– И это пройдёт, – тихо сказала девушка.
Девушка поднялась с колен, она была обнаженной и выпачканной в нефти. Власов никогда не видел настолько красивой девушки. Казалось, что всё в ней было ослепительно и идеально. Правда, её кожа была белой как молоко, а её глаза были абсолютно черными. Нефть сочилась из них словно слёзы дикой бесконечной тоски и скорби. Но Михаил всё равно ощущал в девушке безграничную прелесть. Он подошел к ней. Она прижалась к нему и обняла. Она была очень холодной, Власов понял, что девушка давно умерла. Но в её объятьях он чувствовал себя хорошо как никогда в жизни. Власов услышал телефонный звонок и проснулся.
– Так, всё. С этого дня надо бросать бухать вообще, – подумал он.
Михаил ответил на звонок. Заспанный голос секретарши объяснил Власову, что к ним в офис звонил Макаров и рекомендовал Михаилу сегодня явиться на какое-то сборище. Власов заволновался. К этому моменту Макаров уже успешно перебрался в мэрию, где продолжил вести дела на стыке городских властей, бизнеса и вездесущего чекистского крюка.
Михаил чувствовал во рту странный привкус. Ему нужно было привести себя в порядок. Видя своё отражение в зеркале в ванной, Михаил заметил на своих губах аномалию в виде следа от помады.
– Надо точно завязывать с бухлом, – думал Власов.
Когда Михаил мылся в душе, в его поле зрения попал шрам на руке. Проблема была прямо перед глазами. Ему стало невыносимо тоскливо. Выйдя из душа, он первым делом налил себе немного водки.
– Ладно. С завтрашнего дня точно завяжу, – подумал он.
К этому моменту Власов уже понял, что сильно нуждался в женщине, которая бы смогла унять его душевные муки. Но ему была нужна не просто какая-то там Вика или Наташа, которую он мог купить дорогими подарками и всем прочим. Ему нужна была именно та девушка с лицом ангела из его аптечного прошлого. Аня. И он пытался найти именно её ну или найти похожую на неё. Только тщетно. Власов не смог обнаружить эту девушку ни на сайтах знакомств, ни в социальных сетях, ни среди проституток. К ним Власов частенько обращался за помощью в поисках ну и ещё за другими услугами.
Ближе к вечеру у дома Михаила остановился черный Мерседес. Власов вышел во двор в костюме от Дольче. Его целью было посещение элитного клуба “LUXURY ROSIA”, в котором будет проходить праздник по случаю обретения Россией национальной идеи. Само место располагалось за городом, подальше от глаз молчаливого русского большинства. Элитарный клуб поразвил Власова своей помпезностью. Это была отреставрированная дворянская усадьба с фонтанами и садиком. Вокруг всего этого Власов даже чувствовал себя как-то неловко.
Власов показал паспорт охране и прошел. Внутренний стиль был выполнен в традициях золотого века дворянства и не уступал в роскоши внешнему убранству. Перед входом в основной зал группа богато одетых людей проходила ещё один пост охраны. На это раз с металлоискателем. Михаил обратил внимание на надпись над входом. Надпись была выполнена позолоченными буквами в римском стиле.
ГЛАМУР ЭТО ТО ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ
Когда Михаил прошел через охрану он просто не поверил своим глазам. Ему казалось, что устроители всего этого ограбили Эрмитаж. Власов обратил внимание на людей, которые, как и он пришли, чтобы посмотреть на национальную идею. В первую очередь он видел откормленных разодетых бандитов, напоминавших горилл. Между ними то и дело проскальзывали шустрые спекулянты, имитируя экономические взаимодействия эпохи ранней демократии. Потом взгляд Власова привлекли изящные девушки, объединявшие в себе привлекательность моделей и распущенность проституток. Власов заметил новых людей на этом празднике жизни. Они отличались армейской выправкой, носили строгие костюмы, а их спутницами были располневшие простые русские женщины за сорок.
– Чтобы тут жить по-человечески нужно в себе этого человека убить, – думал Власов.
Власов заметил приближающегося к нему Зайцева. Михаилу было непривычно наблюдать на нем дорогой костюм вместо пацанского стиля.
– А мы с Ваней сидим и думаем, что это за мудак стоит и пялиться на всех? – от Зайцева просто разило спиртом. – А это ты. Пошли, тебя там все уже ждут.
Помимо Макарова и Зайцева за столом из белого мрамора сидели ещё два человека. Леонид представил Власова обоим. Первого звали Алексей, это был высокий подтянутый молодой мужчина в очках. Одет он был в деловой костюм без грамма пафоса. Алексей был политологом. Новым явлением в российской реальности. Второго мужчину грузного и толстого похожего на свинью с бандитским оттенком звали Юрием. Его стиль в одежде напомнил Власову о фильме “Крестный отец”. Михаил удивился, когда узнал что Юрий генерал армии. Сам Макаров был одет в строгий костюм. Это был полноватый мужчина с аскетичным властным лицом. В нем сразу чувствовался выходец из госбезопасности. Под водку с частицами позолоты общение сразу заладилось. Михаил пересказал свою историю успеха, потом пошли разговоры о жизни и о футболе. В конце концов, все настолько опьянели, что стали говорить о политике.
– Я никогда не понимал, – начал Власов. – Зачем они вообще посадили Ходорковского?
– Не по понятиям поступил человек, – Зайцев уже совсем опьянел. – Че тут непонятного?
– Мочить надо было, – добавил грубый голос Юрия.
– Вот они не понимают, как это отразится на имидже страны? А какие сигналы власть подаёт предпринимателям? – продолжил Михаил.
– С одной стороны вы правы, Михаил, – начал Алексей. – Заключение Ходорковского под стражей сильно ударило по нашей инвестиционной привлекательности. Хотя с другой стороны, если учесть в какой яме мы оказались после развала Союза. Понимаете, эти люди по-другому не умеют. Сейчас нам в первую очередь нужно консолидировать наше общество во имя сохранения государства. А разбираться правильно или не правильно будем уже потом.
– А если потом будет поздно? Если пойдут метастазы? – спросил Михаил.
– Михаил, вы много не понимаете в силу своего возраста, – сказал Макаров. У него был мягкий и монотонный голос. – Мы все здесь советские люди. И только вы с Лёней как бы продукты перестроечного периода. Но в ментальном плане Лёня подобен нам. Я хочу вам напомнить. Народ и партия – едины. А те, кто выступают против воли партии, выступают против воли народа. А кто выступает против воли народа – является врагом народа.
– Ему ещё повезло, – пробурчал Юрий.
– Вы это смотрите, Власов, – продолжил Макаров. – Вам нужно быть осторожным со своими взглядами на жизнь. Не все здесь в курсе, какой вы полезный человек.
– Кстати, – перебил Алексей. – Сейчас уже должно начаться.
Михаил осмотрелся. Его привлекло странное сооружение в середине зала, что-то вроде позолоченного фонтана. До этого момента возле него толпились люди, поэтому он заметил его только сейчас.
– Это большой золотой унитаз, – думал Власов.
– Там правда стоит золотой унитаз или какая-то другая скульптура? – спросил Михаил.
– Это вечеринка в стиле постмодерн, – оправдывался Алексей. – Берём пример с Москвы.
Погасили свет. Освещенным оставался только унитаз. Гости затихли в ожидании. В освещенном пространстве появился человек. Казалось, будто бы он возник из тьмы. Это был мужчина средних лет одетый в черный костюм и черную шелковую рубашку. Он носил дорогие черные очки и обладал внешностью бульдога, но оставлял приятное мистическое впечатление.
– Товарищи! Сегодня великий день для всех нас, – голос мужчины был грубоватым и усыпляющим. – Мы собрались здесь, чтобы поприветствовать рождение новой русской национальной идеи. Как вы думаете, – мужчина указал на унитаз. – Что это?
– Это сортир! – прокричал подвыпивший женский голос.
– Не-ет, – мужчина ехидно ухмыльнулся. – Это наша с вами национальная идея.
Раздался гул негодования, кое-где переходящий в матерщину.
– Тихо, товарищи, тихо. Сейчас я всё объясню. Это не простой золотой унитаз, – голос мужчины стал более монотонным. – Скажем так, когда коммунист смотрит в унитаз, он видит там статую Ленина, бюст Сталина и томик Маркса. Когда в унитаз смотрит либерал, он видит там демократию, разделение властей, права человека. А когда это дело проделывает русский националист, он видит там Россию с развевающимися светлыми волосами на фоне березок.
