- В чём дело? Почему встали?

- Согласно карте, дальше река, разведать надо бы, товарищ гвардии лейтенант, - достал я из планшетки карту.

- Где взял? - сразу заинтересовался тот.

- Да на месте первой артиллерийской засады. До ветру бегал, смотрю, унтер убитый лежит. У него и забрал.

- Действительно приток имеется. Тут похоже старая дороге. Может мост есть? - предположил Осока, но тут же тряхнул головой. - В любом случае вес такой мосток не выдержит даже моих танков, что уж про твоего монстра говорить. Идёмте, глянем.

Взяв одного бойца для охраны, танки Осоки без десанта были, и мы прогулялись и действительно через двести метров нашли протоку с гнилыми пеньками опор от бывшего мостка. Чуть в стороне я приметил в воде верх башни и кончик пушечного ствола советского танка. Похоже «Т-26», с сорок первого тут. Он меня заинтересовал. А что, я коллекцию собираю, танкист я или нет? Такого у меня ещё нет. А восстановить восстановлю, инженер я или погулять вышел?

- Утонешь, - осмотрев мост, сказал командир дозора.

- На скорости проскочу, - покачал я головой. - Только не сразу. Нужно покататься туда-сюда, набить колею и умять землю, иначе при разгоне она сильно замедлит танк. Пять метров притока, проскочит.

- Не уверен, - осмотровая берега, сказал старшина.

- Я сам за рычаги сяду.

- Товарищ командир, это я мехвод.

- У меня опыта больше с этой машиной.

Дальше мы вернулись, обнаружив у танка с десяток бойцов, оказалось это десант, нашёл нас по следам. Танки Осоки остались на месте, а я, сев за рычаги действительно покатался до мостка и обратно, два захода сделал, сам Осока, используя коды, сообщил Ивашину что мы ищем обход, чтобы выйти в тыл засаде. В общем, я разогнался, тряхнуло здорово, хорошо орудие назад развернули, но ревя мотором, задрав передок, выехали на другой берег. Потом и танки Осоки проскочили, последний чуть не застрял. После этого мы покатили дальше, приняв десант. А там выехав из леса, обнаружили на поле два дивизиона. «Пятидесятки» рванули к дальним орудиям, а я направился к ближайшим, ведя частый пулемётный огонь. Снаряды берёг. В общем, дивизионы мы взяли, в основном только расчёты и побили, около трёх сотен пленных взяли, их десант охранял, развернуть орудия немцы не успели. А потом вышли к засаде, и ударили с тыла. Удалось. Тут я последние четыре снаряда и потратил. После этого у моего танка встал грузовик, и мы начали грузить снаряды, а в это время полк Ивашина вошёл в Брест. Немцы его не обороняли, закрепились на той стороне Буга. Вот так до вечера от Бреста советские войска растекались влево и вправо, беря территории под свой контроль, выясняя где у противника слабое место и где стоит готовиться бить, перебравшись через Буг. Но это не скоро будет, тут для пехоты работа. А мой танк вернули во взвод управления дивизии. Только вид у него был совсем другой, свежей краски, особенно на лобовой броне, не осталось, всё в царапинах и рытвинах. Мы насчитали семьдесят шесть попаданий, и ни одного пробития. Поменяли одно звено на левой гусеницы, разбито было, на честном слове держалось. Я же прибрал что хотел. Пока загрузка боеприпасов шла в мой танк, я сбегал через лес к той протоке и мостку, и убрал «Т-26» в хранилище. Сначала убрал, потом на берегу достал и терпеливо дожидался пока стечёт вода, выясняя какие повреждения тот получил за две зимы. Лёд, дело такое, что угодно поломает и погнёт, но вроде внешних дефектов не было, так что убедился, что воды нет, заглянул в боевое отдаление, с трудом открыв верхний люк, тел погибших танкистов не было, кроме пушки остался спаренный пулемёт, и убрал танк. Будет время, займусь им. Надо поискать по округе, у пацанов местных поспрашивать, может тут в болтах где «БТ» разных серий есть? Я бы не отказался. Да и от «Т-28» тоже.

Штаб дивизии разместился не в Бресте, там и других хватало штабов, включая корпуса, мы в лесу встали. Вот там я и наткнулся на Потапова. С виду как будто случайность, но я в это не поверил. Вот только когда я его увидел, вдруг прозвучали колокольчики сигнала выходящего вызова. Ну наконец-то, а то я уже беспокоится начал, что админы куда-то делись, квесты мне не засылают.

