Рассказчик глубоко, с надрывом вздохнул и неторопливо поправил свалившийся с плеч ободранный халат, причем грудь его и правая рука оголились. Баташов с любопытством взглянул на его худую, но довольно мускулистую грудь, на которой виднелись две большие белые круглые метки, величиной с копейку, резко выделявшиеся на бронзовом фоне тела.

– Что это такое? – спросил он таджика.

Шунганец опустил голову и, ткнув пальцем в один из знаков, вскинул на офицера свои огромные голубые глаза, в которых вдруг вспыхнул злобный огонек, потом сказал:

– Это? Это – пули, которые я получил, сражаясь с афганцами.

Дав путнику на дорогу хлеба и немного денег, Баташов скомандовал батарее продолжать движение, намереваясь к вечеру добраться до гарнизона.

Доложив командиру артиллерийской бригады полковнику Егорову об успешно проведенных стрельбах, Баташов рассказал ему и о встрече с шунганцем, о трагедии, постигшей его народ.

– Я уже не раз слышал о притеснениях афганцев. Жаль горцев, конечно, – с сожалением сказал полковник, – но, несмотря на неоднократные просьбы инородцев о помощи, из Санкт-Петербурга идут лишь успокоительные отписки.

– Господин полковник, – неожиданно обратился к Егорову адъютант, явно услышавший рассказ Баташова, – только что получена телеграмма об откомандировании конно-горной батареи в распоряжение экспедиционного отряда, который формируется из подразделений Туркестанского военного округа для похода на Памир.

– Ну, наконец-то! – сказал удовлетворенно Егоров. – Положительно радостное известие. Уж засиделись мы, пора и пороху понюхать. А кого в поход отправим? – спросил тут же он, задумчиво глядя на адъютанта.

– Разрешите мне! – сразу же, не раздумывая, предложил Баташов.

– Ну, что ж, – удовлетворенно произнес полковник, – я не возражаю. Ваша батарея одна из лучших в бригаде. Да и офицеры у вас подобрались один к одному. Я думаю, командование отряда будет вами довольно. Как вы думаете, штабс-капитан?

Адъютант, явно польщенный доверием командира артиллерийской бригады, выпалил:

– Подпоручик Баташов – хороший командир, способный принимать самостоятельные решения. Вот только… – Штабс-капитан замялся.

– Ну, договаривайте же скорей, – нетерпеливо произнес Егоров.

– Господин полковник, нас в штабе округа не поймут, если мы отправим командиром отдельной конно-горной батареи подпоручика.

– Так в чем же дело? Подготовьте мне сегодня же представление на Баташова. Пора ему быть поручиком. Заслужил!

– Благодарю, господин полковник! – искренне произнес Баташов. – Я оправдаю ваше доверие.

– Не мне служи, голубчик, а родному Отечеству своему. И как говаривал царственный батюшка наш Петр Алексеевич: «Бог высоко, а Царь далеко; однако у первого молитва, а у другого служба не пропадают!» Готовьте батарею к походу.

Отряд, который возглавил генерального штаба полковник Константин Павлович Пустошин, был сформирован из полубатальона 2‐го Туркестанского линейного батальона, полубатальона, скомплектованного из охотничьих команд всех батальонов Ферганской области, казачьего Оренбургского полка, конно-горной батареи, саперной команды, а также отделения телеграфистов военного телеграфного парка.

Когда все подразделения прибыли к месту сбора в городок Маргелан, полковник Пустошин собрал всех командиров подразделений.

– Господа офицеры, – начал Пустошин, – перед нами стоит ответственная и, прямо скажу, довольно нелегкая задача: пройти по самым труднодоступным перевалам и долинам Памира, в коих местах даже не ступала нога православного. Зачем, спросите вы. Да затем, чтобы своим личным присутствием утвердить пределы Российской империи на Востоке. Вы, наверное, уже не раз слышали о том, что афганцы постоянно нарушают договоры о границах и выставляют свои посты на нашу территорию далеко за пограничную линию. Подстрекаемые англичанами, они заняли Кафиристан и Канджут, а кроме того, владеют совершенно незаконно никогда не принадлежавшими им ханствами: Шунган, Рошан и Вахан, грабят и насилуют горцев, угоняют в полон русских подданных. Китайцы, видя бесчинства афганцев, от них не отстают, производя беспорядки со стороны кашгарской границы. Я прошу господ офицеров подойти поближе.

