Приближаюсь к орущей «магичке», которой нехило так обожгло лицо.

— Тебе жертвую, Ника, богиня победы! — с этими словами даю небольшой тычок палашом в лицо и успокаиваю жертву навсегда.

Остальные «маги» не заморозились, начали кидать в меня какое-то ярко-фиолетовое говно, бессмысленно гаснущее на всё ещё нагретом щите, а я сокращаю дистанцию, проигнорировав лучницу, всё так же посылающую в меня многочисленные стрелы.

«Маги» не ожидали такой скорости сближения, поэтому у одного из них что-то дрогнуло и он развернулся бежать. Но было поздно, так как я был уже рядом.

— Тебе жертвую, Ника, победы несущая! — одним ударом развалил ему шею до позвоночника.

Палаш издал инфразвуковой импульс, заставивший дрогнуть второго «мага», одетого в крутецкую коричневую кожанку и рваные синие джинсы. Я к импульсу был готов, поэтому не стал тупить и нанизал «кожаного мага» на лезвие палаша. Он ещё жив, но это ненадолго.

— Тебе жертвую Бия, богиня силы и насилья! — и ударом щита сломал шею висевшей на палаше жертве.

Готов.

Разворачиваюсь к отползающему Барину, но тут же получаю от него разряд какой-то ослепительно яркой херни. Видимость упала до нуля, вокруг лишь белый фон, слышу только выстрелы, а затем мне на плечо падает какой-то слабый удар. Отмахиваюсь щитом и отступаю на пару шагов назад.

На фоне прогрохотали выстрелы из винтовок Мосина, а я опять получил удар, но уже по черепу.

— Сейчас ты сдохнешь, сука-п№%ор!!! — заорал Барин. — Я отпилю твою башку и в жопу тебе запихаю, у№%ок петушиный!!!

Это он зря.

Направление я установил, поэтому сейчас будет кунг-фу в стиле «Слепой ярости».

Очередной удар, но колющий и очень неточный — одной рукой фламбергом орудовать очень тяжело. Вместо того, чтобы попасть прямо в маску, волнистый меч скребнул по нащечнику, а затем я шарахнул по бьющей руке щитом, грабастающим движением. Барин вскрикнул, а я нанёс укол в область источника крика. Получилось не очень хорошо, острие врезалось в забрало бургиньота. Раздался звук падения металла, после чего я отступил на пару шагов.

Барин пытается быстро встать, а я старательно моргаю, надеясь вернуть себе зрение. Что-то получается, картинка восстановилась, но очень хреново. Смазанные и мутные пятна, но уже лучше!

Закрываюсь от низкого пятна щитом, получаю пару стрел в левый бок кирасы, после чего наступаю на что-то твёрдое. Это твёрдое пытается убрать ногу, но я падаю вперёд, выставив щит ребром к пятну. Звонкий и сильный удар, а затем я отпускаю палаш и берусь за кинжал Рагнара. Настало время для близкого знакомства.

— Прекрати! — взмолился Барин. — Давай договоримся!

— Смерть содомитам и скотоложцам, — произнёс я и начал царапать его кирасу кинжалом.

Он пытался отбиваться, но на левой руке нет кисти, а правая безоружна, ведь фламберг свой он поднять больше не может.

Не вижу его отчётливо, но чувствую его первобытный страх. Самый первый из страхов — страх смерти.

Щитом отбиваю ему руку, после чего нащупываю лезвием его шею. Кольчужка тонкая, один сильный удар...

— Аид, мёртвых владыка, тебе эта жертва!

— Не-е-е-ет!!!

Кинжал пробивает кольчугу и впивается в глотку Барина, шутя проходя через мышцы и хрящи, чтобы остановиться в позвоночнике. Пожертвован.

Встаю на ноги, по кирасе с силой бьёт пуля. Неприятно. Закрываю туловище щитом и иду в сторону вспышки.

Невидимый стрелок запаниковал и перевёл карабин в режим автоматического огня. Град пуль обрушился на щит. Очень быстро магазин исчерпался и противник уронил карабин. Раздался быстрый топот ног, затем два почти синхронных выстрела, а затем звук падения тела.

Беру разгон, достигаю тонкого пятна, издающего хлюпащие звуки.

— Стикс, вечная и верная, тебе жертву приношу... — в падении вонзаю кинжал Рагнара в туловище жертвы, после чего делаю резкое движение, вспарывающее ей живот.

