Не знаю, о чём родители шептались (и шептались ли вообще), когда я уходил в сторону, изображая ковыряние в песочке на берегу, но чуть позже был удостоен теста «рука матери на моём лбу»..

Подумав, не переиграл ли я, всё же пришёл к выводу, что всякие мелочи и странности, которые будут копиться день от дня в глазах окружающих, вполне себе лягут в копилку будущего образа «вундеркинда», пусть даже и «не от мира сего».

Пусть будет. Меньше посторонние доёб:?аться будут.

***

Разговоры о рисунке, конечно, были. И в садике. И дома.

Ну, иначе быть и не могло. Уверен, что на Земле сейчас, наверное, считанное число детей, которые рисуют так, на уровне взрослого с воображением. Кому-то, может, «руку поставили целенаправленно с детства», кто-то сам по себе гений и талант.

Но я «ушёл в несознанку». Выдав те же ответы, что и первом просмотре моей «квалифицированной аллегорической мазни» Тиуновой. Проигнорировав другие вопросы.

– Придумал.

Всё. Меня пытались и так, и эдак разговорить.

Но я «замкнулся».

Уверен, отстали – поняв, что от меня ничего не добются. Но разумеется, родителям чуть позже настучали. Не в смысле «по голове», а в смысле наябедничали. И даже отдали один из двух рисунков матери.

Которая лаской попробовала «разузнать больше».

Причём то ли завка, то ли воспиталка отдали рисунок, видимо только в пятницу маме. Ибо с вечера того дня она и стала меня расспрашивать сама – «где научился нехорошему, когда успел?» :-)

Разумеется, она так не говорила. Но вместе с отцом перед выходными они плотно посудачили, погордились качеством исполнения и поудивлялись безграничной фантазии сына в ч/б карандашной картиночке с «рассекаемым злым инопланетянином Ильём Муромцем». Мать поделилась (я слышал вполуха) с отцом впечатлением о той картинке, которую ей не отдали, но которую показали.

С «доброй хвостоголовой инопланетянкой, которая против злого» :-)

Только это.. в общем – «ему – как об стенку горох».

Любимая присказка матери в мой адрес, когда я упрямился в «первой жизни» прозвучала и в пятницу, по поводу моего «ухода в несознанку».

Я даже нашёл определённые прелести в детском обличье. Что с такого возьмёшь? Ещё бы реветь, при случае, «по щелчку пальцев» восстановить умение? Или ну, нафиг.. лучше строить и гранить образ ребёнка – вундеркинда с прокачанной фичей «сумрачный и безэмоциональный»?

Тему для пересудов я задал воспитательскому коллективу садика N82 точно. И, облегчать им жизнь не собирался. Уверен, те всю неделю судачали и гадали, наблюдая за мной. По крайней мере, в череде дней некоторых внимательных взглядов Тиуновой и второй воспитательницы – (Поносовой Фаины Степановны, чью фамилию я обнаружил на стенде в коридоре, а имя отчество произносились при мне постоянно другими детьми), я поймал немало.

Они украдкой наблюдали за мной. «Что ещё выкинет Вяткин?». И я прекрасно понимал причину. С одной стороны, «замкнувшийся в себе» в ответ на расспросы «как смог? Как такое придумал?» пятилетний пацик – не школоло, которого уже слегка можно прищемить и пристыдить. С другой стороны – «всё равно интересно, что выкинет ещё?»

А я за эти дни не выкинул! Они изучали плотнее меня, а я – их.

Но дети всё равно так не рисуют.. и они, сдавшись над загадкой «как Вяткин смог такое изобразить сам?», обломавшись с поиском новых впечатлений, когда я в среду тупо, сознательно и местами даже где-то злорадно выдал в ответ унылую именно что «детсадовскую мазню» при задаче «нарисуйте, дети, зайчика и мишку в летнем лесу!», решили зайти с фланга, через родителей.

Я даже был немного удивлён, что до родителей дошло только в конце недели..

***

Я думал, что в выходные, на отдыхе у речки за меня плотнее возьмётся заинтригованный отец, очевидно испытавший какую-то гордость от разглядывания моего крео, аллегорию которого никто, кроме меня не понимал.

