– Ты разговариваешь с наследным принцем, обращайся к нему со всем уважением, – рявкнул солдат, гремя доспехами из-за каждого своего движения. Мне захотелось покоситься на него и приподнять брови от удивления, но первая же попытка оказалась прервана мёртвой хваткой руки в перчатке, схватившей мой подбородок и вернувшей в исходное положение так, чтобы я смотрела исключительно на принца. В местах, где пальцы давили на челюсть, отдавалась неописуемая боль. Моё лицо невольно перекосилось от неё.
– Вот видите, я же говорил, что он совершенно не соображает, – указав ладонью на своего солдата, усмехнулся принц, оказавшийся Вильгельмом, и отрицательно покачал головой. – Не по лицу, Эрик, прошу, я же ещё не решил, что с ней делать, вдруг мордашка нам пригодится.
– Виноват, мой принц, – смиренно склонил голову мужчина и отпустил мой подбородок, позволив покоситься в свою сторону. Из-за шлема лица мучителя я почти не видела, хотя очень хотелось. Стоит запомнить его раз и навсегда, а потом станцевать на могиле этого типа, ведь он точно умрёт раньше меня. От слов принца мне стало внезапно смешно. Последние крупицы самообладания с трудом удержали от желания рассмеяться. Мордашка ему моя может пригодиться, да, как же. Судя по всему, услышанному в зале за время пребывания здесь, я поняла, что наследному принцу соседней страны мозгов не хватит на верное использование моей личности в своих целях. И этому человеку предстояло стать королём, какой ужас.
– Так, о чём мы? – снова заговорил Вильгельм, словно ничего не произошло. – Ах да, вы настолько глупы, что не поняли о чём я, – после этой фразы от смеха меня спасала только боль и скопившаяся во рту кровь, которую пришлось снова сплюнуть на пол под недовольным взглядом Эрика. – Вентира Аполинария Кленская, вы обвиняетесь в предательстве и убийстве моего брата. Он любил вас, мечтал жениться на вас и умер, пытаясь спасти вас, – вот тут я не смогла сдержаться и усмехнулась, качнув головой и сурово посмотрев на собеседника.
– Ваш брат хотел жениться на мне, чтобы потом преподнести меня на блюдечке бывшему Богу смерти, а затем спокойно править моей страной от моего имени, убив при этом последнего законного сына короля Виктора. А так да, он меня очень любил, – в этот раз кулак в металлической перчатке прилетел снова по животу, заставив согнуться пополам и с силой сжать губы, но с них успел сорваться стон боли.
– Вы так говорите, словно Велиант Крист не планировал сделать то же самое, – процедил сквозь зубы принц, а его взгляд наполнился гневом. Пусть мужчина и смотрел на меня, но его злость явно была направлена на другого человека, который отсутствовал.
– Спросите у него сами, он мне не доложил, – разговаривать о Велианте с этим типом и в моём положении пленницы казалось некорректно, и я постаралась обойти тему, но не вышло. Бог смерти и здесь оказался прав, озвучив мне замысел Вильгельмских, а я ни на шаг не приблизилась к цели своего пребывания в этом плену.
– О, я спрошу, как только он приедет сюда за вами, – буквально вскочив с трона в прыжке, принц стремительными шагами приблизился ко мне. – А вы напишите ему такое письмо, что у него не останется другого выбора…
– Или что? – прервала я принца, оторвав взгляд от созерцания пола, залитого моей кровью, и подняв его на собеседника. Эрик уже занёс руку для очередного удара, но Вильгельм выставил ладонь в его сторону, останавливая солдата одним жестом.
– Или мы вас казним, и ему придётся прийти и отомстить мне за это, – спокойно пожал плечами принц, даже не догадываясь каких усилий мне стоило выражение страха и ужаса на лице вместо желающего вырваться наружу смеха. Как хорошо, что о моём бессмертии знает ограниченный круг лиц, и такие угрозы – пустой звук.
– А способ казни можно выбрать? Предпочитаю перерезанное горло – это проверенный вариант, ну, или можете меня сжечь на костре, – в наших частых беседах Бог смерти успел немного проинструктировать о том, как работает моя врождённая особенность. Если кости остаются целы, то я воскресну куда быстрее, чем если меня повесят, из-за чего сломается шея, или, худшее – отрубят голову.
