Нашёл я тех через час. Особый отдел действительно не в городе был, но всё же близко к окраинам, с другой стороны от того места, где я изучал городок, вот карта и не дотянулась до них. А сейчас норма, можно работать. Правда, тут много всего, всё же штаб фронта, боевые подразделения, охранные, зенитчиков уйма, аэродром рядом, что также охраняется. Однако не смотря на шум, что я издавал, «ИС-2» вполне себе шумел в ночи, особо никто не озаботился, машина знакомая, характерный рёв движка был многим знаком. В общем, свои. Да и как не свои, если до передовой семьдесят километров? То, что за тяжем ползла мелкая советская арта второго уровня, уже никто не слышал, «ИС» всё заглушал. К слову, танк был китайским. В общем, я спокойно надвигался на пост, что был впереди, всего в сорока метрах от него я остановился, орудие уже наведено на цель, тут двести метров, и громыхнуло выстрелом. Арта не успела, ещё наводилась, но вскоре и она выплюнула первый снаряд. Особисты расположились на территории местной фабрики, что производили не скажу, полуразрушена она, но по виду именно производственные здания были и склады. Часть общежития использовалось для жилья. Поэтому я аккуратно наводился. Ведь нормальные люди спали рядом с моими целями, а я перекрасить кожу в синий цвет не хотел, поэтому основная работа будет для «ДШК», орудие лишь для побудки. Ну и ему играть первую скрипку. В пределах видимости двое из моих целей, вышли из корпуса, где видимо допросные были, несмотря на ночь работают, рукава закатана до локтей, стоят дымят, лыбятся, дышат свежим воздухом. Им снаряд и прилетел. Тут же включился счётчик, из шестнадцати осталось четырнадцать. Подтвердили уничтожение. Помимо них во дворе был солдатик, возился с мотором «полуторки», он замигал, ранен, но не убит, кожа у меня не синяя. Думаю, контузию получил, вряд ли осколок словил. Хотя и не исключаю.

Пока орудие перезаряжалось, заработал «ДШК», ему эти стены вполне по силам. Я уже распределил цели, так что пока звучала тревога, тот в спальных комнатах загасил ещё четверых. К счастью, стрелял я довольно точно, больше никто не пострадал. Шести нет, осталось десять, вот с ними труднее. Арта дважды хлопнула, пока разрушая первый этаж пристройки, нужные цели, две красных, и с ними один зелёный, были в подвалах. На этом всё, остальных я из-под земли не достану, поэтому продолжая не обращать внимания на огонь с блокпоста на дороге, там противотанковая пушка была, для моего тяжа они ничто, а арта за ним спряталась, и вот так сдавал назад и начал пятится на максимальном ходу. Больше я не открывал огня ни по кому, хотя две ближайшие батареи уже опустили стволы своих орудий, в семьдесят шесть миллиметров, и лупили по мне. Хорошо фугасами, видимо ничего бронебойного не было. Шороху навёл и ладно. Чуть позже развернувшись, я поспешил убраться отсюда. Вскоре тяж и арта полыхнули, через полчаса от них ничего не останется, даже следов на земле. А я их в реку загнал. Ну и вернулся к фабрике на велосипеде, там и пожар был. Я уже переоделся под простого красноармейца, за спиной «СВТ» с глушителем и оптическим прицелом. А что, убивать цель можно и без помощи бронетехники, такие винтовки тоже подходят. Конкретно эту я выменял на противотанковое ружьё у разведчиков из ГРУ. Они его всё равно спишут.

Глава 16.

«Солдатом надо быть во имя отчизны или из любви к делу, за которое идёшь в бой. Без цели служить сегодня здесь, а завтра там — значит быть подручным мясника, не более».

Да уж, все стояли на ушах, пришлось часть пути ползти по-пластунски, замирая, на мне была маскировочная накидка в тон травы. Так добравшись до подходящего травяного холмика, нарёк его своей позицией. Я подготовился, и начал выискивать цели. Хм, только три я в прямой видимости наблюдал, описывали как на них напали, работали следователи. Сюда целый стрелковый батальон нагнали, да танковую роту и полк тяжёлых самоходок «СУ-152», брали округу под контроль, и искали следы куда делась вражеская техника, что обстреляла фабрику и удивительным образом не обратила внимание на блокпост и зенитные батареи, хотя те очень сильно привлекали к себе внимание, колотя снарядами по броне. Тут и тупой догадается, что именно интересовало неизвестных. Тут я отметил, что одна из целей мелькнула в окне второго этажа общежития для разнорабочих, встала в проёме, на миг осветив вспышкой спички своё лицо, а я его знаю, затлела папироска. Это один из следователей. Наведя на огонёк цигарки прицел, я потянул за мягкий спуск, и винтовка ударила прикладом по плечу. Хорошая отдача. Выстрела не услышали и не заметили, цель была одна в комнате. Шума я не боялся, в огне рвались патроны, трассеры летели во все стороны ночного неба, так что прикрытие отличное. Осталось девять, эту цель мне подтвердили. Тут один из тех трёх, что допрашивали, отошёл в сторону, и я воспользовался этим моментом. Выстрел. Попадание в грудь. Этого не заметили, тот растягивая гульфик форменных штанов, отошёл за кучи битых кирпичей. Они и до меня были. Похоже, что фабрику бомбили с воздуха, но кто конкретно, не знаю.