Завоняло дерьмом, что добавило свою нотку в стойкий запах горелой плоти и свежей крови.

Так, их было восемь, считая с Барином. Барин отъехал, лучница отъехала, стрелок отъехал, второй стрелок смылся, магичка и два мага навсегда отправились в Хогвартс, а значит, остался только один.

Откуда-то из-за моей спины раздались хлопки.

— Скажи своим людям не стрелять, — произнёс хрипловатый голос. — Почему? Первое — это бесполезно, у меня личный оберег эпического уровня. Второе — будет поединок один на один.

Разворачиваюсь и вижу чёрное пятно, детали которого становятся всё подробнее и подробнее с каждой секундой. Ослепительная вспышка от Барина постепенно сходит на нет, поэтому я сумел различить здоровенный меч, косвенно намекающий на какие-то комплексы владельца, а также характерный шлем.

Точно! Я вспомнил!

Как-то одно время, в далёкой юности, задружил с девчонкой, обожавшей аниме. В те времена я мыслил спинным мозгом, поэтому был за любой кипеш, если в итоге есть шанс, что перепадёт. Посмотрел с ней какую-то дрянь о японских школьниках, а также «Берсерк». Последнее мне, думаю, даже чем-то понравилось. Эх, давно это было...

Но я к чему это? Вот этот хер был обряжен в точности, как главный герой этого аниме: здоровенный меч, ни на секунду не комплексующего о длине своего члена, человека, а также характерная броня с голыми руками и ничем, кроме штанов, не защищёнными ногами.

— Слушай анекдот, — произнёс я, подбирая палаш.

— Валяй, — милостиво разрешил «берсерк».

— Заходят два анимешника в аптеку и говорят: «Два гондона», — начинаю я. — А аптекарша отвечает: «Вижу. Что брать будете?»

— Смешно, — произнёс мой визави без какого-либо смеха в голосе.

Задел, значит, за живое.

— Торопиться ведь некуда, да? — спросил я.

— Вроде нет, — ответил анимешник. — Или у тебя какие-то важные дела?

— Покурить вот хочу, — взял я меч в руку со щитом и достав из подсумка пачку.

— А я вот не курю, — счёл нужным сообщить «берсерк».

— Я и так о тебе не лучшего мнения, — усмехнулся я, подкуривая сигарету зажигалкой. — Но скажи ещё, что ты до всего этого своего парня на самокате катал и смузи с ним на брудершафт пил?

Противник ничего не ответил. Как я и думал.

Задумчиво курю, внимательно приглядывая за телодвижениями анимешника. Вот интересно, что он хотел сказать нам всем своим косплеем? Типа, он такой же крутой, как главный герой аниме? Как его там звали? Гатс? Неужели не смутило, сколько натерпелся этот бедолага?

— Давай, начинаем, — решил я, когда зрение относительно нормализовалось.

— Начинаем, — кивнул этот тип и взялся за свой здоровенный меч.

Перекладываю палаш в правую руку и кидаюсь в атаку.

Аномально быстрое движение противника, здоровенный меч, который впору назвать шестиручным, грациозно взмывает в небо, после чего начинает стремительное движение на меня.

Подставляю щит под углом, чтобы отклонить увесистую хрень и не терпеть её импульс, но единственное, чего добился — край щита был отрезан словно ультрарезким аргонным резаком. Не теряю самообладания и наношу удар по вражескому левому бедру.

Тут я ощущаю сильное сопротивление, будто воздух сгустился перед лезвием палаша, а потом противник бьёт меня по голове мечом плашмя. Больно, сука, обидно, сука.

Чувствую какое-то жульничество, потому что объективных причин не довершить удар у меня не было. Он уже должен лежать с распоротым бедром и растекаться по асфальту кровью, но этого не произошло, поэтому я тоже не буду играть по правилам.

Отступаю на пару шагов, давая противнику возможность для следующего удара. Хватаю с разгрузки на кирасе светошумовую гранату, вырываю из неё предохранительную чеку, держу её две секунды и бросаю под ноги противнику, резко закрывшись щитом. Ослепительная вспышка, отразившаяся даже от асфальта под ногами, а также охренительно оглушительный хлопок. Уши очень больно заложило, но медлить я не стал.

Противник раззявил рот, тёр глаза рукой, не видел ни черта, а я, пусть и хреново, но видел.