– Не волнуйтесь, мадам. Я сумею управиться со всем, чтобы Вы ни приказали.

– Ну да, ну да. Вот сейчас мне нужно уложить волосы. А ты идешь на кухню и должна еще погладить ленты.

– Я потороплюсь.

Авелин громче зазвенела посудой, кое-как умещая ее на подносе. Кажется, придется сходить на кухню не один раз, чтобы унести все.

Ижени снова посмотрела на этот процесс и нетерпеливо встала со своего кресла.

– Ладно. Обойдемся сегодня без прически. Просто расчеши мне волосы и можешь заниматься своими делами. Мне не терпится уже выйти отсюда.

Авелин поспешила выполнить приказ, и Ижени убежала вниз, прихватив с собой лишь носовой платок и нюхательную соль в кармане. Она теперь знает, что умеет падать в обмороки. А значит, как все взрослые дамы, должна носить с собой баночку с солью. Поможет ли это, неизвестно. Но Ижени была довольна собой.

Она побродила по дому и отправилась гулять в сад. Десять часов утра. Ижени позавтракала одна. Погуляла одна. Одна дала распоряжения об обеде. Еще раз спросила у прислуги на предмет присутствия в доме его хозяина. «Он у себя в кабинете». Еще один такой ответ, и она начнет думать, что вчерашняя свадьба была не так и плоха по сравнению с этим утром. Она уже прошлась везде, где могла. В саду поздоровалась с садовником. Тот приветливо улыбался и срезал для нее свежих розовых роз. Целых пол часа Ижени мастерила из них венок. А потом еще столько же гуляла с новым украшением. Все обитатели дома, казалось, были рады ее видеть и ничего не имели против молодой, веселой и очаровательной хозяйки. Все кланялись ей и желали доброго утра. Все, кроме одного единственного человека. Не зная, чем ей еще заняться, Ижени села на подоконник в галерее и уставилась в пол.

– Мама запрещала заходить в кабинет к отцу, когда он там работал. И всегда говорила, что нет ничего хуже, чем отвлекать мужчину от дел. Но что же теперь, целую вечность ждать, пока он оттуда выйдет? Вчера его не было на свадьбе, и он не видел мой прекрасный наряд. А сегодня не увидит еще одно новое платье для прогулок. Я что приехала сюда, чтобы хвастаться нарядами лишь слугам и самой себе перед зеркалом? Это я и дома могла делать.

Ижени встала, ощутив невероятное чувство уверенности в своей правоте.

– Решено. Я иду к нему. Он должен быть рад увидеть меня.

Ровно через две минуты дверь кабинета беззвучно приоткрывается. Реджис де Баккард что-то пишет за столом и не поднимает головы. В комнату заглядывает Ижени. На ней венок из розовых бутонов и розовое платье в тон с пышной юбкой и рукавами фонариками. На лице радостная улыбка, а в глазах озорной блеск. Она юркнула в дверной проем как свежий весенний ветер и на цыпочках подбежала к столу. Видя, что мужчина не услышал ее, она улыбнулась еще шире и закрыла ему глаза ладонями.

– Доброе утро! – услышал граф над своим ухом.

Наконец он повернулся, попутно убирая ее руки со своего лица.

– Ты так много работаешь. Я думала, мы проведем время вместе.

Она продолжала улыбаться, глядя в его глаза, и как будто совсем не замечая каким холодно равнодушным взглядом те отвечали ей.

– Я думала ты спустишься позавтракать со мной. А после мы пойдем гулять.

– Это ни к чему. – ответил граф. – Вы вполне можете обойтись без меня в столовой и в саду.

Ижени резко посерьезнела и убрала руки с его плеч.

– Почему на Вы?

– А Вы хотите как-то иначе?

– Все близкие зовут меня Ижени. И ты тоже можешь.

– Не думаю, что мы настолько «близкие», как Вы выразились.

– Разве… так должно быть?

– А много Вы знаете о том, как должно быть, графиня?

– Вообще-то нет. Но мама рассказывала…

– Наверняка рассказывала что-то очень интересное. Она случайно не просила Вас делиться подробностями своей жизни в ответ?

– Да, конечно. Матушка так переживает о моем отъезде. И очень просила меня писать обо всем, что бы тут не происходило.

– Даже так?

