Благодарность за ночлег
Партизанский отряд Дениса Давыдова продвигался узкой лесной дорогой к селу Фёдоровскому. Кое-кто из казаков опускал голову, хмурился: «Уж больно мало нас, всего горсточка, а французов-то не перечтёшь. Окружат разом, да и раздавят, как семечко». Однако, глянув на своего бравого командира, спокойно скачущего рядом, гнал прочь страх и мрачные мысли: «С таким не пропадёшь!»
Внезапно навстречу всадникам выбежал русский солдат.
— Далеко ли путь держишь, служивый? — остановил его Давыдов.
— От супостата, из плена спасаюсь, — отвечал солдат. — Вон оттель… — махнул он рукой в сторону села.
— А что там? — поинтересовался командир.
— Француз-лиходей вчерась перегнал туда солдат Московского пехотного полка.
— Да много ль наших-то?
— Человек двести, а французов в конвое не более пятидесяти.
— Так-то, — кивнул Давыдов и с ног до головы оглядел беглеца. — Долго ль в плену пребывал?
— Долгонько! — нимало не смутился солдат. — Всего одну ночь. Переночевал, значит, а наутро обратно к своим.
— А дальше что делать собираешься? — Давыдов с хитрецой прищурил карие глаза.
— Как что? — не сплоховал солдат. — Отблагодарить надо бы супостата за ночлег!
Давыдов хохотнул, выдернул из ножен саблю и, повернувшись к партизанам, приказал:
— За мной! А ну-ка, братцы, отблагодарим француза за солдатский ночлег!
— Рады стараться! От-бла-го-дарим! — раздалось в ответ. Вихрем помчались к селу.
Заслышав издали родное русское «ура», пленные солдаты бросились на конвоиров и обезоружили их. За несколько минут обстановка резко переменилась: теперь уже в плену оказались французы.
Партизаны славно «отблагодарили» неприятеля за солдатский ночлег и пополнили свою партию воинами Московского пехотного полка.
К Наполеону в гости
Однажды крестьяне донесли партизанам, что в Семлеве остановился на ночлег большой обоз неприятеля. И что будто бы обоз этот продвигается к самой Москве.
До ночи оставалось часа четыре, и Денис Давыдов, закурив трубку, решил побеседовать с казаками.
— Без смекалки да хитрости, братцы, в нашем деле дня не проживёшь! А ну-ка, Кузьма, — обратился он к степенному казаку Жолудю. — Держи ответ! Вдоль опушки идёт батальон пехоты. А у тебя всего тридцать казаков. Как бы ты поступил?
— Поступил? — Жолудь потупил взгляд и призадумался. — Значит, так… Перво-наперво я бы робят на тополя посадил. Оттель и палил бы по супостату.
— На тополя, говоришь, посадил, — Давыдов выпустил из усов облачко голубого дыму, недовольно передёрнул плечом. — А я тебя под арест!
— Смилуйтеся! — взмолился казак. — За какие такие грехи?
— Тебе что казаки? Скворечники? Пока они там, на тополях, пистолеты заряжать будут, французы их всех по очереди перестреляют.
Однако Кузьма не растерялся, откашлявшись в кулак, сам задал вопрос командиру:
— Ну, а ты, Денис Васильевич, как бы распорядился?
— А вот, погляди! — Давыдов подмигнул партизанам и велел принести мешки с французскими мундирами. Затем он скинул с себя бурку, сапоги и через пять минут был в полном наряде неприятельского офицера.
— Должен вам доложить, господа! — с важностью обратился он к партизанам. — Великий французский император Наполеон пригласил нас сегодня в гости. На бал!
— Ясно! — урядник Крючков, мигом смекнув, в чём дело, хлопнул Жолудя по плечу. — Значит, маскарад выйдет.
— Какой такой маскарад?
— Погодь, скоро увидишь! — уклончиво ответил урядник.
Партизаны, усмехаясь, стали поспешно облачаться в мундиры.
— Сейчас ты, Кузьма, — Давыдов оглядел казака с ног до головы, — настоящий мусье!
— Мусье и есть! — подтвердил Жолудь, поправляя саблю.