Открывать я пока не спешил, Потапов может насторожится, если я застыну с отсутствующим видом, читая сообщение. Поэтому повернулся к майору, когда тот подошёл, неся левую руку в косынке. На руке видны бинты. Это его не тот ли «лётчик» в поезде порезал? Вполне может быть.

- Здорово, Кириллов. Я когда услышал, как описывали в штабе геройство командира тяжа, сразу о тебе вспомнил. Стал выяснять, точно ты. Кириллович?

- Так точно.

- Что, отец оригинальность не проявил, назвав Кириллом?

- Это дед большой оригинал, отец у меня Кирилл Кириллович Кириллов. К тому же в одной семье двух сыновей одним именем не называют. У меня старший брат Кирилл. Традиция, вроде как.

Потапов хмыкнул, но всё же уточнил:

- Воюет?

- На Балтике. Подводник. Его ещё до войны призвали, учился, теперь вот служит. Тревожно, мама писала, когда я ещё в госпитале был, что два месяца от него писем нет.

- Отец? Другие братья и сёстры?

- Отец погиб ещё до войны. Под машину попал. Кроме брата ещё младшая сестрёнка есть. В седьмом классе учится, школьница.

- А почему письма не пишешь?

- Почему? Уже отправил, указал номер своей почты, чтобы писали.

- Почему я не знаю?

- Так я не через нашу почту отправлял, а через раненых, которых в тыл увозили, попросил отправить гражданской почтой.

- А вот так делать нельзя. Цензура для того и бдит. Чтобы отправлял как все.

- Есть, - козырнул я.

- Давай, расскажи, как первый бой проходил.

Ну я и описывал, пока майор изучал рытвины на броне, от попадания вражеских снарядов. Как Соловьёв со старшиной кувалдой и ломом выбивают сердечник снаряда, застрявший в броне. Однако интерес свой тот проявил чуть позже, сказав:

- Знаешь, тот лётчик в поезде, действительно вражеский агент. Вон, меня ранил. Доложи ещё раз, где ты его видел?

Снова описал где и в каком виде его видел, как я понял, мой намёк майор распознал, что тот пост НКВД был ложным, диверсанты работали. Пришлось письменную объяснительную писать, и забрав её, майор ушёл, а я наконец открыл сообщение и почти сразу чертыхнулся.

- К бою! - скомандовал я, первым рванув к танку. - В машину.

Глава 9.

«Не всегда прощения просит тот, кто виноват. Прощения просит тот, кто дорожит отношениями».

Эрих Мария Ремарк.

Вот что было в сообщении:

«Игрок, внимание. Вам предлагается квест. Награда за выполнение. Первое, сорок тысяч баллов на личный счёт и звание старший лейтенант, командир роты. Второе, сорок пять тысяч баллов на личный счёт и увеличение тактической карты на три километра. Третье, семьдесят тысяч баллов и звание танковый-ас. Принять, «да-нет»».

Я принял, выбрав первую награду, там и увеличение количества танков под управлением и размеры карты, и почти сразу новое сообщение, которое я немедленно открыл, Потапов ещё был в прямой видимости, неспешно подходя к своей машине, слегка побитой «эмке».

«Игрок, внимание. В 21 часа 37 минут крупная группировка окруженых частей Вермахта и СС атакует населённый пункт Романовские Хуторы, в котором расположился медсанбат вашей дивизии. Медсанбат и раненые будут уничтожены. Задание не допустить этого. Принять, «да-нет»».

Как видите, причины почему я торопился, были. До этого села было чуть больше трёх километров, которые ещё нужно преодолеть. А немцы уже через сорок минут нападут. Как обосновать то, что покину место стоянки, да ещё без разрешения, я не думал, отобью нападение, всё простят. А пока танк катил в сторону Романовского Хутора, шли на предельной скорости, я прикидывал всё за и против. Судя по квесту, админы игры приняли то, что я начал воевать не от себя, а в составе танковых подразделений Красной Армии, видимо это было заложено в игру, но я не пользовался этим, только эпизодически, да ещё в первой игре, в самом начале. И мне это понравилось. А так как я был на связи, то мой позывной с требовательными интонациями зазвучал в эфире, вызывал радист штаба дивизии. Пришлось ответить: