— Двадцать есть.

— Не много, хан. Вся жизнь у вас впереди. Будете служить России или только поглядеть на нее приехали?

— Буду, господин генерал, — сердечно отозвался Махтумкули.

— А вы, Бабахан? Нравится вам Петербург?

— Да, господин генерал. Мой отец, Каушут, хотел дружить с русскими, но рано умер.

— Сожалею, хан, и надеюсь, что вы продолжите стремления своего отца.

— Да, господин генерал. Мы постараемся, чтобы люди Мерва присягнули на верность России.

— Спасибо, хан. А что скажете вы, Омар? Если не ошибаюсь, на вас более чем на кого-либо жаловался Скобелев. Слишком храбро вы защищали свою крепость.

— Господин генерал, так же храбро и преданно я готов служить России.

— Ну что ж, господа, я вполне удовлетворен вашими ответами, — сказал Обручев и остановил взгляд на Лессаре. — Хотел бы я, господин инженер, ознакомиться с кроки англичанина.

— Пожалуйста, ваше превосходительство, — Лессар достал из полевой сумки карту и подал ее.

— Великолепная работа, — усмехнулся Обручев, разглядывая карту.

— Господин генерал, масса неточностей, — возразил Лессар. — Кроки сделаны с целью постройки железной дороги от Мерва до Герата, но они грешат ученичеством!

— Но ведь кроки делались ради железной дороги? — уточнил Обручев.

— Да, разумеется.

— А что же вас не устраивает? Не собираетесь же вы строить дорогу по этим кроки?

Лессар не понял, почему Обручеву вдруг понравились кроки англичанина, и умолк.

— Господин Студитский, характеризуйте вкратце обстановку в Мерве. Вы давно уехали оттуда?

— В декабре, ваше превосходительство.

— Давненько, однако. Есть сведения из Тегерана, что вновь активизировались английские агенты и оказывают серьезное влияние на нескольких весьма влиятельных особ в Мерве. Кто такие Каракули, Майлы и Каджар?

— Первые два до сих пор держали нейтралитет. Третий — слуга англичан и Сияхпуша.

— Вы говорите о Сияхпуше, словно это один человек? Но наш тегеранский посланник утверждает, что таких Сияхпушей по меньшей мере десять.

— Мне довелось встречаться лишь с одним, ваше превосходительство.

— Все эти Сияхпуши — английские агенты, — продолжал Обручев. — Они во многом способствовали англичанам, чтобы сорвать торговлю купца Коншина.

— Ваше превосходительство, но я докладывал вам о том, что товары взяты в кредит и безопасность их надежна. Присутствующие здесь Махтумкули и Бабахан взяли на себя охрану. Что касается прибылей, они поступают от торговца из Мерва, который исправно отправляет деньги в казну Коншина.

— Я получил докладную от Коншина. Он не в особом восторге от своих торговых дел. Анархия, которая царит на Мургабе, беспокоит не только Коншина, но и Главный штаб. Пока что ни я, ни вы не знаем, кто управляет Мервом. Махтумкули, Бабахан, что вы можете сказать? Есть ли в Мерве твердая рука?

— Нет, — сказал Махтумкули. — В Мерве каждый сам себе хозяин.

— С тех пор как умер мой отец Каушут, в Мерве не было крепкого правителя, — высказался и Бабахан.

— Господин генерал, — посоветовал ишан, — Мерву необходимо русское правление. Если придет один русский с приказаниями от царя, то весь народ будет его слушать. Сам народ себе никогда не выберет хана. Четыре крупных рода дрались между собой и продолжают драться. Ни один из них не потерпит, чтобы ханом стал его соперник. Приезжайте, соберите всех и поставьте над всеми одного русского управляющего.

— Хорошо, господа, сегодня мы поговорим обо всем.

Обручев встал и попросил, чтобы пригласили офицера из Азиатского департамента. Вошел майор, который второй день опекал депутацию. Обручев спросил его:

— Майор, что у нас сегодня в программе?

— Осмотр достопримечательностей, ваше превосходительство.

— Будьте любезны, приглашайте ханов. Студитский и Лессар пусть останутся.

