– Друг. Подскажешь, куда все подевались? – ответом мне послужил длинный заливистый смех с запрокинутой головой, очень заразительный между прочим, я тоже посмеялся. – Ну, так всё же.

– Куда все подевались. Куда все подевались. Куда все подевались, – начал он повторять одно и тоже, уставившись в стену и не прекращая работы.

– Именно это я и спросил, – остановил я его повторения.

– Кристаллы! – заорал он как настоящий психопат, на момент я даже почувствовал себя главным лечащим врачом. – У него есть кристаллы! У него они есть! Есть! – начал он убеждённо твердить сам себе.

– Нет, друг. Кристаллов у меня нет, – маляр сразу как-то потерял ко мне интерес и окунул швабру в ведро с подобием синей краски.

      Пока он выводил свои художества, я невольно стал критиком его свободного от психологических предрассудков творчества. Стену украшали жирные надписи, а вокруг них плавали пояснительные маленькие зарисовки. Примеры надписей: «будь нормальной», «кристаллы наше всё», «мнение о себе самом, не должно ничего и никому», «лес смотрит на тебя». Последнюю, он написал при мне: «обернись, друг они за тобой». Я суеверно обернулся, но ничего не увидел.

– У тебя есть краска? – спросил он внезапно, не глядя на меня.

– Нет, к сожалению, – ответил я, теряя контроль над ситуацией, но от моего ответа он весь выпрямился, перестал рисовать и просиял, словно ему открылась истина вселенского масштаба.

– Тогда зачем ты мне нужен? Друг.

      Где он всё это время прятал огромный красный топор, я не понял до сих пор, пока бежал по коридору от него. Держа топор как викинг, в боевой изготовке для удара, он нёсся за мной. Не ища новых путей, я вернулся в безопасный кабинет с железной дверью и быстро заперся изнутри. Весьма вовремя, маляр по-идиотски хихикая, стал обрушивать удар за ударом по двери. Дверь стонала под его ударами топора, казалось на весь комплекс. В какой-то момент я даже усомнился в её прочности. Но она даже не прогнулась. Это наполнило меня непередаваемым чувством безопасности и уверенности в завтрашнем дне. Спустя примерно пятьдесят увесистых ударов, он затих. Выдохся маляр. Топор тоже немало весит. Я прислушался. Удаляющиеся шаги. Слишком громкие и отчётливые чтобы я поверил, что он уходит.

– Это всё на что ты способен? – иронически спросил я с бравадой и намеренно громко, прекрасно отдавая себе отчёт, что с топором ему сюда никогда не вломиться.

      Ответом мне был заливистый смех и ещё сто восемь ударов. Считал намеренно от скуки и из любопытства, на сколько его хватит. Кажется, на последних ударах я слышал сухой треск дерева. Неужели сломалось топорище? Тяжёлое дыхание не было имитацией, субъект дыша с надрывом действительно удалялся. Я тихо приоткрыл дверь и выглянул. Не оборачиваясь, он скрылся за поворотом. То, что осталось от пожарного топора лежало теперь на полу. От деревянной обивки двери почти ничего не осталось. Зато блестящий металл под ней, почти без деформаций. Надёжная у меня крепость. Мягко ступая в кроссовках, я направился следом. Мне было кое-что нужно там внизу и теперь я не планировал без этого уходить. Яростного маляра нигде не оказалось. Я вновь зашёл в буфет, который на деле вовсе не буфет, а ресторан и извлёк с пожарной стенки лом. Так же тихо вернулся назад в кабинет. Пододвинул полупустой, но от этого не менее лёгкий шкаф, к пролому на потолке. Со стола залез на шкаф, со шкафа на металлоконструкции из труб. По ним обратно к лестнице.

