленно. Казалось, будто ей нужно всплыть со дна мутного, грязного болота. Шевелить руками и ногами было очень трудно: трясина сковывала движения.