— Но люди, сэр, наши пассажиры — они же должны дышать!
— И будут дышать, поскольку поезда буду герметичны и нормальное давление в них будет поддерживаться так же, как на высотных воздушных судах. Зато убрав воздух, мы сможем говорить о более высоких скоростях, чем любые из прежде доступных. Почему, собственно, наши поезда не могут делать восемьсот, девятьсот и даже тысячу миль в час?
— Таких скоростей не выдержат ни колеса, ни подшипники.
— Совершенно верно, сэр Уинтроп, но это-то и ведет нас дальше. Поезд вообще без колес. Такой поезд, в сущности, плавает в пространстве, поскольку мощные магниты, установленные на нем, отталкиваются от столь же мощных магнитов полотна. Все мы знаем, что один сильный магнит может удерживать другой в состоянии парения благодаря полю отталкивания; именно так наш поезд будет двигаться в вакуумированном туннеле. Но что обеспечит поступательное движение поезда? Здесь сэр Айсэмбард дает гениальный ответ. Поезд будет перемещаться посредством двигателя линейной тяги. Я не стану подробно объяснять это сложное изобретение, достаточно сказать, что здесь мы имеем дело как бы с вывернутым наизнанку электромотором, одна часть которого устанавливается на поезде, а другая растянута по всей длине туннеля, причем между этими двумя частями не требуется никакого механического взаимодействия. Вдобавок значительная часть ускорения поезда будет вызываться процессом его скатывания с края континентального шельфа на три мили вниз, на абиссальную равнину океанического дна. Итак, джентльмены, вы имеете герметичный поезд в вакуумированной трубе, парящий посреди нее, ничего, даже молекул воздуха, не касаясь; он начинает движение благодаря гравитации, а продолжает — благодаря электричеству. Это тип движения, столь же современный, сколь и концепция самого туннеля.
С облегченными вздохами финансисты принялись задавать вопросы, стараясь прояснить для себя некоторые детали, так что когда Гас продолжил, маленькая аудитория слушала его внимательно и понимающе.
— Как было показано, у нас есть теперь и определившийся тип движения, который будет применяться в туннеле, и технология, с помощью которой будет осуществляться прокладка. Перед тем как начнутся детальные обследования дна и собственно строительство, осталось сделать последний шаг — определить маршрут, по которому пойдет туннель. Поскольку ложе океана имеет сложное строение, к этому вопросу надлежит подойти с величайшей осторожностью, ведь дно Атлантики — не песчаная лагуна, которую можно проскочить по прямой. Нельзя! Мы имеем здесь разнообразный ландшафт, более сложный и изрезанный, нежели любой из известных нам на суше. Есть, конечно, абиссальные равнины, формирующие дно, они лежат в среднем на глубинах около шестнадцати тысяч футов под поверхностью океана, но во внимание следует принимать и другие характеристики. Посредине океана проходит Среднеатлантический хребет, грандиозная горная цепь, которая в действительности является двойной. Между двумя рядами гор, как ущелье, лежит рифтовая долина. Горные цепи и рифтовую долину под прямым углом пересекают мощные каньоны, называемые зонами разлома; они напоминают морщины на шкуре Земли. Нас касаются также такие неприятности, как каньоны, — например, Срединный каньон, напоминающий русло подводной реки, а также подводные горы, острова и желоба, то есть чудовищной глубины впадины, такие, как вот эта, здесь на карте, глубиной более пяти миль. Есть и другие факторы, которые нужно учитывать: подводные землетрясения и вулканы, очаги которых в основном сосредоточены в определенных районах, высокая температура дна в окрестностях рифтовой долины, а также тот факт, что дно здесь находится в движении в связи с дрейфом материков, разносящим их в разные стороны примерно на два дюйма в год. Можно подозревать, и геологи это подозрение подтверждают, что в рифтовой долине поднимается вещество из глубины Земли, раздвигая ее края с этой постоянной скоростью. Все это — проблемы, джентльмены, но ни одна из этих проблем не является неразрешимой. Вы можете заметить, что предполагаемый маршрут, он нанесен на карту, обходит эти бесчисленные препятствия. Если мы начнем отсюда, от Отметки 200 на краю континентального шельфа, наш туннель пойдет, грубо говоря, на северо-северо-запад, вдоль разлома, который мы зовем 41-Джи. Он соединяет отроги Среднеатлантического хребта с продолжающим его хребтом Рейкьянес, расположенным к югу от Исландии. Таким образом, мы избегаем рискованного движения поперек рифтовой долины, которая до этих мест не доходит. Теперь далее на запад, мы покидаем зону разлома и поворачиваем на юг, идем по краю Срединного каньона и огибаем высоты подводной горы Милн, пока не достигаем Сомской абиссальной равнины. В этой точке туннель поворачивает почти строго на север, чтобы подняться на возвышенность Лаврентия и соединиться с туннелем, уже проложенным на шельфе до станции Грэнд-бэнкс. Нужно сказать теперь, что этот маршрут имеет несколько недостатков.