— Теперь не грешно и самого Наполеона заставить «камаринского» сплясать! — Давыдов обратился к своему отряду — Времени терять не будем. На конь!
Один за другим партизаны выехали на столбовую дорогу вслед за своим командиром. Спустя час впереди показались французские солдаты, стоявшие в дозоре.
Давыдов, не дрогнув бровью, поскакал им навстречу.
— Караул! Куда вы смотрите, чёрт побери! — сердито крикнул он по-французски. — Только что у моста я видел русских. Будьте начеку!
Французы виновато переглянулись, отдали честь сердитому офицеру и один за другим попрятались в укрытие.
Партизаны незамеченными проехали дальше. Вдали, у церкви, послышалось мычание коров, раздались чужие голоса.
Давыдов велел партизанам укрыться в овраге, а сам послал казака в разведку. Вскоре он доложил, что отряд фуражиров с награбленным у крестьян овсом и скотом располагается на ночлег.
Французы заметили приближавшихся всадников, но нимало не смутились. Они приняли их за своих кавалеристов.
— В атаку! — крикнул партизанам Давыдов.
С оглушительным «ура-а-а» казаки и гусары стремительно ринулись в бой.
Французы так изумились внезапному превращению своих кавалеристов в русских партизан, что несколько мгновений стояли как вкопанные, а затем начали беспорядочно стрелять. Некоторые из них в панике побежали куда глаза глядят, другие стали седлать лошадей. Казаки немедля преградили им путь к отступлению и обезоружили.
— Будут теперь знать, каково наших забижать! — крикнул Крючков Жолудю, преследуя неприятеля. — Вишь, как шустро драпают…
— Пардону просят! — в тон ему отвечал Жолудь. — Плохо к «балу» подготовились!
В ту ненастную сентябрьскую ночь партизаны заняли Семлево, взяли в плен более сотни солдат и важного полковника. Вскоре вестовой доставил в ставку Кутузова ценные бумаги.
Впоследствии Денис Давыдов не раз вспоминал боевую операцию возле Семлева и, покручивая чёрный ус, шутил:
— А что, братцы? Не наведаться ли нам ещё разок к Наполеону в гости?!
Геройский полувзвод
Кроме храбрости, удали да смекалки была у Давыдова ещё одна особая черта. Умел он отличать в бою достойного! Вот один случай. Позвал он урядника Крючкова. Шепнул ему два слова на ухо, а через полчаса по приказу командира урядник во главе казачьего разъезда уже скакал к селу Лаптеву. Там расположились французы. Вблизи села партизаны остановились и схоронились за снопами соломы. Крючков приказал всем достать пистолеты.
«Чудно! — удивился молодой казачок Федька Шухов. — Никак, с пистолетом на супостата вздумал?» — и слегка задержал руку на кобуре.
Крючков, приметив его нерешительность, спросил:
— Ты, браток, на перепелов охотился?
— Бывало. А шо?
— Ну, коли охотился, так пали!
— Трах-ба-бах! Трах-ба-бах! — казаки один за другим выстрелили в воздух и двинулись в обход села.
Федька видел, как из домов один за другим выбегают французы, строятся в колонну и выходят из Лаптева.
— Ловко мы их выкурили! — смекнул казак. — Пошутковали — трах-ба-бах! А француз, видно, подумал — партизаны наступают и решил, не принимая боя, отойти. То-то будет ему на орехи. Впереди-то наш взвод Чеченского…
Но, хотя военная хитрость удалась, сломить врага оказалось нелегко. Французы защищались с большой отвагой.
Через полчаса Крючков с казаками, обойдя Лаптево, с жаром включился в бой. Молоденький Федька Шухов, заметив занесённую над собой саблю, по-детски испуганно ахнул: «Мамочки!» Ловко увернулся от француза, сделал отчаянный выпад и достал его клинком. Когда кавалерист падал на землю, Федька с облегчением вздохнул: «Мамочки!» И хоть не до шуток было в те минуты, но бившиеся рядом казаки услышали Федьку и дружно подхватили: «Эх, мама! Мамочки!» С этой прибауткой и одолели неприятеля.