– Гм, – Васильич уважительно крякнул. – Интересно выражаешься, старшой.

– Отец на флоте служил – ни на грамм не соврал Хромов. – На крейсере.

В этом месте он, правда, все же чуточку приврал. Отец служил на БПК[18], но эти нюансы объяснять было не обязательно.

– Понятно, – Громов ничуть не удивился. – Моряки лаяться всегда умели. Нет бы чему полезному вместо этого научить. Дряни всякой жизнь и так научит. Нет, это не чи… гм… в общем, бургомистр это местный.

– И что он здесь делает? На площадь его и повесить.

– Туда и вели. Просто он начал верещать, что знает нечто важное, а нам все равно было по дороге.

– Да? – с сомнением приподнял бровь Сергей. – Ну что ж, пусть погутарит хлопчик, а мы послушаем и решим, что с ним делать. Эй, ты, дятел, будешь квакать неправильно – шлепну тебя в патоку. Попробуешь обмануть – шлепну в повидло.

Все ж таки ствол маузера перед носом – хороший аргумент в любых переговорах. Особенно если перед этим ты уже получил сапогом по почкам и прикладом в зубы. Сведя глаза к маленькой круглой дырочке, закрывающей пациенту весь мир, бургомистр испуганно зачастил:

– Товарищи… товарищи… я не виноват… меня заставили…

– Это все твои важные сведения? – лениво поинтересовался Хромов. – Парни, тащите его на площадь.

– Не-ет! – взвизгнул бургомистр настолько тонким голосом, что у Хромова появилось нешуточное подозрение об отсутствии у него в штанах кое-каких важных для мужчины элементов. – Я все скажу! Там… Там…

И ведь сказал, скотина, не обманул. Причем то, о чем у немцев Сергей даже не догадался спросить. Пленные. Снова пленные. Красноармейцы, их доставили буквально вчера и держали в наскоро организованном лагере километрах в трех отсюда. Хромов только зубами скрипнул. Только-только сделали мобильную группу – и вот тебе снова пехота, которая будет тащиться черепашьим шагом. И ведь мимо не пройдешь. Впрочем, может статься, не так их много, а техники, хвала богам, в избытке. Может, и получится всех разместить.

– Что же, если сведения подтвердятся, свою шкуру ты честно спас, – задумчиво сказал он, осмыслив расклады. – Но, сам понимаешь…

– Старшой, давай лучше я, – Васильич хитро усмехнулся. – Сам понимаешь, меня вербовать учили, тебя – нет.

– Действуй, – кивнул Сергей, подумав, что умение переложить задачу на более компетентного человека тоже не самое худшее в этом мире. – И вот что еще. Там, на площади, два мотоцикла. Пошли на одном человека с донесением к Палычу, а на втором двоих, чтоб разведали насчет пленных.

– Сделаю, не волнуйся.

– Ну, вот и ладушки, – кивнул Хромов. А потом, развернувшись к пленным техникам, командно рыкнул (получилось неплохо, ох, какой тиран пропадает): – Ну что, орлы, показывайте свое хозяйство!

Все-таки чем хороши немцы – так это исполнительностью. Есть грозно рыкающее начальство и приказ – все, остальное будет сделано. Они понеслись показывать, едва не кланяясь при этом, а хвастаться им было чем. Даже помимо оборудования, которое, честно говоря, было сейчас самым ценным трофеем, у них имелось, чем удивить. Все же занимались немцы тем, чем и должны были по штатному расписанию – ремонтом танков.

Сергей и раньше читал о том, что СССР и Германия имели принципиально разный подход к проблеме воспроизводства военной техники взамен утерянной в боях. Русские строили заводы, в том числе и гражданские, которые можно было легко перепрофилировать на производство танков. Немцы… Ну, они тоже строили, но главным у них было создание таких вот танкоремонтных подразделений, следующих за своими частями и быстро восстанавливающих поврежденные машины. Ну и трофеи тоже ремонтировали и пристраивали к делу. Главное, чтобы поле боя оставалось за немцами, что, в свете их наступательной доктрины, выглядело реализуемым.