Оттуда, где сидел сэр Айсэмбард, послышалось неразборчивое ворчание, словно отдаленный шторм; Гас, решив не обращать внимания, продолжал:
— Поскольку ложе океана в зонах разлома нагрето, нам придется укладывать специально сконструированные секции непосредственно на само это ложе, а не в выемки, и сконструировать их придется так, чтобы обеспечить циркуляцию воды и в их внутренних полостях с целью охлаждения. Однако главной бедой, возможно, является то, что, стремясь обойти все геоморфологические препятствия, мы будем делать туннель вдвое длиннее, а значит, и вдвое дороже того, каким он был бы, если бы шел напрямик.
— Боже, милостивый! — взорвался сэр Айсэмбард. — Мы уже разбирались с этим, вы ведь знаете, что мы не можем идти прямо через этот окаянный океан. Так что же вы предлагаете?
В полной тишине Гас вынул из кармана лист бумаги и развернул; крики чаек доносились из поднебесья, и звуки играющего оркестра слышались где-то вдали, но на балконе никто не проронил ни звука.
— Вот что я предлагаю, — с непоколебимой уверенностью сказал Гас. — И намереваюсь показать вам как. Я предлагаю, чтобы туннель от Отметки 200 пошел не на север, а строго на юг, по плоскому ложу Бискайской абиссальной равнины, к базе на Азорском архипелаге, где он встретится с другой веткой туннеля, протянутой почти строго на восток от Грэнд-бэнкс через зону разломов. Это путь более чем вдвое короче того, который мы сейчас рассмотрели, и вдобавок принесет дополнительные выгоды. Грузы можно доставлять на Азорскую базу, а уже оттуда корабли перевезут их в Африку или на континент, это значительно сократит время транспортировки. Плюс тот факт, что со временем может быть рассмотрена возможность постройки еще одной ветки туннеля, от Азорских островов до Испании, так мы напрямую свяжем железнодорожной линией континент с обеими Америками. Если это будет сделано, результаты окажутся замечательными. Для пассажира тогда станет возможным сесть на поезд в тихоокеанском порту Провидения, что в конце Транссибирской магистрали, и затем поездом проехать через Сибирь, Россию, Европу, под Атлантикой, и через Америку и по Трансканадской магистрали до Аляски, закончив свое путешествие опять-таки на берегу Тихого океана. То есть преодолев по меньшей мере девяносто девять процентов окружности Земли.
Тут уж нетерпеливое желание выяснить побольше об этой новой идее прорвалось наружу; финансисты наперебой выкрикивали вопросы, пока сэр Айсэмбард ударом кулака по столу не призвал к тишине.
— Мечта безумца, и ничего более. Может, она и была бы осуществимой, если бы не Среднеатлантический хребет с рифтовой долиной, которая, насколько мне известно, в этой точке, по крайней мере, шириной в милю и в несколько миль глубиной. Ее невозможно пересечь. Этот план нужно сразу отбросить.
— Не совсем так. Долину можно пересечь, и у меня есть план, как это сделать. Мы пересечем ее, джентльмены, с помощью подводного моста.
В наступившей тишине презрительный смешок Айсэмбарда прозвучал как вызов.
— Бессмыслица, сэр! Бессмыслица и чушь! Нельзя на этой глубине построить мост — в милю длиной! — который выдержит вес туннельных секций!
