– Это зависит от того, что вы имеете в виду под «все в порядке».

– Что ж, вы мне очень помогли. Огромное спасибо.

Она резким апперкотом сбивает мою иронию:

– Пожалуйста.

Щелк, б-з-з-з, щелк, ууууууууу…

План «Б» накрылся. Подлодки отправляются в плавание, сна ни в одном глазу, но ехать на работу еще слишком рано. Вот так ночка. Я весь измочален. В час вечернего затишья, после одиннадцати, Бунтаро позвал меня вниз выкурить по сигарете. Мы немного поговорили. Я почти забыл, что он – мой домовладелец-кровопийца. Вставляю в «Дискмен» «Plastic Ono Band»^[51] и укладываюсь на футон, всего на минутку. Гулкие колокола и вокальная перкуссия.

«Plastic Ono Band» заканчивается. В мои сны проникает мягкий шлепающий звук. Сначала я думаю, что подтекает кран, и тут же чувствую, как она устраивается мне под бочок. Открываю глаза.

– Эй, ты же вроде умерла.

Она зевает, равнодушная к тому, что я думаю или думал. Просто рассматривает меня глазами Клеопатры, в которых пляшут бронзовые искорки.

Древесные волокна в шее бога грома разрываются, лопаются, визжат. Я крепко обхватил ее ногами – не думал, что так быстро перепилю. Шея переламывается, ножовка с лязгом падает, я теряю равновесие и соскальзываю между спиной бога и стеной храма. Падаю бесконечно долго. Удар об пол вышибает воздух из груди. Позвоночник цел, но через час я превращусь в ходячий синяк. Голова моего врага катится прочь, деревянная по деревянному полу, потом останавливается на боку и смотрит в мою сторону. Ненависть, жажда мести, злоба, гнев – все туго скручено в одну гримасу. На ноздре алеет пятнышко моей крови. В лесу чересчур тихо. Ни взрослых, ни полицейской машины, ни бабушки. Черный дрозд исчез. Далеко внизу океан бьет пушечными залпами по скалам. Все боги связаны узами родства, и с этого дня они ополчатся против меня. В моей жизни не будет ни капли счастья. Ну и пусть. Я встаю. Поднимаю отпиленную голову, прижимаю к себе, как младенца, и выношу из храма на край утеса. Волны перекатываются через горб камня-кита, брызги разлетаются во все стороны. Раз, два, три – смотрю, как падает отпиленная голова бога грома. Исчезает в белой пене. Теперь я тоже должен исчезнуть.

3. Видеоигры

Краем глаза замечаю, как отца запихивают в фургон без номерных знаков, припаркованный на другой стороне бейсбольной площадки. Я узнал бы отца где угодно. Он колотит по заднему стеклу, но фургон выезжает за ворота и исчезает в клубах токийской гари. Вспрыгиваю на патрульный стратоцикл, снимаю бейсболку и пристраиваю ее на панель управления. Сверкает мятная улыбка Зиззи, и мы срываемся с места. Мимо скользят лавандовые облака. Навожу пистолет на какого-то вертлявого перца-школьника, но на этот раз все именно так, как выглядит. Верх черного, как ночь, «кадиллака» поднимается, и оттуда высовывается лобстер-гангстерБах! Панцирь и клешни разлетаются во все стороны. Даю очередь по заднему стеклу, автомобиль взрывается, вспыхивает разноцветным пламенем. Фургон сворачивает на дорогу в аэропорт. В тоннеле нас подрезает машина «скорой помощи» – врач, размахивая скальпелем, прыгает к нам на капот, злобно таращит глаза в чумной пенеБах! По яйцам! Бах! Блевотина на капотеБах! Мутант шатается, но не умираетБах! Подброшенный силой выстрела, он пробивает рекламный щит. Перезарядка.

– Ты ас, – проникновенно шепчет Зиззи.

Мы добираемся до аэропорта как раз вовремя, чтобы увидеть, как отца втаскивают в ванильный самолетик «Сессна»^[52]. Я не решаюсь стрелять в похитителей с такого расстояния, боюсь промахнуться. Громадный хохмакоптер заслоняет солнце, и оттуда по тросам на землю гроздьями десантируют зомби. Еще в воздухе я десятками превращаю их в месиво, но вязкая каша армии смерти расползается слишком быстро.