К одиннадцати собрались генералы и офицеры Главного штаба, чиновники Министерства иностранных дел и Азиатского департамента. Прежде чем открыть совещание, Обручев сказал:

— Господа, у нас сегодня присутствует генерал Комаров, новый начальник Закаспийской области. Прошу, Александр Виссарионович, покажитесь.

Генерал-лейтенант Комаров, невысокого роста, плотный, с густой черной бородой и черными сверкающими глазами, поднялся из кресла, поклонился и сел.

— Теперь по обсуждаемому вопросу, — сказал Обручев, взял со стола листки, заглянул в них и начал говорить, не обращаясь к написанному. — Итак, господа, на сегодняшний день четко определились три точки зрения относительно Мерва. Все три высказаны в связи с тем, что существующие беспорядки и многовластие в Мургабском оазисе не дают далее России осуществлять планомерную политику на этом участке Средней Азии… Точка зрения генерал-губернатора Туркестана генерала Черняева сводится к тому, чтобы поручить управление Мервом одному из сановников хивинского хана. Генерал Комаров, в свою очередь, предлагает расположить сильный русский отряд на границах Мерва, а именно на реке Теджен, у плотины Карры-Бенд, и оттуда оказывать влияние на политическую жизнь в Мургабском оазисе. Он предлагает, по мере укрепления мира и дружбы с населением, продвигаться, не причиняя беспокойства жителям, к центру Мерва и, наконец, прочно закрепиться в оазисе… Есть еще одна точка зрения: обеспечить вхождение Мерва в состав России путем наступления крупной торговли и благоустройства оазиса. Эта идея рождена графом Милютиным, поддержана мной и осуществляется довольно успешно русской торговой миссией… Военно-научный комитет рассмотрел все три предложения и нашел, что на сегодняшний день ни одно из них неприемлемо. Посланник Хивы не может управлять Мервом, поскольку не желают этого народ и все четыре предводителя Мерва. План Комарова также негож, ибо понадобится слишком много времени для его осуществления. Самое реальное — наступать базарами и всевозрастающей торговлей. Однако торговля служит лишь укреплению дружбы, но не может водворить стабильный порядок в Мерве… Кавказский наместник предлагает укрепить торговые караваны солдатами и артиллерией, но такой подход к вопросу чреват последствиями. Мы знаем, во что превратилась мирная миссия Ломакина в 1878 году, когда ей были приданы штыки и пушки. Мы, разумеется, не забыли и поход Скобелева, когда русская мирная миссия была подчинена воинскому порядку… Сегодня, господа, у нас присутствует офицер русской миссии капитан Студитский. Благодаря ему и таким, как он, Закаспий ныне вовлечен в широкую культурную жизнь. Всюду идет строительство, всюду налаживается торговля. В Мерв благодаря настоятельным требованиям рынка направлены новые караваны. Теперь мы уже везем туда керосин, причем участвуют сразу два предпринимателя… компания братьев Нобель и отставного пристава Караша, Так, кажется, капитан? — спросил Обручев.

— Так точно, ваше превосходительство.

— Капитан Студитский, инженер Лессар и ханы Мерва, которые сейчас находятся в Петербурге, предлагают совершенно иной подход к вопросу присоединения Мерва к России. Они считают, что легче всего это сделать самим ханам, не прибегая к чьей-либо помощи.

— Господин генерал-адъютант, но вы только что говорили о хаосе и невозможности поставить над Мервом одного хана, — заметил генерал Соболев, служащий Азиатского департамента.

— Хана и не будет, — сказал Обручев. — Нынешние наши влиятельные гости из Мерва — Махтумкули, Бабахан и Мурад-ишан — надеются примирить все враждующие группировки на Мургабе и обратиться с прошением о добровольном вхождении в состав России… Волеизъявление всех четырех ханов Мерва — это то, чего мы с вами добиваемся, господа. Одновременно просятся в наше подданство племена туркмен, живущие в Иолота-ни и Серахсе, — сарыки и салоры. Надо будет удовлетворить и их просьбу. Прошу подумать… А покуда будете соображать, ознакомлю вас с действиями английской агентуры в Мерве.

Обручев развернул кроки О’Донована, прикрепил их кнопками к доске, стоявшей сбоку стола, и сказал: