Посадка прошла благополучно, большое поле, тут и больше самолётов сядет. Немцы на удивление пассивно себя вели, могли и артиллерию подтянуть и накрыть поле, однако ничего такого не было. Пара разведгрупп пытались подойти, так и накрыли фугасами тяжа, он у нас тут самая большая дубинка. Карта подсказала где немцы, помогла. Хотя о причинах пассивности немцев у меня есть догадка. Те в панике, Шестаков где-то тут. Видимо где-то я засветился своим нагибаторством. На транспортниках доставили то, что я заказывал. Взвод бойцов, снова стрелков прислали, ещё пополнение для первого взвода, тридцать снарядов для моего «ИСа», сотня для «Т-34», припасы и миски. Обычные миски. Пусть кухню по два раза запускали, готовили, чтобы всех накормить, но не в чем есть, по очереди из котелков ели. И ложек мало. А ложки и миски вес небольшой имели, пять сотен штук, шесть мешков, вот и прислали. Я тут не светился со своим магазином. Забрали всех лётчиков и раненых, и подростков, а также часть узниц. Те хрупкие, вес небольшой, даже на пол садили, по пятьдесят входили на борт. Где-то двести шестьдесят пассажиров отправили. Старшине сразу легче стало, но не сильно, всё равно два раза в котлы закладывать, шестьсот узниц оставалось, но летела следующая партия самолётов, полоса, подготовленная нами, была признана годной. Грузовики уже разгрузили, туда снаряды, канистры с топливом и припасы уходили. Надо ещё техники добыть. Что по лётчикам, приказ отправлять их первым же бортом был из штаба фронта, вот и выполняли. Да, воины неба здорово нас выручали, так что приказ считался правильным. В этот раз было два «Ли-2», ещё один «Дуглас», тот же «Ли-2», но постройки США, видимо довоенный, тут ленд-лиза не было, американцы пускали всё на создание своей армии. Да и британцам было туго, что уж там. Тут я их нагнул в Африке. Именно из-за отсутствия ленд-лиза в Красной Армии очень трепетное отношение к трофеям, их сразу ставят в строй, если целые, или отправляют на ремонт, так что когда началось наступление, немало автомобилей германского производства, или постройки тех заводов что на них работали, вошли в состав советских армейских подразделений. Так вот, было три транспортника и шесть одномоторных грузовых и пассажирских самолётов, обычно те брали по семь-восемь пассажиров, а тут по десять-двенадцать. Как пассажиры на борту, немедленно взлетали. Всего два рейса за ночь, но двести семнадцать узниц отправили. Осталось чуть меньше четырёх сотен, самые крепкие и бойкие. К слову, если кто думает, что тут одни наши русские девчата, то огорчу, не все. Были и полячки, и еврейки из разных стран, и британки, даже финки были, но немного. Еврейки самые бойкие, просили их первыми отправить, но тут медик смотрел по физическому состоянию. Меня штурмом брали, но и тут как стена, говорил, что и до них очередь дойдёт, следующей ночью остальных вывезут.
Стоит отметить несколько моментов. В следующий раз принимать самолёты в другом месте будем. Немцы конечно тут прощёлкали, но скоро подтянут силы, так что следующим вечером узниц поведут через лес на другую сторону, там разведчики нашли отличный луг, с твёрдым покрытием. Наши самолёты сядут, там будем принимать. Одним из первых бортов прибыл особист, последним бортом тот и улетел. Осматривал оба танка, делал фото. Мой экипаж показывал. То, что краска свежая, это видно, красили явно где-то под открытом небом наспех, много жучков под краской. Видны контуры креста на башне моего тяжа. По «тридцатьчетвёрке» работал. Я как неплохой инженер указывал ему на много моментов. Танк не модернизировали, хотя немцы и любят это делать, под себя, только движок и поменяли. Так вот, я думаю эту машину недавно из какого болота выдернули. Раньше руки не доходили, а как напряг с танками появился, начали собирать что успели, пока их с нашей территории не изгнали. Так что эта машина скорее всего из таких утопленников, потери лета сорок первого. Тот осмотрев её, согласился со мной, даже нашёл маркировку, танк мая сорок первого, однако интересовал его именно тяж, записывал номера узлов и двигателей. Ну что ж, ночь пролетела, пора и мне развеется.
