— Аарон Семёнович, мы жутко устали, и хотели бы избавиться от наших трофеев, чтобы уже поехать домой и лечь спать, — Ведьма улыбнулась ювелиру.

— Эх, молодость. Поехать домой и завалиться в постель. Если бы ты только слышала, милочка, сколько эротизма в твоих словах. — Аарон Семёнович поднял руки к потолку. Я же подавал желание нагнуть голову, потому что мне показалось, что пара брёвен дрогнули и потолок стал ещё ниже.

— Мы хотим завалиться в разные постели, — сухо поправила его Ведьма и поставила на стойку статуэтки. — Сколько вы можете за них дать?

— Хм, — в руках ювелира появилась линза, которую он вставил себе в глаз. По щелчку пальцев прямо на статуэтку упал яркий свет, и Аарон Семёнович склонился на ней, внимательно изучая. — Знак воды, судя по всему, работа середины пятнадцатого века. Не наша, скорее итальянцы. А почему глаз нет? Риточка, а где у этой прелести глазки?

— Глазок нет, — Ведьма покачала головой. — На них было завязано проклятье, которое мы сумели снять только вместе с камнями из глазниц всех четырёх животных.

— Статуэток — четыре? — ювелир возвел глаза к своему жуткому потолку, и что-то принялся высчитывать. — Камни в глазницах были сапфирами?

— Да, это были сапфиры, — Ведьма нахмурилась. — Что это? Аарон Семёнович, пожалуйста, не нервируйте меня.

— Покажите мне все четыре статуэтки, — и ювелир весьма требовательно постучал ладонью по столу.

Я потянулся за своими тварюшками, которые рассовал по карманам, но тут из внутреннего кармана раздался звонок.

— Секунду, — я вытащил телефон. На дисплее было написано, что звонит мама, и я не склонен дисплею в этом плане не доверять. Приняв звонок, я прижал трубку щекой к плечу, одновременно пытаясь вытащить статуэтку, которая, похоже, за подкладку зацепилось. — Слушаю. — Проговорил я, делая усилие и вытаскивая статуэтку. Раздавшийся при этом треск успешно доказал, что я был прав в своих предположениях насчет подкладки. Я поставил статуэтку на прилавок и принялся доставать вторую, переложив трубку в другую руку.

— Костя, ты чем занимаешься? У тебя голос, словно через подушку идет, — голос матери, в отличие от моего, звучал ясно и достаточно громко, а ещё в нём слышалось удивление напополам с тревогой. Я хотел огрызнуться, что она меня в очень интересный момент застукала. В этом моменте присутствует девушка и подушка, но на звонок матери я не мог не ответить. В последний момент прикусил язык, тем более, что вторая статуэтка уже стояла на прилавке. Я взял трубку нормально, прекратив зажимать её щекой и ответил.

— Я из кармана кое-что доставал и слегка придавил трубку. А ты уже приехала домой, или Вольф каким-то образом тебе её передал?

— Юра мне прислал эту замечательную вещицу с нарочным. Собственно, я тебе звоню, чтобы попробовать и оценить, а также сообщить, что я приезжаю через три дня. Как только я приеду, мы сразу же пойдем за твоим костюмом. Надеюсь, что он уже готов. Твои мерки сохранились у портного, и он обещал мне, что всё будет выполнено в лучшем виде.

— Очень хорошо, а теперь извини, мне некогда, — я нажал на отбой, повернулся и наткнулся на изучающий взгляд суженных зеленых глаз. — Что?

— Ты не говорил, что у тебя есть нечто подобное, — протянула Ведьма. — И не показывал мне, даже для демонстрации.

— Ты не спрашивала, — весьма неубедительно привел я довод восьмидесяти процентов мужчин. По промелькнувшему в глазах пламени быстро сообразил, что ляпнул, не подумав, и тут же исправился. — Я тебе подарю, только до производства доберусь. — Марго повернулась к Аарону Семёновичу, и я понял, что на этот раз ответ был абсолютно правильным.

— Интересная вещь, — протянул ювелир. На статуэтки он при этом не смотрел, так что сразу стало понятно, что речь идет не о них. — Я слышал, что господин Вольф провел большую презентацию, вместе со своим соучредителем, довольно интересного проекта. Полагаю, что вы и есть тот самый соучредитель, и клан Кернов гордиться своим птенцом. Это и есть та самая переносная телефонная трубка? — спросил он. Я кивнул. — Надеюсь, они уже появились в продаже?