Одно такое подразделение и подвернулось сейчас под горячую руку. Во дворе, в разной степени разобранности, находилось не меньше двух десятков стащенных с разных мест танков, как немецких, так и советских. Последние, впрочем, были представлены лишь все теми же вездесущими БТ. Как объяснил немец, которому выпала честь послужить гидом, с Т-26, которых Красная армия теряла куда больше, они не возились. Брезговали, считая, и не без основания, вконец устаревшими.

Правда, из стоящих во дворе в рабочем состоянии сейчас было всего три танка. Серьезных танка, кстати – две «тройки» и «четверка». Их, а вместе с ними еще восемь машин, притащили сюда после жаркого во всех смыслах дела. Там немецкие машины горели, будто спички, нарвавшись на встречный удар советского танкового полка, оснащенного новейшими Т-34 и КВ. Эти танки, не отличаясь надежностью, брали свое толщиной брони и мощью вооружения. И прежде, чем немцы смогли навести на атакующих русских свою авиацию, на поле осталось немало жженой техники.

Хромов с интересом рассматривал результаты этого боя. Вот «тройка», которую военное счастье в этот раз свело с КВ-2. Шестидюймовый снаряд не разорвался, но это не играло никакой роли. Лобовая броня на такое не была рассчитана в принципе. Стальной лист вмяло едва не по башню и разорвало в клочья, а сам снаряд, пронзив танк, увяз только в двигателе. Внутри «тройки» пахло металлической окалиной, бензином, кровью и смертью. Непонятно даже, зачем его вообще сюда приволокли, ясно же, что никуда этот танк больше не поедет и восстановлению не подлежит.

Рядом машина чешской постройки. Кто ее бил, «тридцатьчетверка» или первый КВ, неясно, орудия-то у них одинаковые. Семьдесят шесть мэ-мэ, именно такая дыра обнаружилась в борту, как раз напротив двигателя. Судя по всему, и этот снаряд не взорвался, ограничившись тем, что наглухо обездвижил «немца».

Еще один «чех»… Опять неразорвавшийся снаряд. Левой гусеницы нет. Катков тоже. Вместо них изорванное железо. Снаряд, пройдя аккурат вдоль борта, просто смахнул все, что относилось к ходовой части. И борт вскрыл, словно поле распахал. Интересно… Похоже, тут все сплошь жертвы бракованного боезапаса.

Немец тут же подтвердил, что да, так оно и есть. Если шестидюймовый снаряд взрывается, то ремонтировать уже нечего. Да и семьдесят шесть миллиметров чаще всего не оставляют легким танкам шансов на восстановление. Средним еще как повезет, а вот легкие разрывает в клочья. Ну и в доказательство ткнул пальцем в еще одну «тройку», у которой башни попросту не было. Сорвало, как будто футболист-гигант пнул по мячу. Да уж, достижениями предков стоило гордиться, и тем обиднее было, что начало войны они ухитрились проиграть. Впрочем, может статься, на этот раз все пойдет чуть иначе.

Однако главный сюрприз ждал Хромова внутри единственного здесь полноразмерного цеха. Здесь обнаружился самый настоящий Т-34, но какой-то странный. Вроде бы танк как танк, обычных для первых серий форм с маленькой «зализанной» под одну линию с бортами башней, и притом что-то все же не то.

Лишь через минуту до него дошло. Да, он не видел раньше таких танков вживую, но Интернет – великая штука. И начитаешься всякого, не факт, что полезного, и картинок насмотришься. В том числе и с танками. И вот с этими-то картинками данная машина решительно не кореллировала.

Орудия и КВ, и Т-34 считались здесь длинноствольными, но на самом деле их можно было назвать так лишь в сравнении с теми, что устанавливались на танки прошлых поколений. По факту же – барахло. Увы, и военные, и даже многие конструкторы того времени всерьез считали, что орудие не должно выступать за габариты танка, дабы не мешать ему пробивать таранным ударом стены. Вот и использовалось то, что удовлетворяло требованиям заказчика, принося в жертву баллистику орудий. Неудивительно, что с появлением у противника «Тигров» и «Пантер», да и просто «четверок» с усиленным бронированием, они мгновенно устарели. То, что выглядело грозным в начале войны и позволяло достаточно уверенно бороться с довольно слабыми в тот момент немецкими танками, на самом деле было вынужденным и отнюдь не лучшим решением.