Мой экипаж этой ночью спал, как и семь бойцов. Это всё кого я беру с собой. Из техники, мой тяж, и все три мотоцикла, захваченные нами, два тяжёлых и легковой. Все умеют управлять автомашинами, мы идём за трофейной техникой, добыть её как можно больше. Так как я стал командиром мангруппы, приказ прислали самолётом, то отправив всех узниц на Большую землю, выполнив таким образом основную задачу нашей группы, я смогу приступить к свободной охоте на территориях, удерживаемых противником. В общем, будем работать, как и другие мангруппы, бить там, где нас не ждут. Причём не стоит думать, что другие мангруппы также занимаются свободной охотой. Правило такое. Даётся особое задание, до него и после уже свободная охота. У кого-то такое задание, налёт и уничтожение очень важных складов, у кого-то аэродромы, или штабы, у нас вот лагерь военнопленных. Именно женского пола. Хотя он только называется для военнопленных, бывших военнослужащих женского пола там от силы половина была, в основном из Красной Армии, остальных запихнули за какие-то их дела. Были и сочувствующие. Кто-то лётчиков укрывал, или разведчиков. Между прочим, тем полячкам, что из местных, ещё во время освобождения концлагеря, было предложено разойтись по родным, по желанию. С три десятка действительно ушли, остальные нет, только с нами, иначе не выжить. Что по узницам, ещё Басов приказал разбить их на роты, или на бригады, по сто человек. Назначив старшими на каждую сотню из самых авторитетных, чтобы к ним с вопросами, а бригадиры уже к нему. Мне эта схема понравилась я продолжал ею пользоваться. Сейчас осталось четыре бригадира.
Так вот, пока день, я решил прокатится по окрестностям. Чтобы чуть позже снова работать мангруппой, нужно ещё три-четыре грузовика, и желательно найти дополнительного вооружения. Танков итак хватит. Гурову доставили самолётом бачок с краской и сейчас тот должен красить свой танк. Уж если отбил свою бывшую технику, то пусть она носит наши цвета и наши тактические обозначения. Кстати, кухни я не лишился, её тут оставим, когда лес покинем, замаскируем, чтобы передать чуть позже подразделениям Красной Армии. Кухни и сейчас ценность большая. А если с нами возить, то могут пулями побить. Вот когда уезжать будем, я её незаметно и верну в хранилище, вроде как немцы нашли после нас и забрали. Оценить кухню я успел. Вещь. Я размышлял провернуть такой финт и с обоими танками, но понял, что тут уже не получится. Что по остальным вещам, и боеприпасам доставленными самолётами, то практически всё я отправил в хранилище и купил копии из магазина, возместив даже чуть в большем количестве. Местное всё натуральное, из хранилища не пропадёт, а то что из магазина точно исчезнет, опыт у меня такой есть, а сейчас использовать его можно. Поэтому в хранилище ушли мешки с посудой и ложками для узниц, снаряды для обоих танков и дизтопливо в канистрах, припасы, даже краска для танка Гурова, и всё купил в магазине на замену. Пришлось постараться, так всё меняя незаметно, но смог. А там и кухню приберу. Да и в этом походе я на личные трофеи рассчитываю. Вон, снаряды для немецких «четвёрок» три боекомплекта, а танка такого у меня нет. Ну или самоходку «Штуг-3» можно, у них один боеприпас. Может ещё что будет.
Вот так мы и двинули. Планы сделать большой крюк и вечером выйти к этому же лесу, но с другой стороны, это тут мы сбили заслоны, а с другой стороны леса они на месте, собьём, возьмём округу под охрану и будем как стемнеет принимать самолёты. Я постоянно на связи со штабом дивизии был, по счастью все борта вернулись, ни одного не потеряли. А вот потери среди узниц были, на одном транспортнике шесть убито и девять ранено от обстрела с земли, когда пересекали передовую. Неприятно очень, расстроили серьёзно. Другие самолёты поднимались выше и избежали обстрела. А рванули мы красиво, да сходу сбили два поста. Националисты, не бойцы, мы старались уничтожить их полностью, не смотря на попытки сбежать. Знают уже что в плен не берём. Специфика службы. Трофеев мало, два грузовика, оба старые французские, и противотанковую пушку взяли, немецкая «колотушка». Оба грузовика и пушку два бойца погнали в сторону леса, хоть такое усиление, но всё же нужно. В принципе, четырёх наличных машин нам даже хватает, будет тесно, но ничего страшного. Да, пушку примут те два миномётчика, они эту систему знают, пользоваться умеют, снарядов к ней с полсотни. Петров сияя от счастья был со мной, шестью стрелками командовал, теперь уже четырьмя. За старшего в лагере я оставил того младшего лейтенанта, что ночью прилетел. В рейд ему рано, молод ещё, как Петров сказал, хотя тому лет тридцать и три ордена с двумя медалями имеет, а сам лейтенант застоялся и во всю желал вот так развеется. Ну как и я, впрочем. Так что ввёл командира второго взвода в суть дела и тот взял под козырёк. Приказ есть приказ. Что тому делать, я чуть ли не по минутам расписал.
