– Слишком ли это обеспокоит родных, если я скажу, что за два последних дня мы вовсе не разговаривали? Что целыми днями мы бывает не видимся? Что, кажется, с королем в столице что-то происходит, от чего у Реджиса могут быть проблемы по службе. Пожалуй, этого слишком много. Нужно ограничится заверениями в том, что никаких проблем нет и что я понятия не имею, собираемся ли мы в столицу, ибо мой муж предпочитает молчание всему остальному.

Реджис снова разочарованно запечатывал два вскрытых конверта и вручал их один за другим бледной от волнения Авелин.

– Кавелье не торопится в столицу. А она не сделала ничего, чтобы изменить его решение. По-прежнему нет доказательств. Ни одной зацепки. Ни одного подозрительного жеста. Они все в сговоре или это просто вселенская наивность со стороны моей женушки?

– Не думаю, что они в сговоре, Ваше Сиятельство. Госпожа, по всей видимости, ничего не знает о делах отца.

– Это хорошо и одновременно отвратительно. Как же мне заставить Кавелье выдать себя, если простые намеки не помогают? Его нельзя подловить ни на помощи заговорщикам, ни на прямом сговоре с принцем.

В разговор вмешался Габриель, который сегодня был здесь и присутствовал при этой сцене.

– Нужно подождать начала зимы. – рассудил молодой человек. – Если у Кавелье и есть план, то он выдаст себя, когда окажется в столице вместе с принцем.

– Слишком долго ждать. Я надеялся все сделать намного быстрее.

– Теперь ничего не поделаешь, Реджис. Пока будет идти новое письмо до замка Фоссе, нам самим нужно будет уезжать. Да и есть ли смысл пытаться вновь? Очевидно, что она ничего им не расскажет.

– И все же я не могу понять, как это возможно. Ни единого слова.

– У женщин много тайн.

– Если бы эти тайны не касались политики, то и претензий бы не было.

Авелин осмелилась прервать их.

– Я пойду отправлю письма, не то госпожа хватится меня.

– Отправляй.

Служанка исчезла за дверью, после чего Габриель сказал, задумчиво глядя ей в след.

– Ты доверяешь такое дело прислуге, которая все время находится подле твоей жены… – в его голосе звучали нотки сомнения.

– Она ничего не скажет. – уверенно произнес Реджис. – В этом могу поручиться.

– Ну что ж, если ты так считаешь.

Через несколько минут они услышали скрип двери в коридоре и торопливые шаги.

– Роберт, пропусти. – скомандовала Ижени, и дверная ручка повернулась.

Графиня де Баккард на ходу набрасывала на плечи темно-синюю накидку.

– Там идет снег, господа. Можете себе представить? В саду еще цветут розы, а неба уже падают снежные хлопья. Хватит сидеть взаперти, идемте гулять на улицу.

Она с надеждой взглянула на Реджиса, но тот отвел взгляд. Кажется, известие о первом снегопаде его не удивило. Зато Габриэль снисходительно улыбнулся.

– Я бы хотел пойти посмотреть. Мы уже закончили, граф? – он обернулся на Реджиса.

– Иди. – бросил тот. Мысли его все еще были далеки от таких глупых забав.

Ижени нетерпеливо замахала рукой.

– Идемте, Габриэль. Скорее. Вдруг снег перестанет?

Они вышли, оставив дверь раскрытой, и в коридоре слышались только обрывки их голосов.

– Вы играете в снежки или это недостойно высокого звания графского поверенного?

– Играю, если меня очень просят младшие братья и сестры.

– Я очень прошу вас. Хотя, подождите. Я совсем забыла. Мне теперь нельзя. Не то Вы подумаете, что я не умею себя вести. Ну ладно, хотя бы посмотрим на снег. Так давно его не видела.

Голоса смолкли вдали и вскоре совсем исчезли.

Ижени вернулась через несколько часов, румяная и счастливая. Габриэль проводил ее до дверей дома, а сам уехал к себе. Графиня переодевалась, оживленно рассказывая Авелин, как хорошо она провела время сегодня на прогулке. Потом обедала. Спросила про господина графа. Тот обедал у себя. Потом она пыталась читать, но как-то не шло. Перечитала пункт о том, что хорошая жена никогда не спорит и во всем соглашается с мужем. Подумала, что к ней это уж точно не имеет отношения. Когда ей спорить, если они почти и не видятся? А если говорят друг с другом, то только каким-то чудом, точно эти минуты были украдены у судьбы отданы им во временное пользование. Она вспомнила их последний разговор ночью. После этого случая, он не сказал ей и десятка слов. Все время занят, все время прячется у себя. А ей так скучно здесь. В компании одной лишь Авелин. Если бы Габриэль не заезжал время от времени и не говорил с ней по-дружески о всяких пустяках, она, пожалуй, совсем загрустила бы. В новом письме к матери Ижени позволила себе еще меньшее количество строк, чем прежде. Ее восторги по поводу изменившейся погоды заняли не так много места. А больше она не могла написать ничего хорошего. Кроме, разве что, надежд на будущее.

Вечером Ижени узнала, что граф вышел из кабинета и теперь сидит в гостиной и читает результаты последних осенних скачек, устроенных в столице. Это был один из тех случаев, когда она могла позволить себе отвлечь его. Когда он работал, она старалась не мешать, когда ездил на охоту с новым ружьем, не могла за ним угнаться, даже если бы захотела. А вот скачки никуда не денутся из газеты и подождут, пока она поговорит с мужем. Она спустилась в гостиную в новом платье из светло-зеленого шелка и с новой прической. Пышные кудри, убранные блестящими заколками, красиво накрывали шею и плечи. А зеленые серьги с хризолитами очень шли к зеленовато-серым глазам Ижени.

– Добрый вечер. – графиня де Баккард медленно прошлась по комнате и, не получив ответного взгляда, присела в кресло. – Ты не ужинал сегодня.

– Не хотелось.

Глаза не оторвались от газеты.

– Как прошел день?

– Как обычно. Я ужасно устал.

– Королю вновь угрожает опасность? Или он снова уезжает?

– На этот раз мы уезжаем. В Фиале устраивают прием для всей высшей знати королевства. И мы едем туда через пару дней, как разберемся с вещами.

– Прием? Но мне сказали… Что такого больше не будет. Я думала, смогу отдохнуть немного от выходов в свет.

– Меня пригласили от имени короля. И я не могу отказать. Ты разве не хочешь в столицу?

– Ну немного. Интересно посмотреть, что там. И, возможно, увидеться с родными. Если они смогут приехать.

– Тогда постарайся собраться за два дня.

– Это очень маленький срок. Но я попытаюсь.

Они замолчали. Ижени показалось, что она слышит, как в коридоре жужжит муха, а за окном завывает ветер. Реджис перелистнул газету.

– И кто выиграл на этот раз? – поинтересовалась Ижени.

– Не та, на которую я ставил.

Он сложил газету, убрал ее на стол и, кажется, намерен был покинуть гостиную.

– Спокойной ночи.

Ижени почувствовала, как внутри ее передернуло от этих слов. На этот раз даже Реджис заметил, как изменилось ее лицо и не сдвинулся с места, а вынужден был приглядеться к ней повнимательнее.

– Что-то не так? – спросил он.

Ижени в этот момент увидела, что одна из ее туфель была расстегнута и спрятала ее под платье. Она многое хотела бы сказать. И эта несчастная туфля, казалось, разрушила последнюю крупицу ее терпения.

– Почему у меня только одна служанка? – вдруг заявила она. – Дома я привыкла, что мне прислуживают двое или трое. Иногда даже мамина камеристка помогала мне одеваться, когда случай был очень важный. А Вы прислали ко мне только Авелин.

Граф был удивлен неожиданной претензией, но не подал виду и продолжал смотреть на нее с вниманием и спокойствием.

– Я ей доверяю больше, чем кому-либо еще. – ответил он. – Другие пусть занимаются работой по дому.

– Я могла приехать со своими людьми, но Вы не позволили.

– Да, потому что я не люблю посторонние уши в своем доме. Здесь решаются дела, не требующие огласки.

Ижени почувствовала, как внутри все закипает от обиды.

– И почему у меня нет своей гостиной? Где я буду принимать подруг, если они появятся?

– Внизу полно гостиных. Выбирайте любую.

– Но я думала…