Бывшие Разночинные, или Геслеровские, бани, построенные в 20-30-х годах ΧΧ столетия, расположены по адресу: Чкаловский проспект, 12. А я много раз проходила мимо этого невзрачного памятника эпохи конструктивизма, украшенного псевдоколоннами, не обращая на него внимания…

На следующий день вечером зашла внутрь, поинтересовалась расписанием, стоимостью и правилами посещения. Сухонькая женщина в окошечке была немногословна, указав лишь, что посещение бани составляет 35 (!) рублей за сеанс, а остальное вывешено снаружи окошечка в виде объявлений. Оказалось, что по вторникам в баню приводят курсантов близлежащего училища, так что остальная масса посетителей в этот день не приветствуется.

Прокручивая в голове расписание, я вышла наружу, полюбовалась на фонтан на стене у входа в виде мальчишеской физиономии и отправилась к метро.

На следующий день приволокла на работу огромный пакет, набитый банными принадлежностями, разве что березового веника с собой не было. О венике я подумывала, даже вроде бы припомнила одну виденную мною накануне старушку, продающую у входа в баню веники. Еле дотерпела до вечера и с некоторым волнением потопала на Чкаловский проспект, 12.

Старушки с вениками у входа не было. Купила билет и поднялась наверх, встретив там опять-таки ностальгически хамоватую банщицу, покрикивающую на посетителей. Внутренние помещения бани оказались не на высоте: все довольно обшарпанное и явно ожидающее ремонта, зато парилка была настолько жаркой, что это перечеркнуло прочие минусы. Даже веник здесь оказался не нужен: и без него не залезть бы со страху под лавку, прячась от обжигающего пара.

К метро я шагала красная как вареный рак, обмотанная платками и жутко довольная. В вагоне поезда пассажиры посматривали на меня с некоторой опаской. Все-таки жаль, что не было с собой веника: как бы колоритно я смотрелась! В лучших традициях кустодиевских купчих… У станции «Черная речка» меня ожидал Руслан. Мы заглянули в магазин, купили легкого пива, маринованной селедки и таким образом отметили дома мой банный эксперимент.

С тех пор я регулярно – раз в неделю, по пятницам – посещала баню, оставаясь по-прежнему очень довольной. Организм больше не стенал и почти не простывал, спасибо бане.

Однако с наступлением зимы и холодов количество желающих попариться все увеличивается и увеличивается. Это, конечно, понятно: зимой баня – особенное удовольствие. Заглянуть сюда после легкого морозца, царящего на улице, ммм… Но теперь я просиживаю в очереди порой по полчаса, а то и дольше, и настроение от этого портится.

Однажды в очередную декабрьскую пятницу я прихожу, как обычно, в предвкушении бани и горячего жара парильни, но слегка «остываю», увидев у входа человек эдак пятнадцать желающих. Причем двигается очередь очень медленно, и я, поначалу настроившись на терпеливое ожидание, вскоре понимаю, что провести здесь в духоте и тесноте два часа мне совсем не улыбается. Помахав на прощание оставшимся страдальцам, я спускаюсь вниз и останавливаю пробегающую мимо женщину в халате – фирменном одеянии банщиц. Спрашиваю, можно ли вернуть купленный билет. Она хохочет, забирает у меня билет и ведет в сауну, расположенную на противоположной стороне здания. То, что здесь есть сауна, я знаю, но поскольку всегда предпочитала сухому пару влажную парилку, не обращала на этот факт особого внимания. Сегодня, увы, выбор у меня невелик: либо сауна, либо… ничего. Женщина между тем говорит, что в сауне не хуже, чем в банном отделении, там сделан ремонт и вообще…

В сауне действительно оказывается нисколько не хуже: малолюдно, чисто и хорошо. Пар не такой сухой, как я думала, и эффект для организма аналогичен пользе от влажной парилки. Я опять, довольная и красная, еду домой, чтобы продолжить пятничное отдохновение бутылочкой пива и селедкой.

С этих пор я посещаю в Чкаловских банях только сауну. Кстати, само понятие «сауна» пришло в Россию из соседней с Петербургом Финляндии. Там сауна – это национальный символ и неотъемлемая часть культуры. Вот так я становлюсь приверженцем финского символа. И радуюсь этому.

