Работали в его кооперативе двое запорожских парней - Сергей Мисюра и Андрей Белик. От них впервые услышал он об удивительных свойствах пирамид. Мол, благотворно влияют такие сооружения на окружающую среду, а если поместить внутри затупившиеся лезвия, то через неделю те станут острыми. Что, если, предложили ребята, построить такую пирамиду в одном из совхозов, подержать там некоторое время перед посевом семена подсолнуха или огурцов - вдруг вырастет из них необычный урожай?

Александр усмехнулся, но идею решил проверить. Тем более что дело действительно было весной, накану

не сева. Огурцы в арендном хозяйстве под Запорожьем уродились самые обыкновенные, с пупырышками. Но они уродились именно в тот год, когда по области прошел кислотный дождь от атомной станции с Энергодара и "очистил" запорожскую землю от таких овощей. Здесь же собрали их три урожая. И все сочные, сладкие, хоть на-Выставку достижений отправляй. Из семян кабачков, арбуза, свеклы, подсолнечника, что полежали недельку в пирамиде, тоже выросло практически все, что посадили. И урожай был в полтора-два раза больше, чем в обычные годы.

На следующий год фирма АБО смонтировала пирамиды в овощеводческих хозяйствах Воронежской области, в Торжке Тверской области, в Белгородской области и Краснодарском крае, а также в Голодной степи, Джизакской области Узбекистана, на хлопковом поле. И везде при том же уровне агрономической культуры, что и обычно, урожай оказался много выше привычного.

С благородной и наивной идеей - в считанные годы обильно накормить страну - Александр Голод ринулся в столицу, к председателю Лиги кооператоров и предпринимателей России, а также к члену президиума ВАСХНИЛ, известному экономисту академику Владимиру Тихонову. Заинтригованный результатами, тот пригласил кооператора на Всесоюзное совещание директоров научно-исследовательских институтов и руководителей хозяйств.

Александр Голод выступал перед ними, показывал видеофильмы о своих пирамидах, рассказывал о результатах экспериментов. Некоторых возил даже по хозяйствам. Все ахали, восхищались. Закончилось это традиционно: нужны деньги, чтобы провести не кустарно-ди

летантские, а серьезные, полномасштабные научные эксперименты. Александр развел руками: "Извините, струны не дают мне такого дохода..."

А был 1991* год, и в той политической борьбе красивая идея накормить Россию была интересной, как всегда, но все-таки не самой главной.

НЕФТЬ, ГРАНАТ, АЛМАЗ

На следующий год у него возникла мысль "поработать с нефтью". Он поехал в Башкирию, на знаменитое Ишимбайское месторождение. Поставил там два комплекса пирамид (в каждом по четыре). И опять результаты превзошли все ожидания. Неожиданно и внезапно в пластах под пирамидами резко упала вязкость нефти, а соответственно и вырос дебит отдачи скважин. Даже в тех, что были давно заброшены как уже исчерпавшие себя и неперспективные.

Почему так произошло, никто объяснить не мог. Александру порекомендовали обратиться к профессору Академии им-'ни Губкина Владимиру Логинову.

Владимир Иванович слушал его, улыбался. Протянул восемь запаянных ампул с нефтью, спросил: "Вы думаете, с нею что-то может произойти?" Через неделю Голод принес ему эти же ампулы. Вязкость нефти в них упала более чем в полтора раза. Профессор попросил пару месяцев на размышление. "Мне надо осмыслить это явление", - сказал он.

В назначенный срок Голод позвонил профессору. "Вы знаете, - сказал ему Владимир Иванович, - об этом нельзя никому рассказывать - серьезные люди надо мной смеяться будут".

Тогда Александр пошел в Институт общей физики Академии наук к нобелевскому лауреату академику

Прохорову. Рассказал, что происходит в пирамиде с кристаллами соли. Они также почему-то начинают очень быстро расти, приобретают наиболее совершенные формы. С чего бы это?..

Физики заинтересовались таким явлением, попробовали выращивать в его пирамиде кристаллы граната, который используется в лазерной технике. Но при первом же эксперименте неожиданно сгорели тигли, в которые закладывалась шихта. Потом еще несколько. Оказалось, что обработанная шихта получает в пирамиде дополнительную, несоизмеримую с расчетной энергию.

