— Беру, — решил я, ставя Шлем Иллюзий на стойку. — Ещё мне нужно много золота и серебра.

— Зачем? — слегка удивилась Маргарита Тимофеевна.

— Надо, — не стал я ничего объяснять. — Есть?

— Вообще-то есть, — ответила завскладом. — Только вот без объяснения причин выдавать тебе ничего не буду.

— Для дела надо, — ответил я. — Не могу подробности раскрывать, потому что это породит кучу новых и ненужных вопросов. Просто нужно золото и серебро, желательно в монетах или в слитках. Много.

— У нас его навалом, — сообщила Маргарита Тимофеевна. — Сколько надо? По пять килограммовых слитков хватит?

— А монеты есть? — уточнил я.

— Есть и монеты, — кивнула завскладом, после чего пошла вглубь склада. — Сейчас вообще ничего не стоит, а вот пару месяцев назад...

В итоге мой рюкзак существенно утяжелился от компактных, но тяжёлых слитков и мешочков с монетами. Ника говорила, что в капище нужен алтарь, золото и серебро, символы победы — придумаю что-нибудь.

Проверяю шлем. Надеваю маску Тесея, после чего пытаюсь напялить шлем. К моему удивлению, маска слегка деформировалась и произвела подгонку под новый шлем, став неотъемлемой частью шлема, как личина. Вот так совсем круто.

Ощущения такие, будто лёгкую кепку на голове ношу — никакого давления подтулейного устройства, голова крутится свободно и даже наклоны вбок никак не сказываются на балансе. Когда держишь в руках, чувствуется вес что-то около пяти килограмм, но при ношении будто панамка.

— Искал медь, а нашёл золото, — произнёс я с довольством.

— Жаль отдавать, — вздохнула Маргарита Тимофеевна. — Но у нас есть один горячо желающий получить этот твой шлем с иллюзиями.

— Значит, все довольны, — улыбнулся я. — Ещё один запрос есть.

— Ну? — недовольно спросила завскладом.

— Метательный заряд к РПГ-7 нужен, — сказал я. — Ненадолго. Показать Антону Борисовичу, чтобы он сделал переходник.

— Только если ненадолго, — хмыкнула Маргарита Тимофеевна и удалилась на склад.

Получаю требуемое и веду своих подчинённых в мастерскую.

— Ты рановато, — вместо приветствия произнёс кузнец, готовящий керамическую плиту к распилу.

— Доброе утро и с праздником, — приветствовал я его. — Вот, принёс метательный заряд к РПГ-7, чтобы мерки сняли.

— Резьбу надо посмотреть, — отвлёкся Пронин. — А, ага, тебя тоже с праздником. Давай сюда эту штуку.

Делов там было на минуту. Даже была найдена заготовка с идеально подходящей резьбой.

— Верещагин! — окликнул меня, собравшегося обратно на склад, кузнец. — Щит, поножи и наручи заберёшь?

— Ещё как заберу!

Хватаю кое-как скрепленные пластины, общими очертаниями напоминающие квадратный щит. Обрезать и скруглять их кузнец не стал, что правильно. Но зато зачем-то покрасил в хаки и нарисовал красную звезду. Юморист...

Без какого-либо перехода и подготовки начались характерные метаморфозы и щит стал походить на старый и добрый аспис. Стал существенно тоньше, сократившись в толщине где-то до пяти миллиметров. Окраску изменил на серую, но сохранил красную звезду, сделав её аккуратнее и с золотым контуром.

Поножи и наручи получились не совсем такими, какие я ожидал.

— Это тоже титан, — сообщил Антон Борисович. — Нашёл среди трофеев титановую трубу, нарезал её кольцами, рассверлил, титановыми кольцами скрепил, ну и налокотники с наколенниками из броневой пластины вырезал — если твоя сверхспособность сможет преобразовать её как надо, то получишь великолепную защиту конечностей, а если нет — тогда сделаю что-нибудь более человеческое.

Надеваю поножи и наручи, хотя это уже не совсем верные термины в их отношении. Выглядит коряво, но ненадолго. Сверхспособность быстро поняла, что это такое, поэтому начались метаморфозы, превратившие корявые поделия в настоящее произведение искусства.

Кольца стали прилегать друг к другу внахлёст, местами превратились в полукольца, разомкнутые в области подмышек и локтевого сустава. Поножи размыкались только в области колен.

— Ничего себе... — изрёк красноармеец Козьмин.

Сам я тоже слегка охренел, но я-то уже видел нечто подобное, поэтому был готов к происходящему, но всё равно слегка охренел.

— Капитан СССР... — с усмешкой пробормотал я, примеряясь к щиту. — Ладно, не будем тянуть кота за хвост. Кхм-кхм. Эх, хотел бы я, чтобы вы всегда были со мной...

Резко поплохело, но на ногах я устоял. Стало очень хреново, будто кто-то вбил прямо в душу здоровенный шприц и начал её выкачивать. Незабываемые ощущения продолжались гораздо меньше, чем в случае с кирасой. Наверное, дело было в том, что поножи и наручи не из броневого сплава титана, поэтому работать с ними легче. И всё же, очень и очень не люблю этот процесс...

— Фух... Вроде бы всё... — поднял я взгляд на кузнеца.

— Вот надо бы тебе выбрать время и наклепать нам хотя бы шлемов или кирас, — произнёс он. — Цены бы тебе не было!

— Уж больно неприятные ощущения, поэтому нет уж, — покачал я головой. — Ещё я чувствую, что это не полезно для здоровья.

— Но ты подумай, — попросил Антон Борисович. — На такие брони много чего можно наменять.

— Буду иметь в виду, — вздохнул я и засобирался.

Пошёл на склад, вернул метательный заряд Маргарите Тимофеевне и повёл бойцов на выход из Коммуны.

— Чего делать там будем? — спросил Козьмин, когда мы ждали подъёма врат.

— Смотаемся в одно местечко, я сделаю там кое-что, а потом обратно, — не стал я вдаваться в подробности. — Постреляем, порубимся, если таковой будет ситуация, а потом домой и на боковую.

/9 мая 2022 года, г. Санкт-Петербург, ул. Наличная/

— Вон там, если пройти ещё пару перекрёстков, находится место нашей боевой славы... — с усмешкой произнёс я. — Раздолбали фашистов как сидорову козу, пара-тройка сбежала куда-то, но, думаю, уже подохли они.

— Мы здесь что забыли? — спросил чувствующий себя неуютно красноармеец Берсон.

По городу всего лишь втроём ходить — это моветон, но я вообще в одиночестве путешествую. Пусть мертвецов мы старались обходить, всё равно, улицы были очень опасны и это чувствовалось волосками на коже. Кое-где я вступил в схватку, навсегда упокоив полтора десятка обычных мертвецов, но большую часть скоплений мы обошли и обежали.

— Мы здесь забыли вот это, — указал я на магазин антиквариата.

Вскрывать дверь не пришлось, потому что здесь уже были мародёры, почти такие же как я. Витрины разбиты, столовое серебро и прочие антикварные штуки кто-то куда-то утащил, но на стенах всё ещё висят картины, репродукции шедевров, естественно, но того, что мне надо, нигде не видно. Похоже, придётся вскрывать фонды...

Хранилище антиквариата обнаружилась за металлической дверью в коридоре до подсобки, я включил фонарь и вошёл внутрь.

Статуи, картины, комоды всякие... Не то!

— Что ты ищешь? — спросил красноармеец Козьмин.

— Алтарь ищу я, — ответил я. — Как в церкви, но не как в церкви. И вот эти две статуи мы тоже заберём.

Метровая Венера Милосская на постаменте, а также полуметровая Фемида с небольшим постаментиком. Ещё нашлась тридцатисантиметровая Фортуна, которая более известная мне под именем Тюхе. Хотя надо знать, что Тюхе — это больше о случае, нежели об удаче...

Оборачиваю Фортуну в ветошь и осторожно помещаю в рюкзак.

— Вот этих двоих забирайте, — указал я на богинь. — А я дальше буду искать...

Фонды перебирать пришлось минут сорок, прежде чем я нашёл то, что искал.

Нашёл я не совсем то, ведь хотел обнаружить прямо жертвенник, но нашёл некое подобие из чего-то вроде чёрно-белого мрамора. Скорее всего, это обычный столик, но с этого момента объявляю его алтарём богини Ники.

Вытаскиваю новонаречённый алтарь на свет божий и водружаю его себе на плечо. Весит он где-то килограмм двадцать, в нём обнаружился выдвижной ящик, выехавший от изменения угла. Пришлось вытаскивать скотч и фиксировать, дабы не болталось.