У нас. Южный фронт устоит. Резервы еще не двинуты. К сентябрю должен быть перелом. Союзники могли бы выступить именно к сентябрю…

Эвакуация, по-видимому, заканчивается. Вот город и остался с основным закаленным кадром…

Солнечно… Прошел легкий дождь… Нева, ее просторы — все монументально, незыблемо, и что бы еще ни «стряслось» — стой, родимый город! Будем биться… «Бей сатану, ударишь на Неве, отдастся на Дону», — уже есть бойцовская поговорка.

Взял тринадцать протоколов допросов немцев и тринадцать немецких иллюстрированных журналов.

Был у Веры Инбер; она усталая, озабоченная. Москва шумная. В гостинице «Москва» — Илья Эренбург, переутомленный, худой, плохо выглядит. Пишет, вечером едет в «Красную звезду» за новостями. Почти не бывает на воздухе… Сельвинский переживает керченскую неудачу… В Чистополе^[76] — захолустье, заботы о хлебе насущном. Ждут реэвакуации в Москву…

В Шлиссельбурге. Завод продолжает работать под минометным обстрелом, работают и дети(!), выполняют нормы. Все заготовляют на зиму травы, грибы, ягоды и пр. Сейчас некоторые меняют свои вещи на подмоченное зерно, которое достают с затопленных прошлой осенью барж.

7 августа 1942 года.

…Работал весь день: дал на пятнадцать страниц очерк-портрет командира подводной лодки И. Вишневского.

Обстановка. Мы удерживаем станцию Паново и Ям-Ижору.

Ожидается осадная немецкая артиллерия. Пленные показывают, что опять готовится наступление на Ленинград.

Потери противника в последних боях серьезны. Их 215-я дивизия выбита на 40 процентов.

На Карельском перешейке артиллерийский и минометный огонь…

В море — деятельность авиации, катеров и тральщиков. Подводные лодки работают хорошо. Одна лодка потопила два транспорта, из воды выловили капитана и матросов (финны).

В 5 часов 30 минут — снова в Музкомедии. Присматриваюсь к жанру, к труппе. Если придется делать пьесу, надо знать все обстоятельно.

Домой шел пешком… Каждый раз как особое, неповторимое — свиданье с городом. Августовский вечер. В Екатерининском садике (садике моего детства) много народа. Везде пышная зелень…

Марсово поле. Багряные пятна сквозь тучи за Петропавловским собором.

Мысли о С. К.

Поужинал: суп овощной (кусок пудинга оставил машинистке), чай с хлебом. Кормят последнее время несколько лучше…

8 августа 1942 года.

…Весь день писал очерк в «Правду». Надо дать снова синтезированный образ осеннего активного Ленинграда. Дал бои, ливни, впечатления последних дней. Мне кажется, очерк удался.

Звонила из Кронштадта С. К. Она хочет идти на катере в дозор. А. Зонин идет на подлодке в поход.

Крон и Азаров работают, у них много впечатлений от действий подводных лодок. Напишут ли они обо всем пережитом?

Сдан Армавир. Таким образом, таманско-новороссийско-краснодарское направление разобщено от направления Минеральные Воды — Грозный и пр. Майкоп, видимо, уже жгут. Надо уничтожить, чтобы не отдать нефть врагу. Я думаю, что в предгорьях немцев начнут останавливать.

Воронеж: наши наступают к западу от Дона.

Клетская: упорная оборона гвардии.

Котельниково: наши несколько пятятся.

…Илья Эренбург прислал мне свою книгу «Падение Парижа» с надписью: «Всеволоду Вишневскому от всего сердца». Написал ему несколько слов благодарности.

После работы интенсивно переживаешь написанное, мысленно проверяешь, критикуешь… Так я проверял свой очерк в «Правду». В нем есть сила, патетика, юмор и документальная точность. Одну-полторы страницы можно сократить. Материал актуальный — «Ленинград атакует». Это тема боевой помощи Югу…

9 августа 1942 года.

