Рассказ первый:

Испокон веков хранит славянский народ славные традиции своих предков. Никто, конечно, уже и не помнит, как они рождались, – уж очень глубоко уходят их корни в далекое прошлое русского народа. И отрадно сердцу русскому от того, что до сих пор нерушимой остается народная вера в то, что не на пустом месте и неспроста появлялись эти традиции, а их ревностное сохранение и почитание – дело поистине святое и благодатное. Тем более что время от времени, в подтверждение своё, нет-нет, да и случаются в такие вот, особо почитаемые на Руси дни, поистине удивительные и завораживающие истории.

Вот надо же сотвориться такому в Святые вечера?!..

Во вторую ночь Рождества разыгралась в Залесье сильнейшая метель. С нетерпением ожидая её окончания, сидел народ в праздном безделье по избам. Только лишь иногда совсем уж отчаянный гуляка решался выбраться в такое ненастье на двор, да и тот тут же возвращался восвояси, наказанный зимней стужей за свое безрассудство.

– Егорушка, сынок, вставай! Дрова в подтопке заканчиваются, изба настынет. Сходи к поленнице, принеси охапку. Вона как нынче зима лютует, не околеть бы.

– Зима на Святки лютует – примета хорошая. Знать, добрый урожай будет, матушка. А за дровами сейчас схожу, вот только рукавицы надену.

Не без труда преодолев сопротивление буйствующей метели, Егор отворил дверь и выскочил во двор.

«Ух, как глаза порошит, и темень такая, хоть глаз коли! А морозище! Брр! Вот уж где черти тешатся! – думал Егор, пробираясь по глубокому снегу к поленнице в сарае. – Возьму поленьев из средины побольше, всё посуше будут».

Набрал Егор поленьев полные руки до самого подбородка и уже в избу возвращаться собрался, как вдруг слышит за спиной человеческий голос.

– Помоги сынок!

«Чур, меня, чур! Почудилось или взаправду кто помощи просит?» – насторожился Егор.

– Не робей, обернись. Не обижу.

Егор растерянно обернулся на голос… Чуть левее от поленницы стоит старый-престарый пень-колода для колки дров. Рядом у стены топор приставлен, чуть дальше – «козел» для распилки бревен, и. больше ничего. Сараюшко-то небольшой совсем, отец покойный, царство небесное, в позапрошлом годе срубил на скорую руку для хозяйственного порядка. Только вот как-то пень-колода, Егору не совсем обычным показался – будто голова большая человеческая с бородой. Хотя, чему дивиться? В такую ночь ненастную, да еще и в кромешных потемках мало ли чего померещиться может.

– Кто здесь? – на всякий случай, для успокоения, спросил Егор.

– Я это, я. Правильно смотришь, Егорушка. Твой пень-колода, – ответил голос.

«Чудны дела твои, Господи! Пень говорящий!» – изумился про себя Егор, отбрасывая в сторону дрова.

– Что ж ты такое есть, гость непрошеный? И чего от меня надобно?

– Да ты шибко не дивись парень, – отвечает пень. – В рождественскую пору у нежити много обличий. Сами-то небось с матушкой плошку с молоком для домового за печкой держите. А?..

– Скажешь тоже, ведь то домовой – Хозяин! – многозначительно потряс Егор рукавицей у головы. – А вот ты?.. Дело совсем другое. Что за наказание Господне? Вместо колядок на двор всякая нежить является?

Пень-голова сконфуженно закашлялся.

– Господь тут ни при чём, сынок. Не поминай всуе. Это дела бесовские, вовсе не вам в наказание. Сил моих больше нет служить проклятому, а и поделать с этим ничего не могу. Связан я заклятием.

– Складно молвишь, – озадаченно почесал затылок Егор, – да вот верится с трудом. Кабы своими глазами не увидал, ни в жисть не поверил бы. Вот ведь незадача! В такой праздник великий нельзя отказать просящему, а чего тебе надобно – ума не приложу. Ну, – допытывался он у пня, – что делать с тобой прикажешь?! А?.. Да и зябко тут однако вот так распотякивать, поди, не Липень на дворе.

Пень-голова немного призадумался.

– А знаешь, что?.. Ты меня, как матушка ко сну отойдет, в дом снеси, поведаю всё как есть, – оживился пень. – Выслушаешь, а потом уже и решишь по душе, как со мной быть. Хочешь – смилостивишься, хочешь – в печи сожжешь.

– Величать-то тебя как? Что там у вас у вашего брата есть, имена аль клички какие? – подбирая с земли поленья, поинтересовался Егор.

– В мире мертвых нас Душами кличут, а при жизни Дубыней величали.

– Дубыня, говоришь? Хорошее имя. Что ж, Дубыня, давай на том и порешим. Дрова вот в избу снесу, погожу, пока матушка почивать ляжет, и тотчас за тобой вернусь. Посидим, покумекаем, авось на чем сладимся.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.