Но нет, особо именно на отдыхе не доставал.

Гордость же его понятна мне. Это у него – отчасти профессиональное. И я предполагаю, что он выстроил в голове нехитрую комбинацию – «от меня талант передался, может, даже умножился..». Сие очень чешет его ЧСВ.

На самом деле любовь отца ко мне, до того, как он бросил нас, была обильна. Мальчишка-первенец, проявлявший увлечения, уже с детства схожие с его собственными интересами.. всё пошло тогда, в «первый раз» наперекосяк очень неожиданно. И мне нужно готовится к возможному повторению тяжёлой ситуации, даже мечтая предупредить ход событий в целой стране.

Отец работает на местном заводе по ремонту путевых машин, входящем в состав МПС – советского министерства путей сообщениЙ.

В своём прошлом-будущем, интересуясь историей родного города, я узнал, что завод образовался в начале 60-х из паровозного депо. Прошла электрификация железной дороги. Многое стало из прошлого не нужным, многое было совсем новым.

Завод занимается (и продолжал в 21 веке, выстояв, с грехом пополам, в «проклятые 90-е..») ремонтом снегоуборочных путевых машин, капитальным деповским ремонтом грузовых вагонов разных типов, в том числе хоппер-дозаторов (особых вагонов для перевозки сыпучих грузов), производит ж/д контейнеры, изготавливает запасные части для подвижного состава, товары народного потребления (ТНП).

Рабочее место отца расположено в небольшом цеху так называемой «стройгруппы». Он, в некотором роде – «рабочая элита» – модельщик, изготавливающий высокоточные деревянные модели различных деталей, по которым «литейка» – литейный цех изготавливает их. Как для нужд завода – запчасти, детали и прочее по профилю завода – нужд МПС, так и для печек, колосников и прочего по разряду ТНП.

От того, что именно отцовская работа связана с изготовлением моделей из дерева, и сидит он не в помещении литейного цеха. А помещении цеха «стройгруппы», работающей со вспомогательными столярным работами на нужды завода, на отдельном рабочем месте в торце здания, у окна.

От того моя жизнь наполнена качественно, с любовью и тщанием сделанными на досуге отцом, задерживавшими ради этого на часок на работе, деревянными игрушками. Отполированными, отшкуренными, покрытыми краской и лаком, чтобы, не дай Сила, Ванечка не занозился..

Любимая игрушка детства – покрытый красной краской «пистолет ТТ».

Он ныне – снова со мной, качественная, насколько это возможно из какой-то подходящей породы дерева, копия.

«Тогда», я его оставил в гараже отца, в гаражном кооперативе, где тот держал наш мотоцикл с коляской, незадолго до того, «когда всё случилось». И очень долго, буквально пару лет сильно сожалел, что не приду туда, не заберу себе то, что ещё хотел забрать у отца, «бросившего нас».

Но в детство, действительно, можно только впасть. И любимая деревянная игрушка ныне не вызвала ничего, кроме сильнейшего чувства ностальгии.

В садике за прошедшую неделю я не прикоснулся ни к одной игрушке, имитировать поведение ребёнка снова – выше моих сил. Только то, что сейчас лето, и спасает. Садиковая группа проводит время в основном на улице и можно качаться на качелях, тренировать подтягивание и делать зарядку, больше, чем положено детям.

Это – в «пределах нормы» и не особо удивляет воспиталок. Или удивляет прилежность и ежедневное повторение приседаний и вращений туловища без указаний? Тут – просто пофиг, что подумают. Хоть чем-то занять себя вместо ненужных взрослому в теле ребёнка игр..

***

«Отцовский» завод, наряду с швейной фабрикой, комбинатом хлебопродуктов и парой-тройкой других производств, является, говоря модным термином позднего времени, одним из местных «градообразующих предприятий».

Мама, с недавних пор – тоже работает тут же, сменив место на швейной фабрике на заводоуправление завода. И там и там, она – заочно отучившаяся на юрфаке областного универа, работает юрисконсультом.