А так, зевая, я смотрел как пленные приступили к работе, особист, стараясь незаметно это делать, всё поглядывал вокруг, но меня не засёк. Ещё раз зевнув, я спустился в стрелковую ячейку, и лёг на дне, накрывшись плащ-палаткой, и вскоре уснул. А что, сейчас их освобождать? Нет, вечером сделаю, а за ночь далеко уедем. Пешком идти мне просто лень, раз тут самолёт не могу задействовать.

Проснулся я вовремя, ремонтников решили перегнать дальше, они закончили уже этот участок. Или погонят на ночёвку, глубокий вечер же. Вот так приготовив винтовку, поводя стволом, готовился открыть огонь, нарабатывал, чтобы с цели на цель быстро перескакивать, и убедившись, что дорога свободна, пусто в обе стороны, загрохотал быстрыми выстрелами. Немцев восемь было, при унтере. Его первым снял, и ещё четырёх, трое попадали, скрываясь. Это они зря, я на возвышенности, и где те лежат отлично видел, и всадил в каждого по пуле. Сменил магазин и снова по пуле каждому. Дальше выбравшись из окопа, прихватив что там было, двинул к дороге лёгкой трусцой. Пленные уже вскочили, а те попадали там где работали, как и договаривались, и уже собирали оружие и всё ценное с немцев. Так что эти пятьсот метров я быстро пробежал. А командовал там особист. Тот сразу обнял меня, говоря:

- Спасибо, чертяка, выручил всё же. Чего ждал так долго?

- Так машину угнал, ночью ехать собрался, а так поиски бы начались, и дороги перекрыли. У меня рана ноги, я долго ходить не могу, болит.

- Понял. Где машина?

- Тут, в трёх километрах. Большая, всех вместит. Там ещё три девушки, из медсанбата. С нами поедут. Встретил позавчера.

- Отлично.

Тот выстроил бойцов, и мы побежали к машине. Я вёл группу. Прямо по полю, местность-то открытая. До темноты оставалось часа два, может чуть меньше. Так и добрались до стоянки машины, понятно, что стояла та в овраге, да ещё натянута была над ней маскировочная сеть. Её пока убирать не стали, ждём темноты. Девчата, что нас встретили, стали проверять бойцов, всех, в каком те состоянии, пока я на керогазе кипятил воду в чайнике, для чая, и нарезал хлеб, с салом и разными вкусностями. Парней надо кормить, вон голодными глазами смотрят как я творю. Потом и покормили, да чаем напоили. Состояние у парней конечно среднее, все голодные, кое-кого подлечить нужно было, но в принципе дорогу выдержат. Почему мы особо не торопились, так тела охраны оттащили подальше и спрятали. Поди знай где пропала эта группа пленных. За полчаса до наступления темноты, бойцы уже сворачивали сеть в компактный рулон, ко мне подошёл особист. Сам я снаряжал Студента. Он мой боец. Тот как увидел наш миномёт, чуть не заплакал. А так я ему выдал винтовку «Мосина», ремень с подсумками, теперь будет носить кофры с минами. Тот всё ещё в моём расчёте. Запасов стрелкового оружия не делал, что сняли с охраны, то и имели. Ну и я пока машину добывал, пять карабинов и два пистолета собрал, поэтому половина бывших пленных была вооружена. Пистолет унтера вон у особиста. Тот же, подойдя, спросил:

- Сержант, почему не сообщили, что вам известен немецкий язык?

- Не спрашивали.

Вообще в нашей группе махновщины не было, командовал особист. Он кстати ранее носил форму политрука. Для особистов маскироваться под них считалось нормой. Причём, тот хоть и командовал, но уточнил мои планы, как выбираться к нашим, и согласился с ними. Едем как можно дальше на машине, а потом уже пешком. Я сообщил что знаю, что бои за Могилёв уже к концу подходят, а вот Смоленское сражение начинается. Нам бы туда прорваться. А это километров триста. Это по прямой, что вряд ли мы проедем. Тут же в группе, Вершинин, это фамилия особиста, разбил нас на три части, одна моя, это я со Студентом и тот боец из нашей роты, его подносчиком боеприпасов сделали, тоже мины носить будет. Потом старшина Васюков, принял командование над полутора десятком бойцов, и младший сержант Лазарев, он танкист, ещё командует десятком бойцов. Ну и медики, но они отдельно.

- В опросном листе военкомата была графа по знаниям языков, там пусто. Я помню, - настырный особист всё пытался выяснить, что тут не так.

- Я не заполнял его, это делал сотрудник военкомата, потом дал расписаться. Про знания языков вопроса не было.

- А ты ещё что-то знаешь?

- Да, мне языки хорошо даются. Английский уже сам изучал, в школе, в военном училище, потом улучшил, неплохо говорю, и письменность знаю.

- Ясно. Буду знать. Выезжаем?

- Думаю да, уже можно.

Мы собрались, загрузились в машину, и с некоторым трудом покинув овраг, двигатель ещё не прогрелся, покатили к дороге. А там уже в сторону наших. Дорога пуста в основном была. Редкие деревенские не в счёт. Я не переодевался, так и был в своей красноармейской форме. Знаете, думал путь займёт ну дня три, но мы добрались за две ночи. Причём дорога была мной разведана. Я же вчера ждал наших у места ремонтных работ, а их не было, за три часа до заката я на «мессере» полетел к передовой. Самолёт немецкий, со всеми обозначениями, поэтому внимание не привлёк. Добрался до передовой, нанося на карту, украл там же где и самолёт, маршрут будущего движения. Я опытный лётнаб, и воздушный разведчик, знаю, что делаю. Даже вернулся к полуночи, ещё и посетил тайно тыловой аэродром противника и восполнил потраченные запасы топлива. К девчатам заехал, проверил как дела, а под утро вернулся к месту засады. Тут уже повстречал наших, выспался за день и вот освободил, так что я знал где лучше ехать. За первую ночь отмотали около ста пятидесяти километров. Было бы больше, но стрёмно через наплавную переправу проезжать, там охрана и регулировщики, однако проскочили, присоединились к автоколонне противника. Там в лесу постояли, день пережидали, заодно посетили разбитые позиции, а чуть в стороне брошенная автоколонна наших войск была. Мы оттуда автоприцеп забрали, более того, в машинах я два батальонных миномёта нашёл, забрали. В прицеп погрузили. Парни изучили что могли, немцы немало собрали, их трофейщики были, но три винтовки и карабин найти смогли. Патронами я поделился. А следующей ночью выехали к нашим, ещё отмотав километров семьдесят. Тут не прямой путь был, пришлось объезжать. Да с Могилёвым сближаться, объезжая его.

Причём, тут стоит описать подробнее. Нет, сама дорога без проблем вышла. Просто я подумал, зачем так в тихую выезжать? Хочу заслуженную награду. Поэтому, когда проезжали стоянки войск противника, я приметил у озера палатки и роскошные авто. Я остановил машину, особист не против был, так и объяснил ему, за наградой иду, поэтому помощники не нужны. Я вырезал охрану, трёх полковников уничтожил, забрав все портфели с документами и личные удостоверения, а майора-связиста связал, на закорки, и понёс к грузовику. Три километра пробежал, даже дыхание не сбил. Да, мне не показалось, и силы у меня изрядно возросли. