— Идите сюда, сукины дети!!! — ору я и вынимаю из ножен палаш.

Эх, надо будет тщательно продезинфицировать ножны, а то потом будут вонять как помойная яма или даже хуже.

Первого шмыгуна сбрасываю с крыши пинком в спину.

Далее срезаю часть черепа с головы повернувшегося ко мне крышного наблюдателя, одетого в банный халат, затем кулаком вминаю лицо бывшего работника местного ЖЭК, а потом едва уклоняюсь от плевка токсика.

После этого происходит непонятная хрень, потому что я прямо увидел, как мимо меня пролетел настоящий зомби, одетый в полицейскую форму. Я даже сумел различить висящую на его поясе кобуру с пистолетом. Но мертвец пролетел дальше и рухнул с другой стороны здания.

С вертушки выношу голову шмыгуну, решившему воспользоваться моим промедлением. Пятый мертвец получает десять сантиметров закалённой стали в череп и откисает навсегда.

Гляжу с края крыши вниз и вижу причину, почему зомби вдруг начали летать.

Очень крупный рама, одежда которого представляет собой только обрывки штанов, хватает случайного зомби и бросает его в мою сторону. Но, на этот раз, он промахивается и мертвеца размазывает о стык крыши и стены. До меня долетают лишь кровавые ошмётки.

Извлекаю из подсумка пулевые заряды и заряжаю их в обрез. Целюсь, после чего разряжаю его дуплетом прямо в раму.

Рама получает пулю в руку, раздражается, после чего подхватывает с асфальта искорёженный костяк своего соратника и кидает его в мою сторону. И снова мимо.

Но долго наше противостояние не продлилось, потому что один из пулемётчиков выбрал раму своей целью и точной очередью уничтожил зомби голову. Вот сразу видно, что работают профессиональные солдаты: никаких тебе досадных промахов и ошибок, никакой долгой рефлексии. Изменился враг, характер ведения боевых действий — это ерунда. Теперь я до конца понял, почему майор Краснодубов готов получать красноармейцев из любых источников и в любом виде. Потому что за время противостояния сильнейшей армии Европы из новобранцев были выпестованы матёрые профессиональные солдаты, хорошо умеющие использовать вверенное оружие по назначению. Среди них могут найтись полезные специалисты, сведущие в артиллерии, эксплуатации бронетехники — сюда может притянуть вообще кого угодно. Поэтому они очень ценны.

Спокойно спускаюсь по стене здания.

— Это я, мес амис! — кричу я, прежде чем влетать в «своё» окно.

Меня не пристрелили, хотя Старонос был очень удивлён моему возвращению, судя по лицу.

— Ты как это?! — спросил он.

— Залез на кр̀ышу и... — начал я, а затем махнул рукой, — долго объяснять! Как обстановка?

— Боеприпасы на исходе, — ответил старший сержант. — Если новые придут, то только в рукопашную.

— Не пр̀идут, — покачал я головой. —Товар̀ищи, пр̀одолжайте бой! Мы увер̀енно бер̀ём вер̀х!

И действительно, мертвецы на улице преимущественно неподвижно лежат, потому что слишком много дыр в головах или вообще нет голов, а те, что ещё на ногах, стремительно гибнут под метким огнём.

Я тоже внёс свою лепту в добивание врагов, даже добил раненого кем-то токсика, зачем-то решившего, что на сегодня битва закончена и надо отступать. Мне не нравится то, как эти твари проявляют холодный расчёт. Возможно, что это сраный некрофил тут устраивает игры разума, а возможно, что это они сами завозят себе ума палаты... Хочу верить, что первое, но боюсь, что может быть и второе.

Сегодня я нашёл новую точку приложения усилий. Теперь я буду искать хренова некроманта, найду его и жестоко убью. А потом не менее жестоко надругаюсь над его телом, отрубив голову и посвятив её алтарю насилия. Только вот где бы поставить капище?

Бабушка так и не пришла, но я её не особо-то и ждал. Не пришла и не пришла. Чего теперь, обижаться и плакать?

— Сучий Некр̀омант... — процедил я, всаживая пулю в ползущего по асфальту мертвеца. — Найду и накормлю говном...

Пуля в голову не попала, но мне помог один из красноармейцев, завершивший дело двумя выстрелами.

