От механических фигур мы вновь берем курс в сторону дворца, где растет роскошная сирень разных оттенков, от светло– до темно-сиреневого, и стоит умопомрачительный запах. Белоснежные сторожевые львы у подножия дворца смотрятся на «сиреневом» фоне еще более романтично и загадочно.

Вскоре мы огибаем дворец слева и оказываемся возле небольшого прудика, расположенного возле так называемого «Павильона под флагом». Здесь за дощатым забором шумными стайками разгуливают утки, гуси и голуби. Горделиво-изящные лебеди плавают на пруду – немного в стороне от этой многоголосой птичьей «ярмарки». Прочие пернатые кормятся хлебом, принесенным посетителями. Уточки довольно красивые, но особенно поражают здоровенные упитанные гуси. Один даже по травке с трудом перемещается, поскольку волочит по земле необъятное брюхо. Мы фотографируем его сзади, и зрелище оказывается еще то, доложу я вам! Вообще наблюдать за птичьей ватагой забавно, поэтому и тут толпится приличное количество народу.

Некоторое время мы с Русланом сидим на скамейке неподалеку, даем роздых ногам, глазеем на посетителей, зелень, вековые деревья и усиленно дышим свежим, прямо-таки звонким воздухом. Что замечательно в парке на Елагине острове, так это его размеры: даже если здесь соберется множество людей, они тебе нисколько не помешают. В любую минуту ты можешь свернуть на тихую тропинку, аллейку, направиться вдоль реки и насладиться тишиной и покоем. И будет тебе счастье.

Вскоре направляемся на Большую площадь – засыпанную песком площадку со стульями для зрителей и непонятной, металлической на вид штуковиной, похожей на ворота. Стулья, как водится, уже заняты. Все ожидают представление театра «Biuro Podrozy» из Польши.

Через короткое время металлические ворота распахиваются, и оттуда появляются два палача – на ходулях, в железных масках и с настоящими плетками, со свистом рассекающими воздух. «Палачи» с помощью плеток гоняют по площадке группку людей – мужчин и женщин. Это повергает нас в уже знакомый ступор, с которым мы явились на Елагин остров – в надежде прогнать его после просмотра триллера в кинотеатре.

Постановка о беженцах, войне, жестокости, насилии, беззащитности человека перед этими стихиями.

Война предстает во всей своей неприглядности: вот одного из героев силой забирают в армию, и вскоре он с однополчанами издевается над женщиной с оккупированной территории, плюет ей в лицо дешевым вином и связывает веревкой. А через некоторое время этот герой – горький бездомный калека, и никто ему уже не поможет. Бессмысленно, грубо, безнравственно… Изображая увечных, бывшие «солдаты» выходят к нам, наблюдателям, в черных одеяниях, на ходулях, с повязками на глазах или высокими костылями. «Слепой калека», опирающийся на палку, перемещается по рядам с железной банкой и по-настоящему собирает у зрителей подаяние. Это придает еще большую достоверность и глубину происходящему на «сцене». Фоном идет глубокая, трагичная, задевающая душевные струны музыка.

Война заканчивается, но оставшиеся в живых потеряли свой кров. Они взбираются на постамент и, словно моля о помощи, посылают в небо маленькие бумажные домики.

Появляется «смерть» в лиловом плаще и в белой с темными прорезями маске, размахивающая черным флагом и начинающая раскидывать вилами одежду героев. Потом одежда сжигается на деревянных шестах, а в обугленные шесты вбиваются гвозди. Выглядит так, будто сожгли, а затем распяли, словно Христа, несчастных людей, а не их одеяния. От шестов доносятся дым и частицы пепла, оседающие на сидящих вблизи зрителях. Мы с Русланом тихонько пятимся назад.

В конце представления «смерть» и сопровождающие ее «палачи» удаляются за железные ворота, центральная часть которых, задрапированная, видимо, обыкновенной тканью, через минуту сгорает. Герои, стоя по бокам ворот, среди чада и дыма, бьют в колокола… Зрители, пережившие эмоциональное потрясение, еще некоторое время «отходят» от увиденного. Да… Очень сильный спектакль, недаром он считается самым признанным творением коллектива.