- Чёрт, замигал, - пробормотал я себе под нос.

Да, эта цель была ранена, а видел я, когда тот свалился, только часть плеча и головы с ухом. Прицелившись, выстрелил в плечо, голова, дёрнувшись, показалась больше, и следующая пуля в неё. Готов. Восемь осталось. Половина ликвидирована. Так, тех двоих в подвале завалило, точнее выход завалило, откапывают. Это быстро, время есть. Тут к фабрике завернула кавалькада легковых автомашин, некоторые немецкие, для генералов, «хорьхи», да «мерседесы». Охраняло их шесть пушечных броневиков и две зенитки. Что интересно, в одной из машин была метка рубинового цвета. А на фоне пассажиров-офицеров я рассмотрел генерал-майора, это он светился. Как бы не начальник этого Особого отдела? Без понятия, я его не видел. Ну или руководитель одного из его отделов, для начальства звание маловато, тут генерал-полковник должен командовать, ну край генерал-лейтенант.

- Чёрт, а народу прибавилось, как бы тушки моих пострелянных целей не нашли.

Обнаружили, и довольно быстро, через пару минут. До того как прозвучал сигнал, о том что снайпер работал, по ранам видно, об этом сообщить нужно, я навёл прицел на голову этого генерала, и выстрелил, та разлетелась как арбуз, забрызгав содержимым Рокоссовского, что был тут же. Быстро наводя на другие цели, кроме генерала было в пределах ведомости ещё три, и снял две, гарантия, а вот третий ушёл. Успел залечь, я его не видел. Осталось четыре цели, но дальше всё, работать мне не дадут. Я воспользовался идей фиолетового, вскочил на легковой мотоцикл и умчался. А подумают, что это он снова тут работал. А вскоре и улетел на «Шторьхе», вернувшись медсанбату. Добежав до места, я лёг на травку у деревянной будки нужника, как будто потерял сознание. Вскоре меня обнаружили, один из ранбольных, тот и позвал дежурную медсестру, а та санитарок. Подумали, что от недостатка сил свалился, и отнесли в палатку. Три девушки на носилках, ворочали меня. Я хоть и невысок, для танкиста это нормально, но всё же крепкий. Потом шёпотом ругаясь, те перевалили меня на мою кровать и оставили. Алиби есть. А, от запаха пороха и пота я отмылся в речке, чистым был. И в халате том. С меня его сняли, когда на кровать перекинули, и вернули владельцу. По подслушанному шёпоту было решено, что я ходил до нужника и вот обессилил. Завтра врач будет ругаться, мол, я пока считаюсь тяжёлым. Ходить нельзя.

Проснулся я часам к десяти утра, все ранбольные в палате уже бодрствовали, поприветствовали меня. Изображая слабость, с трудом поднял руку и тоже поздоровался. Даже смог принять сидячее положение. Осмотр уже был, обо мне сообщили, и зашёл врач. Тот отругал меня, за то что вставал ночью, мол, утка под кроватью, обследовал, заставил пописать в баночку, изучая содержимое, повздыхал, сообщив, что госпитализация не требуется, но лежать мне ещё неделю, а то и дней десять. Там видно будет. Назначил процедуры, мази, и ушёл. А мне завтрак принесли. Его оказывается оставили. Так и лежал, два дня слабость демонстрировал, дальше быстро пошёл на поправку, ходить разрешили. Потапов заглянул, внимательно меня изучил, такого жёлто-зелёного, опросил как там в Особом отделе было дело, отдельно, без свидетелей естественно, покивал и ушёл. А вместо него вскоре сотрудник особого Отдела нашей дивизии пришёл. Первым делом взял подписку о не разглашении, посетовав что её раньше было нужно взять. Рассказывать запретил, за что меня взяли и за что избивали. Понимал, что поздно, я всем рассказал, да не по разу, и с новыми подробностями, но ничего не сделать, слухи как лавина расходились от медсанбата. Как меня избивали, выбивая признание, как в соседней землянке особисты насиловали связистку, которая якобы потеряла коды и выбивали куда их дела. В общем, опускал авторитет Особого отдела фронта ниже плинтуса. Причём, рассказывал в основном о себе, о другом так, мимолётно. Дальше слухи пополнялись, множились и расходились. Страшилка вышла неплохой. То, что я пострадавший ни за что, причём арестовали во второй раз, в первый тоже по ложному навету, все уже знали. Особист строгим голосом приказал прекратить распространять заведомо ложные слухи. Нет, он в курсе что так это всё и есть, но порочить честь мундира запрещал. Мол, разрушаем связь между родов войск с службами. Ага, как будто я это начал. В своём управлении пусть порядок наводят. А я мстительный, я мстить буду. Потом тот почти три часа записывал за мной рапорт по действию мангруппы. В подробностях. Ранее почему-то этой информацией не интересовались.