— Чего бормочешь? — подошла ко мне Шув.

— Что ты знаешь о Некр̀оманте? — спросил я.

— Никогда не слышала, — пожала плечами девушка.

— Мне кажется, что ты мне лжёшь, — берусь я рукоять меча.

Глава двадцать девятая. Некромант

/8 мая 2022 года, г. Санкт-Петербург, улица Гаванская/

— Я не вру! — ответила Шув. — Правда, впервые слышу!

— А я уже было начал думать, что у нас начали налаживаться довер̀ительные отношения, — вздохнул я с сожалением. — Что ж, узнаю всё в др̀угом месте, в др̀угих условиях, но с тобой.

Не то чтобы я одобрял применение пыток, но градус гуманизма во мне, с учётом произошедших событий, серьёзно понизился. Если это поможет мне приблизиться к поимке Некроманта, я буду пытать её лично. Ублюдок окончательно достал меня, лезет в мои дела, пытается чинить препятствия, хотя я ему ничего не сделал — ничего, как доберусь до него, принесу в жертву Аиду, с особой жестокостью.

— Ладно-ладно! — подняла захомутанные руки в жесте капитуляции Шув. — Я видела Некроманта всего несколько раз, так-то общение с внешними — это дело Барина. Скажу только, что Некромант не из наших, не из Бригады, но дела общие мы имели.

— Внешность его есть? — спросил я. — Как выглядит, на сколько лет, во что обычно одевается?

— Да ты сам посмотри, — ответила девушка. — У меня в Телеге есть группа «Тёрки».

Подхожу к ней вплотную и вытаскиваю из заднего кармана её джинсов мобильник. Новенький Самсунг, модели не знаю, но четыре камеры, разблокировка через отпечаток на экране. Беру руки Шув и разблокирую мобилу.

В Телеге нахожу нужную группу и поднимаю вопросительный взгляд на Шув.

— Эм, за прошлый месяц медиафайлы смотри, — произнесла она не очень уверенно.

— Ох, ну и мр̀ази же вы, энфан де пют... — произнёс я, пролистывая фотоматериалы.

Издевательства над зомби — это хрен с ним, сомнительно с этической точки зрения, но меркнет на фоне того, что они делают с живыми гражданскими. Делятся, содомиты, друг с другом «удачными убийствами», видеоролики, в основном, из разряда «завалил двоих автоматчиков одной энергетической стрелой» или «нанизал шкуру на арматуру». Они получают удовольствие от процесса убийства, потому что давно уже съехали с катушек и в их тусовке такой контент абсолютно нормален. Они должны быть уничтожены и это будет, объективно, добрый поступок во благо человечества. Мне это не особо важно, но толику морального удовлетворения я от этого действа получу — у меня есть определённые стандарты того, что можно делать, а чего нельзя. Эти моральные уроды уже давно вышли за пределы этих стандартов.

— Вот она! — ткнула руками в экран Шув. — В шлеме-маске!

Это была женщина неопределённого возраста, одетая в ритуальный шлем с личиной молодой девушки. Качество исполнения личины было на высоте, такое раз увидишь и больше не забудешь. Волосы каштановые, уложенные в пучок на затылке. Одета она в чёрную мантию без капюшона, но под мантией чёрное худи. На поясе характерный ремень с серебряной чеканкой в виде черепов и костей, обувь — чёрные берцы, от Юдашкина. Последнее — очень странно. Гражданские предпочитают кроссовки, а военные берцы добровольно не надевают. Предполагаю, что у неё было военное прошлое или она на голову шибанутая и любит потные ноги.

Комплекцию под мантией не разобрать, но ростом она где-то метр шестьдесят пять, а весом не больше шестидесяти килограмм.

На фото она управляет шестью зомби, пляшущих под её дудку какой-то танец. Следующий за фото видеоролик продемонстрировал, что зомби танцевали танец маленьких утят, что выглядело очень и очень нездорово. Мертвецы уже потеряли для неё своё первоначальное значение, это больше не трупы людей, а инструменты, которые можно применять для собственного развлечения.

— Военная, да? — уточнил я у Шув.

— Как ты это понял? — спросила она вместо ответа.

— Это не твоё дело, — нахмурил я брови. — Отвечай на вопрос.