Ошеломленные, мы решаем, что зрелищ на сегодня нам достаточно, и медленно идем в сторону 3-го Елагина моста, выходящего на Приморский проспект. Даже легкомысленные и уютные виды парка не особенно нас радуют. Впечатлений хватит надолго.

Трамвай прибывает довольно быстро, и через пятнадцать минут мы оказываемся дома. Здесь нас ждет «утешительный приз» – свежая, бодрящая окрошка на квасу и легкомысленный сериал, призванный немного отвлечь наше бушующее сознание.

Думаю, знакомство с новым видом культуры – театром под открытым небом – проходит более чем удачно, поскольку дает возможность испытать множество самых разных ощущений. А это и есть признак высокого искусства и мастерства – заставить нас, слегка ленивых и разбалованных обывателей, подумать о более высоком… Как сказал в свое время К.С. Станиславский, «…красиво не то, что по театральному ослепляет и дурманит зрителя. Красиво то, что возвышает жизнь человеческого духа на сцене и со сцены». О, как он был прав!

Окрошка вскоре оказывает нужное воздействие, и я немного успокаиваюсь. Но не до конца… И это правильно.

Руслан в кольчуге

Кронштадт – военный оплот Петербурга, построенный Петром Ι как оборонительная крепость. Его возведение началось вскоре после основания Северной столицы, так что эти замечательные города – ровесники.

Прошлым летом в июне мы побывали в Кронштадте. Дорога в этот пригород Петербурга для нас достаточно проста и удобна: у метро «Черная речка» останавливается прямой автобус.

Поразила многокилометровая дамба, связывающая остров Котлин с Питером. Эта дамба защищает город от наводнений и по сути являет собой ровную широкую дорогу, заключенную между вод Финского залива. Здесь изумительно пахнет морем…

Кронштадт – маленький уютный военный городок, открытый для посещения туристами лишь в девяностых годах, и без особой помпы и пышности – в отличие от Петербурга и остальных пригородов. В воздухе витает какое-то ощущение настороженности, скрытности и недомолвок. Возможно, дело в строгой ритмичности и четкости пересекающихся под прямыми углами улиц?

Год назад мы осмотрели в Кронштадте Владимирский собор – каменный православный храм, расположенный в сквере с уютными скамьями и цветочными клумбами по адресу: ул. Владимирская, 32. Потом – находящийся напротив Гостиного Двора памятник архитектуры ΧΙΧ века – Морскую библиотеку – полукруглое здание с колоннами и выложенным над входом лозунгом «Книгу в массы».

Рядом проходит Обводной канал, построенный по приказу Екатерины ΙΙ, однажды решившей перенести петербургское Адмиралтейство в Кронштадт и для защиты обнести его водной преградой. Постройки из красного кирпича выглядят как заброшенные казармы, таинственные, неприступные, а мутновато-зеленая вода в канале навевает мысли о русалках и водяных. Странное место…

Вдоль канала тянется зеленый сквер, в котором мы познакомились с памятником адмиралу Беллинсгаузену – военному губернатору Кронштадта. Примечательной оказалась Якорная площадь, где сохранился кусок старинной и редкой чугунной мостовой (чугунные шашки, уложенные на слои песка и щебня) и закрытый пока для посещения прекрасный Никольский Морской собор – величественное здание, построенное по подобию собора Святой Софии в Константинополе.

Мы осмотрели Петровский парк, попутно полюбовавшись расположенными рядом массивными пушками, коих в военном городе невиданное количество. Парк симпатичный, ухоженный и выходит на старинную Петровскую гавань. Здесь же находится памятник Петру Ι, выглядящий огромной одиозной фигурой. Мы постояли на пристани, подышали соленым морским воздухом и понаблюдали за пришвартованными судами.

По пути к доковому бассейну – части грандиозного сооружения – сухого дока, построенного для ремонта кораблей еще при Петре Ι, мы прогулялись через несколько заброшенный кронштадтский Летний сад. От своего роскошного петербургского тезки он отличается, как небо от земли, и примечателен лишь красивой витиеватой чугунной решеткой. На выходе наткнулись на грот – некое сооружение с темным зияющим дном. Руслан оценил сад и грот, предположив, что здесь замечательно играть в «войнушки». Доковый бассейн оказался обычным… бассейном, облицованным белым камнем.