Annotation
В романе венгерского писателя Антала Гидаша (р. 1899 г.) музыка нужна» читатель встретится с героями, знакомым по двум другим романам писателя, — «Г-н Фнцек» и «Мартон и его друзья».
Герои этого романа — уже выросшие сыновья сапожника Фицека включаются в ряды борцов за права венгерских пролетариев. Действие охватывает время от объявления первой мировой войны до Великой Октябрьской революции и происходит в Будапеште, на фронте, переносится в Сибирь и Москву.
Часть первая
ГЛАВА ПЕРВАЯ,
ГЛАВА ВТОРАЯ,
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,
ГЛАВА ПЯТАЯ,
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Часть вторая
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ГЛАВА ВТОРАЯ
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ГЛАВА ПЯТАЯ
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Часть третья
ГЛАВА ПЕРВАЯ,
ГЛАВА ВТОРАЯ
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ГЛАВА ПЯТАЯ
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Часть четвертая
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ГЛАВА ВТОРАЯ
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ГЛАВА ПЯТАЯ
ГЛАВА ШЕСТАЯ —
СЕДЬМАЯ —
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ,
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ,
INFO
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
Антал Гидаш
ДРУГАЯ МУЗЫКА НУЖНА
*
Hidas Antal
MÁS MUZSIKA KELL
1963
*
Редакционная коллегия серии «Зарубежный роман XX века»:
Т. Балашова. Д. Затонский, Г. Злобин. В. Золотавкин,
С. Никольский, Т. Редько, В. Столбов, М. Урнов
Перевод с венгерского
АГНЕССЫ КУН
Художник В. КРАСНОВСКИЙ
М., «Художественная литература», 1977
Часть первая
ШУРШАТ КОЛОСЬЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ,
в которой г-н Фицек вступает в когорту поставщиков армии и его тут же возводят в сан герцога
1
Еще не светало. На окраине города еще кое-где шипели поредевшие за войну газовые фонари. Ближе к центру их сменяли горевшие вполнакала электрические лампочки; ввинченные в белые тарелки, они скрипели на декабрьском ветру, свисая с натянутых крест-накрест проводов. А еще дальше вдоль тротуаров тянулись высоченные фонарные столбы, и на каждом из них полными лунами сияли белые стеклянные шары. Этим все было нипочем: и погода, и ветер, и война; они не знали лунных фаз, а тем более затмений, вызванных экономией электроэнергии. Тут был уже Бельварош — центр города.
Маленький человечек с отчаянным упорством шел, и шел, и шел по предрассветной улице — от шипевших газовых фонарей к электрическим лампочкам, горевшим вполнакала, и затем к блиставшему полными лунами Бельварошу.
Он все шел, и шел, и шел…
Читателю может показаться странным, как много ходят герои этой книги, как часто изображает их автор где-нибудь на улице или на дороге, в то время как в других романах герои ходят мало, на улицах появляются редко и то не иначе, как сидя в коляске или в автомобиле, а уж если вылезут оттуда, тотчас куда-нибудь заходят. Жизнь их протекает в салонах, в департаментах и в увеселительных заведениях. Они сидят в театрах, танцуют на балах, беседуют и играют в карты в гостиных, переодеваются в будуарах и объясняются в любви в зимних садах. Под звуки музыки часами пируют за ослепительно сервированными столами и пьют из искрящегося хрусталя; охотятся в лесах, скачут верхом по полям и предаются тысячам разных удовольствий. Вот только почти никогда не ходят пешком, не гранят мостовые, не шагают по дорогам.
Автор и сам задумался над этим и даже было забеспокоился… Но потом понял: господи боже, что тут поделаешь! Меняются времена, меняются романы, меняются и герои…
— Пять часов! — буркнул маленький человек, шагавший по улице в предрассветную декабрьскую стужу, когда за спиной у него задребезжал первый трамвай. — Пять часов, самое позднее половина шестого. Я буду первым! — И он зашагал с еще бóльшим рвением.
Путь его лежал к улице Надькорона, где в одном из дворов рядом с громадными железными дверями складов помещалась контора Имре Шеффера, уполномоченного акционерных обществ «Венгерская хлопчатобумажная промышленность» и «Первый венгерский кожевенный завод».
«Тип-топ! Тип-топ!» — разносился по безлюдной улице усердный топот башмаков низенького, а с началом войны еще и похудевшего человечка. Под дробный стук каблуков он вновь и вновь повторял про себя то, ради чего так спешил, что было для него важнее всего, заполняло всю душу. «Не возьмут меня на фронт! Топ-топ-топ! Шестеро детей у нас! Топ-топ-топ! И прибуду первым я! Топ-топ-топ! И меня уважат там! Топ-топ-топ!» И опять сначала: «Не возьмут меня на фронт…»
2
Он завернул на улицу Надькорона. Улица будто вымерла. Подошел к дому. Ни души. Верно говорят: «Кто рано встает, тому бог дает». И он с удовольствием подумал: «Денек, видать, выдался на славу!»
Заглянул в темное парадное: авось там можно приютиться.
На улице дул холодный ветер. Маленький человек вспотел от быстрой ходьбы. А теперь ветер пробирал насквозь, даже в дрожь бросало. Но в парадное он все-таки не зашел, только поднял воротник и покрепче запахнул пальто. Сел на пороге конторы, как бы и этим желая закрепить за собой первенство. Потом прислонился головой к дверям. «Сосну чуток. Только бы ветер унялся. Холодно». Он хотел уже закрыть глаза, чтобы «доспать малость», когда из парадного вышел долговязый, сухопарый мужчина, окинул взглядом дверь конторы и человека, притулившегося на пороге, потом равнодушно отвернулся. «Должно быть, старший дворник!» — пронеслось в голове у г-на Фицека. Он закрыл глаза, опустил голову на грудь, будто стараясь поймать сон в волнах сердцебиения. Но так как вышедший из парадного долговязый мужчина не уходил, а стоял, прислонившись к стене, Фицек, то и дело подымавший веки, вдруг заподозрил что-то и спросил сонным голосом:
