Митрич уходил от дороги всё дальше, пока она не скрылась из виду. Чем ближе они подходили к городу, тем чаще им встречались брошенные дома. В основном одноэтажные, некоторые – с провалившейся крышей. Давно забытые жилища смотрели на мир разбитыми окнами, через которые Герасим видел мебель, лежащую кверху ножками, кучи хлама и осыпавшейся штукатурки. На фоне видимых следов запустения отсутствие дверей или упавший забор казались чем-то совершенно логичным и прекрасно вписывающимся в общую картину.

Между тем облака посторонились, пропуская солнце. Небесное светило подарило земле теплый свет, вдохнув немного жизни в место, в котором правил балом дух уныния и запустения.

Впереди, шагов в сотне, Герасим увидел одноэтажный дом, построенный из белого кирпича, который почернел от пожара. Одно окно закоптилось, второго не было – в раме остались лишь острый кусок стекла.

– Ого! Это как же… – пробормотал Митрич, сбавив шаг.

– Что-то не так? – спросил ведьмак, посмотрев на спутника, и оглянулся по сторонам. Кажется, всё было «так», если, конечно, не считать полного запустения, царящего здесь повсюду.

– Дом – видишь? – Митрич показал на жилище, которое привлекло внимание ведьмака. – Там жила Ольга Ильинична с внучкой… девочкой маленькой, лет пять ей. Отец умер в прошлом году, а мать… того, вместе со всеми в городе – забрали её. Господи, неужто свечку забыли?!

– Чёрт, если так, то печально, – в голосе Герасима прозвучала досада и сожаление.

– Да может живы? – спросил Митрич с надеждой, посмотрев на него.

– Ну, ладно, пойдём, посмотрим, что там… тем более, я вижу, тебе неймётся разузнать, – Герасим едва заметно улыбнулся одним уголком рта.

– Да надо бы! Пошли, раз ты не против! – Митрич, довольно «крякнув», прибавив ходу, но тут же переменился в лице, погрустнев. Ещё бы, скорее всего, никакого повода для радости не предвиделось…

Пройдя шагов с пятьдесят, может, чуть больше, ведьмак тоже посерьёзнел: дотронувшись рукой до шеи, он внимательно осмотрел на выгоревший дом, от которого остались одни стены, да крыша. Митрич, кажется, лишился последней надежды обнаружить живых. Глубоко вздохнув, проводник подходил к дому медленно, словно нехотя.

И тут в окне показалась маленькая рыжеволосая головка! Сквозь кусок стекла, торчащий в раме, на ведьмака смотрела девочка, которая положила руку на обгоревший подоконник. «Помогите, помогите!» – закричала малышка, заливаясь слезами.

– Ах ты, господи! Иришка! – радостно воскликнул Митрич, и собрался было бежать к дому, но его остановила рука ведьмака, который почему-то не спешил выручать малютку. – Ты чего?! – возмутился он и крикнул: – Ириша! Беги к нам!

– Стой, говорю, пусть сюда идёт! – снова придержал его Герасим.

Головка Иришки, торчавшая в окне, исчезла и через мгновение девочка, одетая в белое платьице, выбежала из обгоревших развалин и понеслась к взрослым, смеясь и радостно улыбаясь, правда, смех её казался каким-то вымученным, притворным.

– Ты чего, Гера, обалдел?! Помочь надо! Это ж Алёны Ильиничны девчонка! Что ж теперь осталось у внученьки! – возмущался Митрич, побагровев.

– Внученьки-внученьки… – передразнил Герасим, смотревший не отрываясь на маленькую девочку, которая была уже шагах в десяти, –… хуй тебе в рученьки! Стой рядом!

В одно мгновение Герасим бросил на землю свой чемоданчик, выхватил серебряный меч и сделал знак аард левой рукой! Мощный телекинетический удар попал прямо в девочку! «Внученька» рассыпалась, превратившись в кучу пепла, которую тут же развеял подувший ветер.

– Что… что ты сделал, Гера?! Что это такое, а? Как, как это? – забормотал Митрич, находящийся в состоянии легкого ступора.

