В этот момент скалы вокруг нас расступились, и мы вырвались в открытое море. Нас слегка покачивало на волнах, лодка, размеренно тарахтя мотором, сделала поворот влево, двигаясь вдоль берега. Соленые брызги летели в лицо, ветер упругим, мягким ударом в грудь поприветствовал новоприбывших отдыхающих. Далеко впереди солнце пробивалось сквозь тучи столбами света, красиво освещая Айя.

Внезапно, как будто мокрой губкой провели по пыльной поверхности, очищая недельную грязь, ушло все раздражение. Злость. Пропала усталость.

Как будто не уезжал никуда отсюда в прошлом году.

Не было этих ненавистных сборов домой, когда все тебе помогают, почему-то пряча глаза. Преувеличено бодро и громко шутят. Несколько раз переспрашивают: «Может еще недельку, старик?»

Позади лодки оказались «ближний» и «дальний» пляжи (для туристов «серебряный» и «золотой»). Мы всё сильнее удалялись от цивилизации, всё больше приближаясь к конечной цели. Я увидел спускающиеся к пляжу фигуры, вскочил на ноги, замахал руками:

– Э-ге-гей, привет, народ!

– А ну-ка, сядь! И не рыпайся!

Голос лодочника был грозен, пришлось подчинился.

На берегу меня услышали и радостно жестикулировали.

Мне казалось, мы плыли вечно. Когда, наконец, причалили, прыгнул в прибой прямо в кедах. Побежал, обнял этих, так хорошо знакомых, человечищь.

– Здорово! Ну, наконец-то, доехал!

– Рад тебя снова видеть, старик!

– Как же я за вами всеми соскучился, вы себе не представляете!

– Эй, – послышался ироничный голос с кормы, – мне неловко прерывать ваши брачные игрища, но хотелось бы попросить вас, голубки, освободить мой ялик от вещей.

Мажор и Сало, хмыкая, пошли к лодке, а у меня в кармане начал вибрировать телефон. Будучи вынутым, его экран показал незнакомый номер.

– Алло…

– Привет, это я. Меня обокрали.

*

Голос Лены дрожал. Сразу почему-то показалось, что она плачет.

– Постой. Дай собраться с мыслями… Как обокрали? Точнее, что украли конкретно?

– Всё. То есть сумку…, – слышно было, как её душат слёзы, – осталась только маленькая, которую я с собой взяла, когда пошла…, – дальше она что-то пыталась сбивчиво рассказать, как ей было неудобно искать жильё с этой огромной сумярой, она отошла «буквально на пять метров, поговорить с женщиной о съёмной квартире…»

Ясно. История банальная. Забили «баки», увели чемодан со всем содержимым.

– Я обернулась, а её уже нет…

– Стоп. Все ясно. Документы, деньги?

– Все в ридикюле.

– А он где?

– Со мной.

Ого. Ну, хоть тут молодец.

– И стою вот тут. А кроме тебя я вообще в этом городе никого не знаю.

– Умница.

– Почему это? – она даже всхлипывать перестала.

– Что позвонила мне, – Сало и Мажор выгрузили поклажу и непонимающе переглядывались, глядя на меня. Я показал им – «две минуты».

–Значит, дальше твои действия таковы. Ты говоришь мне адрес – где ты, затем звонишь в милицию. Объясняешь ситуацию и ждешь их. А я скоро буду.

Длинноволосая компания ехала дальше, на вторые «пальцы». Ялик с обдолбанным содержимым начал отчаливать от берега.

– Стой, стой! – закричал я, забегая по колено в воду, чтобы догнать лодку.

Друзья на берегу вместе с лодочником синхронно покрутили пальцем у виска.

– Не вешай трубку! – крикнул я в телефон, взбираясь на нос посудины, – Пацаны, поставьте мою палатку, могу вернуться поздно, – это уже в сторону берега, где Мажор от удивления выронил из рук мой рюкзак, – приеду – все объясню! Это срочно!

– Как скажешь…

– Алло, Лена, ты еще тут?

– Да.

– Так где ты?

– На автовокзале.

– Да там же куча патрульных! Быстро ищи их!

Примерно через час я вошел в местное отделение, в котором Лена заканчивала давать показания, подробно описывая женщину, которая ее отвлекла. Подписав кучу бумажек, включавших в себя перечень похищенного, находившегося в дорожной сумке, а так же несколько протоколов, получив вялое заверение «сделаем все возможное», мы, закурив, вышли на улицу.