– И, ах да, я же всё-таки принцесса, не положено мне вот так всходить на эшафот без символов своего рода на одежде. Может, у вас что найдётся в виде кленового листа? Буду весьма признательна, – пока я говорила, брови принца медленно ползли вверх от подобной наглости. Честно говоря, в такие моменты, когда из меня просто лился поток слов, мне хотелось убить саму себя, ну, или кляп в рот засунуть, но приходилось терпеть собственный словесный понос.
– Смерть – это слишком просто, брат мой, – неожиданно раздался третий мужской голос, от звука которого я вздрогнула, но в поле зрения его владельца не оказалось, а значит, тот стоял где-то за спиной. – Нам с тобой предстоит жить с болью в сердце от потери брата, а ей ты так просто собрался даровать покой? Мы должны обречь её на страдания, аналогичные тем, что терзают наши сердца, ты не находишь? – поток холодных мурашек пробежал вдоль моего позвоночника и скрылся где-то под поясом штанов. Да, Бог смерти предупреждал о возможных неприятных моментах пленения, но внутренний голос подсказывал, что фантазия Вильгельмских может оказаться куда изобретательнее, нежели даже моя собственная. Краем уха я уловила стук каблуков, третий мужчина приближался, стараясь не оповещать об этом, но камень пола, встречаясь с металлическими вставками подошвы, выдавал его.
– У тебя есть идеи, Винсент? – поинтересовался Вильгельм, переведя взгляд куда-то мне за спину, и по тому, как он назвал незнакомца, я опознала его младшего брата – среднего принца. Вздёрнув голову, насколько позволяло моё согнутое положение и снова сплюнув кровь на пол, я, в свою очередь, смотрела на Вильгельма исподлобья и скрежетала зубами. На беседы о фибуле ни один из мужчин выходить не собирался, и это раздражало, ведь моего ума тоже не хватит на верное раскрытие этого вопроса.
– В последние два года принцесса Вентира обрела весьма скандальную репутацию, – и тут я поняла, что задумал Винсент, и мысленно прокляла всех своих слуг, распускающих слухи, пусть отчасти и по моему приказу, – и я предлагаю найти ей работу, соответствующую её профилю, тем более что у нас даже есть те, кому её можно предложить.
На лице наследника трона появилась хитрая улыбка, он понял, о чём говорит брат и эта идея ему определённо нравилась. Закрыв глаза, я с трудом пыталась удержать себя в руках и не вспылить в ответ на услышанное. Самое весомое, что мне удастся сделать – это ударить ближайшего из принцев кандалами на запястьях, и то, если солдат в доспехах окажется медлительным и не успеет меня перехватить. За такое вряд ли казнят сразу, а предстоящие перспективы шли вразрез со всем смыслом моей новой жизни.
– Велиант не приедет за мной, – неожиданно для себя проговорила я и снова открыла глаза, встретившись взглядом с Вильгельмом. – Что бы я ему ни написала, чтобы вы со мной не сделали, он не приедет, – и я была уверена, что это так, ведь он знает о моём бессмертии и не будет рисковать собой после моего многомесячного молчания.
– Значит, вы одна будете расплачиваться за смерть нашего брата, и поверьте, цена, которую придётся заплатить, довольно высокая, – в его голосе слышались нотки злорадства. Принц мысленно представлял, что мне предстоит пережить и выражение его лица говорило само за себя.
– Эрик, отведи нашу гостью в камеры барака и отдай рабам в качестве моего дара, но с одним условием – она должна оставаться живой, – принц отдал приказ, а солдат кивнул и одним рывком попытался поднять меня на ноги, но у него не вышло.
– И да, по лицу бить можно, оно нам не понадобится, – увидев мою попытку сопротивляться, заявил Вильгельм, а справа, прямо по щеке, прилетел удар такой силы, что я по инерции отклонилась в другую сторону и рухнула на пол, успев подставить руки.
– Вставай, давай, пошли, – рявкнул солдат, снова дёрнул за цепь, которая крепилась к кандалам на запястьях, и с силой поднял меня на ноги. Пошатнувшись и чуть не рухнув назад из-за кружившейся головы и летающих перед глазами разноцветных кругов, я с трудом нашла равновесие и смогла сделать пару шагов, но не в ту сторону. Развернув меня лицом к выходу, Эрик настойчиво толкнул в спину.