И еще: сауна стоит 25 рублей. Как проезд в метро.

О-ля-ля!

Декабрь потихоньку движется к своему логическому завершению, магазины полны жаждущих приобрести новогодние подарки, улицы по-праздничному освещены. Предвкушение чего-то радостного носится в воздухе.

И вот наступает день, который ожидался мною с нетерпением – корпоративное мероприятие в театре Музыкальной комедии.

Корпоративы – события, в основном мало отличающиеся друг от друга: сцена, застолье, ведущий и различные конкурсы. Однако особняком среди типичных мероприятий все же стоят новогодние. Можно здесь хоть принцессой нарядиться, хоть гоблином; хоть Чебурашкой, хоть крокодилом Геной – по настроению. И все вокруг кажется таким необыкновенным: Новый год, новая жизнь и та-та-та… прочие сантименты, когда, с одной стороны, хочется пустить слезу, а с другой – пуститься во все тяжкие. Сделать что-то совершенно несвойственное тебе. Поразить окружающих.

В приглашении на мероприятие упоминается, что, поскольку действо будет проходить в театре, для нас в качестве развлечения и сюрприза готовится спектакль. Слухи, витающие в коридорах офиса, это подтверждают и добавляют, что исполняться будет «Сильва» Имре Кальмана.

Также в приглашении добавляется, что вечеринка будет в стиле парижской богемы: дресс-код – перья, шляпки, платья, перчатки… Нечто легкомысленное и неординарное.

Накануне я перебираю дома свой нехитрый гардероб в поисках «легкомысленного». Конечно, меня бы выручило, будь оно в наличии, маленькое черное платье… Но платья нет, и бегать по магазинам в его поисках мне совершенно не хочется. Останавливаю выбор на атласных черных брюках и кофточке с ярким принтом. Перья и шляпки, само собой, также не рассматриваются.

На работу прихожу уже принаряженная и в удивлении натыкаюсь на Вику в сереньком неприметном джинсовом одеянии. На мой вопрос, где же ее перья, она красноречиво показывает мне пакет с нарядом, спрятанный под стол.

– Переодеваться буду в туалете, – поясняет Вика.

Потом перед нашими очами предстает Миша в черной рубашке и с галстуком, на котором приплясывают Деды Морозы. Он горделиво выпячивает грудь, чтобы мы с Викой могли во всех подробностях рассмотреть необычный тематический аксессуар.

Следом появляется Лера, поменявшая не так давно имидж строгой брюнетки на образ легкомысленной яркой блондинки. Она несет на вытянутых руках упакованное в чехол – чтобы не помялось – платье. Я в ужасе наблюдаю нечто длинное в нежных розово-голубых тонах и с глубоким вырезом на груди. Как же я в своих скромных брючках буду смотреться на этом фоне?

Жанна прибывает вообще без наряда: его почему-то должен позже подвезти к метро ненаглядный Котя.

Около трех часов дня Вика исчезает со своим пакетом в туалетной комнате, Жанна убегает в сторону метро, а Миша готовится исчезнуть из комнаты, которая вскоре превратится в женскую раздевалку нашего отдела.

Жанна вскоре возвращается, подтверждая мои худшие опасения: она несет такое же, как у Леры, длинное платье с глубоким декольте, только черного цвета. А к нему специально прикупленный в магазине ручной отпариватель. Увидев отпариватель, я понимаю, что дело серьезно. Миша, вытаращив глаза, испаряется, и в «женской раздевалке» начинается священнодействие…

Лера натягивает свое розово-голубое одеяние, периодически взывая о помощи: платье никак не хочет застегиваться. Жанна, повесив свой наряд на вешалку, крутится вокруг него и пшикает паром. Сумасшедший дом.

Вскоре в запертую дверь скребется Вика – она готова и застегивает сережки в ушах. Увидев ее, я чувствую небольшое облегчение: простое, невычурное платье, скромные туфельки. Наш человек.

Лера побеждает свой костюм, быстро натягивает пепельно-розового цвета босоножки на высоченных каблуках и предстает перед нами в образе Елены Прекрасной. Уложенные в салоне светлые волосы и эффектный макияж довершают дело.