– Сумасшедший какой-то денек… Как ты?

– Нормально.

Она уже взяла себя в руки и держалась более уверенно. О ее душевном состоянии напоминала только едва подрагивающая в пальцах сигарета.

– Какие дальше планы?

Нервный смешок.

– Как не было никаких, так и нет.

– Ну, их не так много, – я сделал глубокую затяжку, – первый. Едем на вокзал, истово молясь, чтобы были билеты обратно. Садишься в поезд, и через определенное количество времени ты дома. Второй. Ты продолжаешь отдых, но уже без горы очень нужных вещей.

Она безразлично пожала плечами.

Горячий дым запершил в горле. Во рту было сухо и неприятно. Я выбросил сигарету.

– Значит так. Здесь недалеко есть культовое заведение, там неплохо кормят. Бонусом подают свежее пиво. Не знаю как ты, а я с утра ничего не ел. Там и подумаем.

Лена согласно кивнула, щелкнула окурок в урну, и мы двинулись.

Кафе было непритязательно по внешнему виду, но это обманчивое впечатление. Повар здесь был отменный. Я невольно улыбнулся, глядя, как моя спутница с удивлением начала озираться по сторонам, едва мы вошли. И было от чего. Внутреннее убранство представляло собой классическую столовую советского периода где-нибудь на Криворожском горно-обогатительном комбинате. На стенах выдержанная в идеологическом плане плитка, на полу – строгий кафель. Когда я первый раз попал сюда, меня полчаса не отпускало ощущение операционной. Мебель не меняли с 70-х годов. Лена остановилась как вкопанная.

– Ну чего ты?

– Только под расстрелом!

– Ты многое теряешь.

– Я думаю, что на меня достаточно потрясений на сегодня.

– Пойдем, угощу тебя вкуснейшей окрошкой.

Она подняла одну бровь, скептически меня рассматривая.

– Пошли. Не понравится – не будешь есть. Заодно, давай поспорим. Если попросишь добавки – с тебя шампанское.

– Ха! Идёт.

Я пошел к раздаточной стойке и взял поднос. Так, ну что же взять? Хлеб, понятно.

– Скажите, – мой взгляд напоролся на суровое лицо поварихи в белом халате и колпаке, – а какой салат свежий?

– Лежалых нет, – нравоучительно заметила она.

– А самый вкусный?

Женщина закатила глаза.

– Ма-ла-дой че-ло-век, – размашисто начала она.

– Все ясно. Обойдусь оливье. И порцию окрошки, пожалуйста.

Расплатившись, я, не оставляя шансов на спасение, рванул к пустому столику. Обернувшись, заметил, что тактика оказалась верной: грозная кухарка коршуном нависла над растерянной Леной. До меня донеслись неразборчивый требовательный рокот и еле слышное неуверенное лепетание.

Посмеиваясь, я расположился, попробовал ложку первого. Добавил немного соли с перцем из стоявших тут же столовых приборов, и только принялся уплетать, как ошарашенная, с подносом в руках, появилась моя нечаянная спутница. Она молча поставила перед собой тарелку, механически пододвинула стул, уселась. Наверное, даже не чувствуя вкуса, начала есть. Я присмотрелся – тот же самый набор, как у меня. Видимо, брала недолго думая.

– Ты ничего себе не взяла запить?

– Да… Что?

Наконец-то глаза приобрели осмысленность.

– Сок, говорю, какой будешь?

– Томатный.

– Ну, а я на понижение играть не буду.

Взяв пива со стаканом помидорной крови, вернулся, театрально чокнулся большой кружкой, сделал добрячий глоток и спросил:

– Ну так как? Решила свою дальнейшую судьбу пребывания на острове Крым?

– Крым полуостров.

– Некоторые с тобой не согласны. Так что? Остаешься, едешь обратно?

– Не знаю…

Одно время было слышно только наше звяканье ложек о края тарелок.

– А как ты посоветуешь?

Теперь задумался я. Решать за кого-то в разы труднее, чем за себя.

– Я предлагаю рвануть к нам в лагерь.

– Это в шалаши, что ли?

– Именно.

– У меня отпуск короткий. Отдохнуть хотелось.

– Хех… Я обещаю тебе самое незабываемое приключение в твоей жизни!