Бард толкнул деревянную дверь и вошел в помещение. В зале таверны было светло и уютно, сам зал представлял собой типичную комнату подобных заведений — тут имелась и стойка, за которой трактирщица протирала кружки, позади нее стояли бочонки с пивом и элем, а чуть дальше виднелась дверь, по обыкновению ведущая на кухню. Сам зал был небольшой и вмещал в себя только пять круглых деревянных столов, но обставлено все было так, что создавался уют без какого-либо намека на тесноту комнаты. Рядом со стойкой трактирщицы наверх вела деревянная лестница с массивными перилами. Скорее всего, там находились комнаты, которые хозяйка сдавала приезжим в этот город. Сейчас были заняты только два стола и Кион, пройдя мимо них и маленького не зажженного камина у дальней стены, сел на высокий круглый табурет у стойки, положил мешок себе на колени, при этом монеты внутри тихонько звякнули, а затем бард посмотрел на трактирщицу и мило ей улыбнулся.
Вблизи оказалось, что женщина была маленького роста, едва доставала Киону до груди, хотя он сам не слыл высоким ростом, а по ее морщинкам на лице бард догадался, что она намного его старше, хотя свои волосы женщина сохранила в идеальном порядке, ни одного седого волоса в каштановой толстой косе.
— Чего подать? — спросила трактирщица, отвлекаясь от своего протирания кружек. Несмотря на дежурный тон, в ее голосе бард тоже не уловил ни одной нотки грубости.
— Мне бы чего поесть, добрая женщина, — произнес Кион.
— У нас есть рыбный суп и кукурузный салат. Чего изволите?
— И то и другое. И можно без хлеба.
Женщина посмотрела на Киона и уже через секунду звонко рассмеялась его шутке. Она оставила тряпку где-то на стойке, а сама скрылась за дверью, ведущую на кухню. Трактирщица вернулась примерно через минуту, в руках она ловко несла чашку с супом, тарелку с салатом и при этом даже выдала Киону несколько кусочков хлеба. Живот барда в нетерпении заворчал, призывая своего хозяина как можно скорее приступить к еде. Трактирщица снова засмеялась и доброжелательно похлопала Киона по плечу.
— Приятного аппетита, — сказала она.
— Шпашибо, — отозвался бард, который уже успел откусить кусочек хлеба.
Он принялся поглощать еду, а хозяйка вернулась к кружкам. Она несколько раз бросала на Киона взгляды, после чего возвращалась к своему занятию с улыбкой на устах. Видимо, ей очень нравилось то, с каким аппетитом поглощали ее стряпню. Это был такой своеобразный комплимент повару.
Уже через несколько минут вся еда была уничтожена и Кион довольно потянулся за стойкой, не слезая с табуретки. Трактирщица снова кинула на него довольный взгляд и унесла пустые тарелки на кухню, а потом вернулась обратно в зал.
— Давненько я не видела, чтобы так ели, — улыбнулась она.
— Просто было очень вкусно, — на этот раз Кион говорил абсолютную правду, нисколько не привирая. Ему и правда понравилась стряпня этой женщины.
— Что ж, за такой комплимент возьму с тебя только половину стоимости обеда, — подмигнула ему женщина, чем немало обрадовала рыжего барда.
Он залез в мешок, выудил оттуда чуть больше монет, чем просила за еду трактирщица и положил их на стойку перед женщиной.
— Мне бы еще комнату снять на несколько дней, а также было бы неплохо организовать ванну, — попросил Кион и трактирщица кивнула, ловко спрятав деньги в кармане своего платья.
— Свободная комната наверху, самая последняя дверь, — сообщила она, — Я попрошу свою помощницу нагреть воду.
Кион кивнул и соскочил с табуретки. Он подошел к лестнице и начал подниматься наверх, при этом ступеньки под его ногами заскрипели. Кион и половину лестницы не преодолел, как трактирщица внизу его окликнула.
— Кстати, я Марта, — представилась она, — Будет что-то нужно, сразу обращайтесь ко мне.
— Благодарю, — отозвался Кион, преодолел последние скрипучие ступеньки и оказался в небольшом, но светлом коридоре. Двери здесь были только по левую руку и всего комнат было четыре. Наверняка одну занимает трактирщица, так что сдается, скорее всего, только три комнаты. И две уже заняты, судя из разговора с Мартой.