Воскресенье.

Солнечно, тихо… Пролетели истребители… Отправил в Москву очерки о Карасеве и Вишневском. Сегодня отдыхаю.

Сводка. Упорные бои, наше наступление у Воронежа, есть успехи. Противник упорно нажимает от Котельниково на Сталинград, чтобы перерезать Волгу и прекратить нефтепоток из Баку, а заодно — вывести из строя сталинградские танковые и орудийные заводы. На Северном Кавказе бои (у Армавира, Кропоткина).

В 3 часа пошел в Ботанический сад. Встретил Веру Инбер с ее мужем — профессором Страшуном. Гуляли по саду, смотрели пальмовую оранжерею. Здесь в одну ночь после попадания бомбы погибли от мороза все уникальные пальмы. Колоссальный стеклянный павильон разбит. Мертво шелестят на ветру серо-рыжие сухие пальмовые листья. Некоторые срезаны осколками.

В оранжерее, где виктория-регия, тропически тепло. Дан пар. Ботаники вывели тропические цветы заново, и они начинают расти. Распускаются нежные розовые бутоны водяных цветов из свиты виктории-регии. Сама виктория-регия дала только первые листья. Влажный теплый воздух, солнце, запах зелени… Как странно…

В эти дни много мыслей о Западе, его цивилизации и отстраненно враждебном отношении к России, даже сейчас. В демократических массах есть к нам симпатия, тяга и пр., но в целом тот мир иной. Я очень почувствовал это в поездках по Европе. Теперь эти ощущения под выветрились, а забывать их опасно. Мы всячески обязаны знать Европу и США. Это наши соседи, и среди них есть враги и контрагенты. Отставание России можно ощутить еще во многом: потребление на душу, связь, транспорт и т. д. Чудовищное давление военной опасности долго не позволяло нам заняться всем сразу… В течение двадцати пяти лет не пройти все-таки вековых дистанций. Мы сделали неимоверно много, но впереди еще в десять раз больше задач и планов…

Голову сверлят мысли о причинах бед на Юге… В чем просчеты, недостатки наши?.. Имеют значение и персональные моменты: кто отвечает за Ростов и Новочеркасск?

К семи часам вечера поехали в Филармонию на 7-ю симфонию Шостаковича… Давно я не был в этом старом чудном зале. Ряд встреч. Первая часть симфонии потрясает. Это гениальное раскрытие хода врагов, поступи фашизма по Европе. Мелодия, ее нарастание, эта назойливая автоматически-ритмическая тема — даны необыкновенно. Люди были захвачены: потоки чувств, мыслей, слезы на глазах… Это — страшный 1941 год… Композитор услышал это, может быть, в осенние ночи, когда вал немцев подкатывался к Ленинграду. Есть еще несколько сильных частей, но после первой — впечатления не столь остры и душа уже так не отзывается. Финал помпезен, широк, но все это умозрительно, вне мировой драмы. Это еще будущее.

…Война становится все более войной на измор… Нам приходится очень трудно. Нужно думать об осенне-зимней оборонительной кампании. Требуется остановить врага, чтобы он не получил ни Волги, ни Грозного, ни Баку. Тогда 1942 год даст нам — в сумме — положительный итог.

10 августа 1942 года.

Переменная погода… Головные боли…

Отбираю материалы для сборника, заказанного Москвой.

Обстановка на фронтах СССР.

Мурманский фронт. Затишье. Горно-егерские части немцев сняты отсюда и направлены на Кавказ… Резко сократилась деятельность немецкой авиации.

Карельский фронт. Без перемен.

Ленинградский фронт. Противник намерен до зимы попытаться еще раз взять Ленинград. Продолжает подбрасывать войска… Наблюдается движение автоколонн с боезапасом. В последних боях у немцев большие потери… Сильно потрепаны немецкие части под Ям-Ижорой.