– Зэкс, милый, – говорит Зиззи. – Мегаоружие в «Макдональдсе»!

Я активирую золотые арки и выбираю скорострельную базуку двадцать третьего века. В моих руках она с урчанием косит врагов; вскоре взлетно-посадочная полоса усеяна подергивающимися конечностями. Я палю по хохмакоптеру, пока тот не пикирует на цистерны с топливом. Мир озаряется ярко-розовыми октановыми взрывами.

– Молодец, Зэкс! А теперь следуй за похитителями твоего отца до их секретной лаборатории!

Взмываем вверх и гонимся за «Сессной»; нажимаю на кнопку джойстика, чтобы пропустить вступление. Мы попадаем в преисподнюю. В клоаке – тишина. Мертвая тишина. И тут откуда ни возьмись – гигагидра; девять голов источают лаймово-зеленую слизь, покачиваясь на девяти извивающихся, как лассо, шеяхБах! В капусту. Перезарядка. Но из каждого обрубка вырастают две новые головы.

– Зажарь урода! – визжит Зиззи.

Я целюсь в тушу многоголовой твари и привожу в действие огнемет. Вжууууууууух! Тварь скукоживается в хлещущих струях и петлях клубничного пламени. Лилейная Лилит^[53] – Бах! – только ее и видели. Рой кибершершней – бахбахбах – перезарядка. Рука немеет от боли. Тоннель сужается. Тупик. Невидимая глазу железная дверь со скрипом распахивается – на пороге силуэт ученого.

– Сынок! Ты нашел меня! Наконец-то!

Расслабившись, разминаю затекшую руку.

– Ты успел… – Он срывает накладную бороду, портфель превращается в гранатомет. – К своей смерти!

Из шершавого сумрака ко мне устремляются тучи самонаводящихся ракет с тепловыми головками. Бахбахбах! Бóльшая часть ракет не задета, и мне не удается даже прицелиться в самозванца. На экран брызжут алые пиксели крови.

– Зэкс, – умоляет моя сестра, – не покидай меня здесь – вставь монетку, давай еще. Милый, не уходи.

– Милый, – передразнивает голос за спиной, – не уходи!

Откладываю пистолет и оборачиваюсь посмотреть на незваного зрителя, который издевательски аплодирует. Первая мысль: он слишком крут, чтобы торчать в игровом центре. Старше меня, гладко зализанный конский хвост, серьга в ухе. Внешность как у поп-звезды.

– Впервые в преисподней, да? – Его голос выдает уроженца Токио.

Я киваю. Реальный мир постепенно обретает свои очертания.

– Со мной было то же самое, когда я спустился туда в первый раз.

Звуки лазерных выстрелов, вой вампиров, дребезжание монет, непрерывная музыка видеоигр.

– Вот как.

– Ты увидел отца и потерял бдительность. Грязный трюк! В следующий раз пристрели яйцеголового на месте. Придется сделать девять выстрелов.

– Что ж. Извини, что умер и испортил тебе удовольствие.

Он небрежно пожимает плечами:

– Ты приговорен с первой монеты. Платишь, чтобы отсрочить свой конец, но в конечном счете выигрыш остается за видеоигрой.

Окурок моей «Мальборо» подыхает в пепельнице.

– Глубокая мысль.

– На самом деле я ждал свою подружку в бильярдной наверху. Похоже, она играет в игру типа «заставь его ждать, держи на крючке». Вот я и пошел вниз – убедиться, что она не перепутала и не ждет меня снаружи. А тут ты – с головой ушел в «Зэкса Омегу и луну красной чумы»: я не удержался, остановился посмотреть. Ты знаешь, что высовываешь язык, когда напряженно думаешь?

– Нет.

– На самом деле это игра для двоих. Я с ней две недели бодался, пока не сборол.

– Наверное, потратил целое состояние.

– Нет. Дистрибьютор работает на человека, который работает на моего отца.

На это нечего ответить.

– Что ж, надеюсь, твоя подружка скоро появится.

– Лучше бы пришла, стерва. Иначе я с нее шкуру спущу.