Стоя у стола, все поле которого занимала карта, Пустошин очертил указкой пределы владений Российской империи на Востоке. Более подробно он остановился на маршруте следования отряда.

– Нам необходимо пройти по высокогорным отрогам Памира, по границе соседствующих с нами ханств: Шунган, Рошан и Вахан и тем самым утвердить нашу естественную границу с Индией по хребту Гиндукуш. Эта военная и частично научная цель нашей экспедиции. А политическая… – Генерального штаба полковник задумался. – Не мне вам рассказывать о трагическом положении инородцев, заселяющих Памирские ханства. Ведь афганцы истязают их хуже, чем турки сербов и болгар до освобождения Болгарии от иноземного ига. Поэтому наше правительство и решило таким образом показать всем, что Россия не бросит в беде своих подданных и союзников и не потерпит притеснения их от афганцев.

– Вы, наверное, что-то не договариваете, господин полковник. Я хотел бы знать, почему раньше афганцы на наши земли и земли союзников не зарились, а теперь туда нагло вторглись? – неожиданно спросил Баташов.

– А-а-а, это вы, поручик, снова хотите своими мудреными вопросами поставить меня в тупик, – откликнулся Пустошин. – Что ж, вы правы. Не хотел я перед походом головы господ офицеров высокой политикой забивать, да, видно, придется, – неохотно согласился он, с укоризной поглядывая на Баташова, словно говоря: «От кого, от кого, а от вас-то, господин поручик, спокойной жизни не дождешься».

– Я постараюсь сказать покороче. Сначала немного истории. Как вы знаете, в 1865 году российской императорской армии покорился Ташкент. Еще через три года – Бухара и Самарканд. Затем Хива. Все это не могло быть не замеченным англичанами. Британской короне показалось, что Россия положила глаз на самую крупную ее драгоценность – Индию. Не имея возможности остановить расширение Российской империи на Востоке силой, в 1876 году королева Виктория спешно приняла титул императрицы Индии, словно намекая нам: разевать рот на Индию – все равно что на саму Англию. С этой же целью англичане затеяли и нынешние интриги вокруг Памира. Они страшно боятся, что мы через Памир достигнем Индии и с ходу захватим ее. Так вот, желая создать «санитарный кордон» между Российской империей и британской Индией, англичане решили разделить центральный Памир между Афганистаном и Китаем. Британцы пообещали афганскому эмиру финансовую и военную помощь в обмен на захват приграничных с нами районов Памира. Что афганцы с необычным рвением и жестокостью осуществляют вот уже в течение многих лет. Теперь вы удовлетворены, господин поручик?

– Удовлетворен, господин полковник. Разрешите еще вопрос?

– Слушаю вас. – Пустошин с явным неудовольствием взглянул на Баташова.

– Когда мы выступаем?

– Ждите команду! – строго сказал полковник и, обращаясь к офицерам, добавил: – Если больше вопросов нет, то я вас больше не задерживаю, господа. Готовьте свои команды к походу. Приказ должен поступить со дня на день.

Но прошло еще долгих три недели, прежде чем гарнизон облетела молва: «Завтра в поход!»

Посыльные только-только начали выбегать со срочными поручениями из штабной избы, когда на ее пороге уже появились наиболее нетерпеливые начальники команд. И конечно же, поручик Баташов был среди первых.

– Господа офицеры, прошу всех в штаб, – пригласил командиров в хату только что прибывший начальник штаба отряда штабс-капитан Наволоцкий, – у меня есть важное сообщение!

– Знаем мы это сообщение, – с ухмылкой произнес казачий полковник Белоконь, – кабыть завтра выступаем!

– Откуда вы знаете? – удивленно спросил Наволоцкий, распечатывая полученную только что депешу.

– Да об этом уже весь гарнизон говорит, – вставил Баташов.

– Никакого понятия о служебной тайне… – удрученно промолвил штабс-капитан. – Ну я наведу порядок, дайте время, – пообещал кому-то он, знакомясь с содержанием телеграммы.