— Да, появились, — я убрал трубку обратно во внутренний карман куртки, и кивнул на статуэтки. — Вы что-нибудь скажете по этим зверям?

— Ах да, статуэтки, — спохватился Аарон Семёнович и принялся внимательно рассматривать те, которые еще не осмотрел. Процесс осмотра затянулся настолько, что Ведьма нетерпеливо стукнула по прилавку.

— Аарон Семёнович, мы сильно устали, — проговорила она с нажимом. Ювелир распознал в её голосе угрозу и тут же вытащил из глаза линзу.

— Риточка, уж тебе ли не знать, что золото не любит суеты. К тому же я должен был убедиться в своей правоте...

— В какой правоте? Что вам удалось выяснить при столь пристальном разглядывании статуэток? — Марго нетерпеливо постучала пальцами по столешнице.

— Это Куревильи, вот видите, фирменный знак мастера, — он повернул к нам одну из статуэток и указал на крошечную кувшинку, сделанную из белого золота, которая была прикреплена к основанию крыла этой неведомой химеры, которую изображала статуэтка. — Фигуры были сделаны именно как комплект из четырех штук. Если продавать их по одиночке, то они существенно потеряют в цене. Согласно легенде, этот комплект был заказан мастеру одной весьма энергичной матроной, страстно желающей отомстить семье покойного мужа, которая обделила её при дележке наследства. Весьма банальная история, надо сказать, для того времени. То, что глаза, как привязки проклятья, у статуэток отсутствуют, только придаёт пикантности и увеличивает ценность для любителей, но лишь в одном случае — если они проданы все вместе. А это возможно только...

— На аукционе в аукционном доме «Шумеры», — процедила Ведьма. — Сколько приблизительно нам ожидать нашей очереди?

— Хм, — Аарон Семёнович обхватил себя за подбородок и сделал вид, что задумался. затем посмотрел на меня исподлобья. — Знаете, господин Керн, а ведь у меня буквально на днях день рождения. Почти круглая дата — шестьдесят три года, как-никак.

— Понятно, — я вздохнул. — Подождите меня здесь, я мигом слетаю за небольшим подарком к безусловно круглой дате.

— О, вы так любезны, — Аарон Семёнович расплылся в улыбке и махнул рукой. — Ну а пока вы летаете, мы с Риточкой чайку попьём, да я подумаю, что можно сделать, чтобы побыстрее выставить ваш замечательный набор в «Шумерах».

Поездка до производства и обратно заняла у меня час. Зайдя в свою приёмную, я полюбовался на Люсинду, которая тщательно что-то записывала в ежедневник, разговаривая при этом по обычному телефону. Она меня заметила, но разговор не прервала. Как только он завершился, и девушка положила трубку на аппарат, то сразу же попыталась вскочить на ноги.

— Какая быстрая обучаемость, хвалю, — я улыбнулся, глядя, как она потупилась. — Люсинда, тьфу, ты, можно мне слегка сократить имя? — она посмотрела удивленно и кивнула. — Люся, кто звонил?

— Из канцелярии императора. Вы вместе с господином Вольфом должны будете презентовать трубку императору, и меня просили напомнить вам, чтобы вы не забыли её прислать за три дня.

— Понятное дело, её же проверить должны. Но за эту уникальную трубку отвечает Вольф и его пятьдесят ювелиров, которые сейчас украшают трубки драгоценностями, достойными императора. Но, ты всё-таки ему напомни, а то, вдруг он забыл, — я хмыкнул, но Люсинда восприняла всё всерьез и записала задание в ежедневник. — Кстати, тебе-то выдали этот удивительной сплав магии и техники?

— Да, конечно, в первый же день.

— Отлично. Да, у меня к тебе просьба. Если мне понадобится пара трубок, где я могу их взять, не напрягая Вольфа? — я испытываще посмотрел на неё. Посмотрим, как ты сумеешь эту проблему решить.

— В вашем кабинете на полке шкафа лежит десяток коробок. Как сказал господин Вольф — это «представительские расходы». — Отрапортовала Люсинда.

— Да что ты, — я быстро вошел в кабинет. Всё чисто и даже цветы политы. Но я всё равно испытывал небольшую тоску по той другой Люсинде, которая могла с равной долей вероятности и нахамить мне и по роже врезать. Но, мне нужна была секретарша, а по морде дать мне и Марго сможет, да и Анна, если я очень хорошо их попрошу. А Юрка молодец, обо всём позаботился.