– Я сделал знак аард, – проговорил Герасим, оглядываясь по сторонам, – но ты об этом не думай! Смотри во все глаза и кричи, если увидишь внученьку! Да от меня не отходи!

Только ведьмак предупредил ошалевшего Митрича, как у того за спиной в буквальном смысле «надуло» внучку Алёны Ильиничны! Тысячи пылинок собрались в единое целое, образуя маленькую фигурку, у которой появились рыжие волосы, голубые глаза, полные губы, искривившиеся в злобном смехе. Девочка бросилась к Митричу и едва успела схватить за ногу! К счастью Герасим успел вовремя сделать знак ирден – под ногами ребенка появилась магическая пентаграмма, удерживающая «внученьку» на месте.

Митрич скривился от боли и поскорее отошел в сторону, глядя то на девочку, то на раненную ногу. Одного её прикосновения оказалось достаточно, чтобы продырявить штаны и обжечь ногу. Кожа, которой коснулась маленькая ручка, покрылась красными волдырями.

– Жжёт, сука… – простонал Митрич.

– Ничего, жить будешь, – сказал ведьмак, бегло осмотрев рану.

Ведьмак взмахнул мечом и нанёс мощный удар снизу, рассекая чудовище пополам! Создание, принявшее облик ребенка, рассыпалось в груду тёмного пепла, из которой тотчас надуло старушку лет шестидесяти, одетую в цветастую кофту и чёрную юбку, которая дёрнулась было в сторону, но магическая ловушка ирден надежно удерживала её на месте.

– Подожди, подожди, мужчина, чего-ты… – затараторила старушка.

– Ильнична… – удивлённо прошептал Митрич, забыв о ране.

Герасим нанёс старушке два быстрых удара слева и справа, разрезав полное тело, из которого посыпался серый пепел, словно песок их прохудившегося мешка. Создание заскрежетало зубами, изрыгая проклятия, но они оказались бессильны против ведьмака, размахивавшего мечом. После десятка-другого ударов от старушки осталась только кучка пепла, лежавшая в потухающем знаке ирден.

Ведьмак подождал немного, ожидая увидеть очередное воскрешение существа, и убрал оружие за спину. Подняв чемоданчик, валявшийся на траве, он показал Митричу «Ваську»:

– Видишь? – он вытащил медальон, висевший на цепочке. – Эта вещица реагирует на чудовищ и магию. Как ты понимаешь, кот Васька и сейчас не подвёл!

– А что это было? Дьявольщина какая-то! – Митрич испуганно посмотрел на кучку золы.

– Это всего лишь пепельник – дух, который может появиться там, где люди сгорели. В любом случае это создание мертво, не бойся, – успокоил его Герасим. – Представляешь, сколько этих засранцев в своё время бегало по средневековой Европе после охоты на ведьм?! Пепельник – существо довольно опасное для человека, но слабое и глупое. В общем, забудь о нём, благо ведьмак Гера сделал мир чище и светлее!

– Во, дела… нога только побаливает, – пожаловался Митрич.

– Ну, вроде ничего серьёзного, он тебя еле тронул, – Герасим осмотрел рану.

– Надеюсь… жаль обработать нечем… ладно, пойдём уже!

Митрич кивком позвал ведьмака за собой и отправился в путь. Шагая мимо сгоревшего дома, он горько вздохнул, посмотрев с опаской на жилище, уничтоженное огнём. Герасим топал чуть позади, погрузившись в собственные мысли: «Так… оказывается, кот Васька работает как часы! И, тем не менее, местные зомби его совсем не впечатляют – в лесу медальон даже не шевельнулся, хотя должен был дёргаться изо всех сил… Получается, в них нет ни капельки магии? Нет-нет-нет, не может этого быть… скорее всего, я чего-то не знаю. А что если они все – пришельцы и та хреновина действительно прилетела к нам из далёкого космоса? Нет, нет, вот, теперь точно нет! Митрич же сам видел, как живые люди умерли и восстали… твою мать, во что я ввязался? Может, ну его на хрен, вернусь, отсижу десяточку, как настоящий русский интеллигент! Мда… ясно одно – ни хрена не ясно!»