- Я нанес институту большой ущерб, - сказал Голод. - В моей пирамиде сгорело несколько очень дорогих платиново-иридиевых тиглей, прежде чем ученые догадались резко понизить температуру вытягивания кристаллов из расплава.

Оказалось, что новые кристаллы обладают каким-то особым спектром. Откуда взялись в нем невиданные ранее линии, объяснить никто не мог. Нужно было отшлифовать гранат - не оказалось денег заплатить шлифовщику, а потом тот ушел в отпуск. Затем в неоплачиваемый отпуск на несметное количество месяцев отправили весь институт. И Голод там больше не показывался.

Похожая история произошла и с ВНИИалмазом. Алмазы, синтезированные из графита, который пролежал в пирамиде в Раменском около недели, получились более чистыми и твердыми, чем обычные, и более совершенными по форме. Эту технологию, по мнению ученых, уже можно внедрять в производство. Но на это тоже нужны немалые средства. Их нет.

Как нет и на эксперименты по усилению иммунитета живых организмов перед различными инфекциями. Голод действительно проводил такие опыты на мышах

вместе с учеными Института вакцины и эксперименты с больными СПИДом. И тут легенды недалеки от истины. Правда, о результатах говорить пока рано - нужны серьезные исследования, а не разовые мероприятия. Хотя уже точно известно, что пирамиды могут помочь в лечении лейкемии у детей, адаптации людей, живущих в зоне чернобыльского шлейфа, даже в погашении колебаний земной коры в сейсмически опасных районах...

Голод убежден: пространство внутри пирамид и вблизи них способно вносить гармонию, моделировать далекий космос: в них можно проводить те эксперименты, которыми сейчас занимаются на орбите наши кос-. монавты. Но как достучаться с такой информацией до специалистов?

В научно-техническом управлении Министерства по чрезвычайным ситуациям, например, даже не ответили на его предложение установить на собственные средства пирамиды в районах землетрясений.

В то же время к его увлечению пирамидами с очень большим уважением отнеслись в НИИграфите - Научно-исследовательском институте конструкционных материалов на основе графита. Директор этого НИИ Валерий Костиков недавно побывал в Египте, съездил к пирамиде Хеопса и положил на несколько часов внутрь пирамиды одно из самых стабильных на планете веществ - пирографит (даже жесткое ядерное излучение изменяет его свойства едва-едва на три процента). После нахождения в пирамиде Хеопса свойства пирографита тоже изменились, но не очень заметно. Александр Голод утверждает, что произошло это потому, что самая большая в мире пирамида сильно разрушена и практически потеряла свою первоначальную форму, а значит, и способность воздействовать на живую и не

живую материю. Свойства того же пирографита, пролежавшего неделю в его пирамиде в Раменском, изменились решительным образом - в четыре раза ослабли связи между его элементами. Еще два дня полежал - в два раза усилились. В утренние часы пирографит ведет себя иначе, чем в вечерние...

Профессор НИИграфита Алексей Катасонов, мировое светило в области науки об углеродах, считает, что пирамиды могут помочь сделать самые неожиданные открытия в особо прогрессивных направлениях исследований - нанатрубок, фулеренов... Но будет это, видимо, не скоро. Не раньше чем отечественная экспериментальная база выйдет из затяжного экономического кризиса.

ТАЙНА НЕ ОТПУСКАЕТ

Александр Голод практичен и цепок в делах, четко фиксирует все свои наблюдения, связанные с пирамидами. У него масса российских и международных патентов, оформивших его ученый приоритет в той или иной области "пирамидных знаний". И в каждом из патентов есть фамилии Сергея Мисюры и Андрея Велика, его первых сотрудников и соавторов.

Пирамиды эти стоили ему кучу денег. "Я точно не знаю сколько, - говорит он, - но счет давно идет за десятки миллионов рублей". Каждый международный патент обходится, например, в две с половиной тысячи долларов. Но не патентовать - потерять научный приоритет за рубежом.