Глава XCV. О горах Андах и об их зарослях; о водящихся там крупных змеях, и о дурных обычаях индейцев, живущих во внутренних областях монтаньи.
Этот горный хребет, называющийся Андский, считается одним из самых крупных в мире, поскольку его начала идет от Магелланового пролива, как видели и полагают. Он протянулся в длину через всё это королевство Перу и пресекает столько земель и провинций, что невозможно передать. Он весь состоит из высоких гор, некоторые из них заснежены, а другие представляют вулканы. Эти горы и скалы с трудом преодолимы из-за густых зарослей и потому что большую часть времени в них идет дождь, а земля настолько затенена, что кажется, будто идешь на ощупь, и потому что корни деревьев выступают из земли и занимают всю гору, и когда хочешь пройти на коне, то очень трудно прокладывать дорогу.
Среди орехонов Куско ходит молва, что Топа Инка Юпанке с большим войском пересек эту монтанью, и что с большими трудностями завоёвывали и переманивали на свою сторону людей, здесь проживавших. У их подножия, на склонах у Южного моря были весьма разумные жители, все ходили в одежде, руководствовались законами и обычаями Инков. А следовательно на склонах к другому морю с восточной стороны [Анд], общеизвестно, что жители не настолько разумны и сведущи, они выращивают большое количество коки, ценного для индейцев растения, о чём я расскажу в следующей главе. Раз эти горы настолько велики, то можно считать правдивыми рассказы о том, что в них много зверей, таких как медведи, тигры, львы, тапиров (лосей?), кабанов, пятнистых кошек, и многие другие дикие животные. Также некоторыми испанцами были замечены настолько крупные змеи, что они похожи на брусья, и даже если на них сесть сверху, хоть они и чудовищны своей величиной и отвратительны на вид, они не причиняют вреда и не выказывают свирепости, чтобы убить или причинить вред кому-либо. Когда я беседовал об этих змеях с индейцами в Куско, они мне рассказали кое-что, о чем я поведаю здесь, потому что они мне её засвидетельствовали (показали), а дело было такое. Во времена Инки Юпанке, сына Инки Виракочи, по его приказу полководцы с большим войском солдат выступили в поход обследовать эти Анды и подчинить империи Инков индейцев, сколько получится. Вступив в горы, большинство было убито этими змеями, и потери были такими, что Инка выказал по этому случаю сожаление. Это увидела одна старая чародейка, она ему сказала, чтобы он немедленно отправил её в Анды, чтобы усыпить змей да так, чтобы ни одна не причиняла потом вреда. Получив разрешение, она ушла туда, где войска понесли урон. И там, совершив заклинания и проговорив нужные слова, она превратила их из свирепых и диких в таких кротких и глупых, какими они являются сейчас. Это может быть выдумкой или сказкой, которую они рассказывают. Но то, что видят сейчас, так это огромных змей, не причиняющих ни малейшего вреда. Эти Анды, где у Инков были постоялые дворы и главные дома, местами были густо населены. Земля очень плодородна, потому что маис и юкка дают отличный урожай, и другие корни, посаженные ими, и есть много превосходных плодов. А большинство испанцев, жителей Куско, как я уже говорил, сажают апельсины, Лаймы, инжир, заросли виноградных лоз и другие растения Испании, кроме того тут огромные платановые рощи, и есть вкусные и ароматные ананасы. Довольно глубоко в этих горах и зарослях, утверждают, имеются настолько дикие люди, что нет у них ни домов, ни одежды, даже ходят как животные, убивая с помощью стрел птиц и зверей, которых могут съесть. И что нет у них ни правителей, ни полководцев, а только собираются в пещерах и пустотах деревьев, одни в одних местах, другие – в других. Во многих тех краях, о чём также говорят, но я их не видел, водятся огромные обезьяны, а передвигаются они по деревьям, и по наущению дьявола (всегда ищущего как и где людям совершить бы самые страшные грехи) люди совокупляются с ними как с женщинами. И утверждают, что они рождают [от этого] чудовищ с головами и неприличными конечностями как у людей, но с руками и ногами, как у обезьян. Они маленького роста, волосатые и отвратительные на вид. В итоге они, должно быть, похожи (если правда, что они таковы) на их отца, дьявола. Говорят, что они не знают языка, а только знакомы им ужасный вой или стон. Я не утверждаю этого и не видел этого лично, но ведь и многие люди разумные и понимающие, знающие о существовании Бога, рая и ада, оставляют своих жен запачканных мулами, собаками, жеребцами и другими животными, что мне внушает жалость ссылаться на это, потому, может быть, что так оно и есть [с теми индейцами]. Когда я шел в Чаркас в 1549 году, увидеть провинции и города той земли, [и] чтобы отнести письма президента Гаски всем коррехидорам, чтобы они оказали мне помощь в исследовании и выяснении наиболее примечательного в провинциях, однажды ночью нам, мне и один идальго, житель Малаги, Иньиго де Нунсибай, довелось остановиться на ночлег в шатре, и нам один испанец, встретившийся там, рассказал, как своими глазами в монтанье видел мертвым одного этих чудовищ, на вид такого же как я описал. И Хуан де Варгас, житель города Ла-Пас, мне рассказал и утверждал, что в Гуануко ему говорили индейцы, что слышали завывания этих демонов или обезьян. Таким образом слух о совершении этими несчастными того греха имеет место быть. Также я слышал, очень достоверно, что Франсиско де Альмендрас, являвшийся жителем Серебряного городка (Вилья-де-Плата), покрыл одну индианку и собаку, совершая этот грех, и что он приказал сжечь индианку. Помимо всего этого я слышал от Лопе де Мендьеты, Хуана Ортиса де Сарате, и других жителей Серебряного городка, что они слышали от своих индейцев, как в провинции Аульага некая индианка родила от пса три или четыре чудовища, проживших несколько дней. Поклонюсь нашему господу Богу, за то, что хоть наших грехов столько и они такие большие, он не позволяет, чтобы совершались столь отвратительные и чудовищные.
Глава XCVI. О том, как во многих местах Индий привыкли индейцы носить во рту травы или корни, и о ценности этой травы, называемой кока, выращиваемой повсюду в этом королевстве.
Повсюду в Индиях, где я проходил, я заметил, что для местных индейцев большим удовольствием было носить во рту корни, наподобие веточек или травы. Так в районе города Антиоча некоторые употребляли мелкую коку, а в провинциях Арма – другие травы. В Кимбайя и Ансерма – мягкую сердцевину деревьев, и всегда они очень зеленые, отрезают несколько жилок, которые разжевывают зубами, чтобы не уставать. В большинстве селений, подчиненных городу кали и Попайян во рту носят уже названную мелкую коку и из маленьких тыквочек добывают особую смесь или состав, ими приготовленный и помещаемый в рот, и носят его там, делая то же самое с особой землей, похожую на известь. Во всем Перу было в ходу и сейчас также носить во рту эту коку с утра до ночи, не выбрасывая её. Спрашивая индейцев, по какой причине они всегда у них занят рот той травой (которую они не едят, а только жуют), они говорят, что меньше чувствуют голод и что обнаруживают в себе много сил и бодрости. Я полагаю, что что-то должно быть причиной этому, хотя всё же мне этот обычай кажется порочным и подходящим для подобных людей, каковы эти индейцы.
В Андах от Гуаманга до Серебряного городка сеется эта кока, дающая маленькие деревца, их обрабатывают и много поливают, чтобы они давали лист, называемый кока и похожий на мирт. Его выставляют на солнце, потом кладут в длинные и широкие корзины, пока не наберется немногим более одной арробы (1 арроба = 11,5 – 12,5 кг). И так ценилась эта кока или трава в Перу в годах 1548, 1549, 1550, 1551, что невозможно представить, чтобы в мире была трава, корень, частичка дерева, производившая и создававшая каждый год столько, сколько эта, была бы пряность, вещь совершенно отличная [от этой], ценившаяся во столько, поскольку репартимьентосы [наделы] в те годы стоили, я говорю о большинстве [таковых в] Куско, Ла Пасе, Серебряном городке, в 80 тысяч песо ренты и в 60 тыс., и 40 тыс., и в 20 тыс., больше или меньше, всё из-за этой коки. И тому, кому давали в энкомьенду индейцев, потом платили в основном корзинами коки, которую он собирал. Наконец считали её собственной травой Трухильо. Эту коку несли на продажу к рудникам Потоси, старались посадить столько её кустов, и собрать листьев, что эта кока уже не стоит столько и никем уже не будет цениться. Кое-кто богатеет [себе] в Испании, оценив эту коку, торгуя ею, перепродавая, меняя её [здесь] на рынках или базарах индейцам.