      Очутившись на крыше, я прислушался. Никаких звуков со всей округи. Что за напасть, куда делись люди и почему не известили об этом меня? Впрочем, уже не так важно. Сбросил на землю лом. Придав ему траекторию, чтобы не воткнулся глубоко и чтобы не упал плашмя. Спустившись по внешнему каркасу лестницы, я ухватился за дерево и очутился на земле. Вынул из снега лом, огляделся. Ни души. Направился к пропускному блокпосту. Закинул лом на крышу. Кое-как забрался сам. Решётка с навесным замком погнулась под нажатием лома, но замок сдался быстрее. Ещё раз оглядевшись по сторонам, я спустился вниз. Ничего полезного, кроме лёгкой чёрной шапки, прихватизировал. Теперь к главному, тройка персональных металлических шкафчиков. Орудуя ломом, вскрыл все три. Содержимое порадовало меня за сегодня в равной степени, как огонь, когда я замёрз и горячий обед.

      Помповое ружьё, с прикладом и магазином на восемь патрон. К нему патронташ с тридцатью патронами. Десять с пулей, двадцать с картечью 6.2 мм. Берцы и комбинезон охранника не по размеру. Слишком маленькие. Но мне хватит. У меня было разрешение на оружие, но по инструкции оно мне не полагалась. Лишь ракетница.

      Достаточно сделать выстрел в небо. Через пять минут ко мне должен будет подъехать броневик с вооружёнными ребятами и со сдвоенным пулемётом на крыше. Подразумевалось, что мне ничего не грозит на территории НВБ, а если что случиться, для этого есть специально обученные люди. Ну не стрелять же мне было в небо на третий день, в знак того что закончилась электроэнергия. Дрова есть, еды на несколько месяцев вперёд должно хватить, до самой осени. Значит и оружие ни к чему. Не-то что сейчас, когда неизвестные бегают за тобой, размахивая топором. Вообще конечно, меня здесь и не должно быть. Не моя вотчина. Но глубоко сомневаюсь, что это они здесь эксперимент проводят.

      Надел патронташ, дробовик зарядил дробовыми патронами. Собирался вылезать, как заметил двух мужчин, одетых в зимний камуфляж. Они шли прямо к блокпосту, по дороге. Я понимал, что уже не успеваю вылезти и решил спрятаться под стол. Предварительно опустив лом на пол. За окном, укреплённым толстой стальной решёткой, сильно стемнело. Две тени приблизились и приникли к окну. Они внимательно осмотрели всё внутри, но не найдя ничего ценного быстро удалились. Может зря я спрятался? Неизвестно. К главному входу в комплекс 3.2 они не пошли. Стали обходить его стороной. Может быть такие же трудяги как и я, пришли разобраться в чём дело.

      Когда я вылез, стемнело ещё сильнее. Лом я спрятал в снегу, под стенкой. Встал вопрос с ночлегом. Решив не искать себя не на ночь лишние проблемы, я справил нужду и привычным путём вернулся в знакомый безопасный кабинет. Устроился на ночлег, на стульях выстроенных в один ряд. Укрываться влажным и грязным комбинезоном не рискнул. Проснулся я на рассвете. Сон был не глубокий и поверхностный, потому что я изрядно замёрз. Привычная утренняя гимнастика разогнала кровь и несколько ободрила меня. С заряженным дробовиком в руках я пошёл в буфет на завтрак. Какого было моё удивление, когда я услышал там голоса мужчин и оживлённую беседу.

      Я осторожно выглянул в главный вход. Шесть человек. Сидят за двумя столами, близ витрин самообслуживания. Все в камуфляже, рюкзаки на полу. При автоматах. Сцена ещё та. Разговаривали они не таясь.

– Григорий будь добр, передай соль с соседнего стола, на нашем закончилась, – сказал один невысокий тип с бородкой.

– Вот тебе и перец и соль и горчица. Не в чём себе не отказывай Костя, когда ещё так пышно устроимся пообедать, – ответил ему Григорий.

      Шесть утра на часах, а они обедать собрались, интересные ребята.

– Наконец нормальная еда, не большой я любитель нашего сухпая, – отозвался рыжий.