Реджис казался удивленным, услышав ее слова. А Ижени не понимала, почему.

– И Вы намерены писать домой обо всем, что случится?

– Да.

– Как послушная дочь.

– Разве это плохо?

– Ижени, Вы очаровательны.

Девушка, получив комплемент, сказанный сомнительным тоном, отнеслась к нему еще более настороженно и ничего не ответила. Граф встал из-за стола, оставляя бумаги и задвигая за собой стул.

– Сейчас я действительно должен прогуляться. Но один и в тишине. Вы же можете делать, что пожелаете. Я ни в чем Вас не ограничиваю. Замок полностью в Вашем распоряжении и лошади тоже. Надеюсь, Вы найдете себе занятие по душе. Всего доброго.

Он вышел, а Ижени застыла на месте, ничего не понимая в происходящем. Куда-то улетучилось ее веселое настроение и радужные планы на счастливый день.

– Вот о таком мне никто не говорил… – прошептала она и оглядела комнату испуганным взглядом, как будто ища спасительную мысль. В данный момент она настолько ничего не понимала, что не могла даже толком понять, что именно ее удивило. Просто она совсем не так представляла их первый день в качестве мужа и жены. Да что говорить. Она все не так представляла, начиная от объявления о помолвке накануне дня ее рождения, когда она намеревалась просто получить свой подарок и поесть вкусных пирожных, и заканчивая знакомством с женихом, которое состоялось в аккурат после того, как она упала в обморок при виде страшилы-лакея, а потом ее стошнило от противного горького вина.

– Все должно быть совсем не так… он должен был… вести себя иначе.

Ижени все еще взволнованно смотрела по сторонам, как вдруг на глаза ей попался листок, оставленный графом на столе. На нем что-то было написано длинными наклонными буквами. Ижени подошла поближе и пригляделась. Почерк трудно было разобрать, хотя он и выглядел ровным и аккуратным. Ижени взяла листок и прищурилась.

– Уважаемый господин какой-то, спешу сообщить Вам, что принимаю Ваше приглашение присутствовать… присутствовать… Уф. Ничего не разобрать. Его куда-то пригласили? Он уезжает по делам? Наверное, снова оставит меня одну. И зачем только жениться, если у тебя на уме одна работа?

Ижени нахмурилась и кинула листок на стол более резким движением, чем делала это обыкновенно. Она уже хотела презрительно отвернуться, но услышала глухой стук. Край листа задел перо, уложенное на баночке с чернилами, то перевернулось и упало на листок, оставив за собой маленькую черную кляксу. Ижени испугалась, поспешила убрать грязное перо и случайно задела рукой баночку. Та со стуком опрокинулась на стол и залила чернилами весь лист от края до края.

– О нет…

Девушка испуганно одернула руки, боясь испачкать и их тоже. Теперь в ее глазах отразилась еще большая паника. Она смотрела на залитый листок и хотела заплакать, но от страха не могла.

– Что там было с секретарем, который забыл отправить бумагу… Кажется его больше никто не видел.

У нее внутри все похолодело от ожидания чего-то ужасного. Лишь через пару секунд она медленно сообразила, что хорошо бы уйти отсюда поскорее, раз скрыть улики точно не получится. И только она об этом подумала, как раздались шаги за дверью. Ижени резко развернулась, закрывая собой стол, дверь раскрылась и вошел граф де Баккард. Он даже не удивился при виде нее, хотя изобразил удивление.

– Вы все еще здесь? А я вот забыл шпагу.

– Пистолеты теперь не на чистке у оружейника? – запинаясь спросила Ижени.

– Нет, они все тут. А что, они Вам нужны? Хотите кого-то пристрелить?

– Нет… Я просто спросила.

Он прошел мимо стола, взял шпагу с крышки сундука и, шагнув в обратном направлении, заметил, что Ижени тоже сделала шаг, закрывая от него стол с другого края. Он остановился.

– Ах да, письмо уже закончено. Нужно его отправить. Наш посыльный как раз проснулся только что. После вчерашнего праздника.

Он приблизился к столу, намереваясь забрать листок, а Ижени не сдвинулась с места, мешая ему пройти. Ноги ее дрожали и голос сбивался.

– Может… не сейчас? Пускай посыльный отдохнет немного.