Кион подошел к последней двери, открыл ее и оказался в небольшой комнатушке со скошенным потолком, переходящим в крышу. Из мебели здесь имелась только соломенная кровать с аккуратно сложенным на ней одеялом и подушкой, чуть дальше от кровати стояла узкая тумбочка с подсвечником из трех свечей, но сейчас они не горели. В самом углу, где потолок не срезал часть комнаты, стояло старое кресло с порванным подлокотником, а позади него в стене обнаружилось узкое окно с чистыми стеклами. Кион осмотрелся и понял, что в комнате нет ни пылинки. Видимо, хозяйка очень тщательно следит за чистотой своего трактира. Бард кинул на кровать свой мешок, а сверху упал сам, свесив ноги вниз. Ему было лень снимать свои туфли, а ложиться на кровать в обуви ему не позволила чистота комнаты. Кион только сейчас заметил в другом углу большую деревянную бочку. Он встал с кровати и с любопытством подошел к обнаруженной вещи. Бочка была хорошенько просмолена изнутри и бард понял, что она представляла собой ванну.
Кион почесал кончик носа, не спуская с бочки глаз. В столице все мылись в ванне — в деревянной, керамической или отделанной золотом, но такие зачастую были только у самых влиятельных аристократов, хотя барду пару раз все же довелось посидеть в богатой ванне. В бочке он будет мыться впервые и почему-то вместо разочарования или отвращения Кион испытал только дикое любопытство. Интересно, удобно ли будет в бочке? На вид она была довольно большая, Кион в ней легко поместится. Но форма ванны казалась ему куда удобнее, чем форма бочки.
Кион поразмышлял несколько секунд, затем, не выдержав, влез в бочку с ногами и присел. А ничего, вполне удобно. Налить еще сюда горячей воды и можно будет спокойно нежиться в ней, как и в любой ванне.
Внезапно в дверь постучали и, прежде чем Кион успел выскочить из бочки, дверь отворилась и в комнату вошла светловолосая девушка с веснушками на лице и в выцветшим голубом платье из грубой ткани, в руках у нее было большое ведро с водой, от которого тянулся вверх пар.
— Извините, я принесла горячую воду, — начала было девчушка, но, затем стоящего в бочке Киона, осеклась на полуслове.
Бард ловко выскочил из бочки и принял невозмутимый вид, поправляя на себе одежду.
— Я просто проверял, подойдет ли мне размерчик, — пояснил он.
Девушка с веснушками несколько секунд на него таращилась, но потом не выдержала и рассмеялась громким звонким смехом, при этом она едва не выронила ведро, но вовремя успела поставить его на пол.
— Господин, это же обычная бочка для мытья, — хихикал девица, — Она подходит для любого роста и телосложения.
Девушка подхватила ведро и подошла к бочке, после чего вылила горячую воду внутрь. Она сообщила, что скоро принес еще ведро с водой, которое сейчас грелось на кухне и после этого Кион сумеет принять ванну. Девушка направилась уже с пустым ведром к двери, но на пороге обернулась и весело посмотрела на барда.
— Не садитесь в бочку, пока я не принесу еще воды. Тем более, в одежде. Высыхать будет долго.
Девушка вышла в коридор и прикрыла за собой дверь. Кион услышал ее приглушенное хихиканье и почесал в затылке. Неужели было так смешно, что он решил проверить эту бочку для мытья? Кион их никогда не видел и наивно полагал, что все королевство моется в ваннах. В чугунных или украшенных золотом, но не в бочках. Бард почесал кончик носа и махнул рукой, после чего свалился обратно в кровать, на этот раз сняв с ног туфли.
Вскоре девушка с веснушками вернулась в его комнату и наполнила бочку вторым большим ведром с горячей водой. Еще она принесла с собой полотенце и мыло и, пожелав приятного времяпрепровождения, скрылась за дверью, плотно закрыв ее за собой и не забыв забрать ведро.
Кион тут же сбросил с себя всю одежду, влез обратно в теперь уже заполненную бочку и с наслаждением погрузился в горячую воду. Он посидел так несколько минут, после чего начал мылить волосы. На полотенце Кион обнаружил еще и нож для бритья, каким пользовались обычные люди, не аристократы. Впрочем, крестьяне зачастую отращивали бороду и ни о каких бритвах или специальных ножей даже и не слыхивали.
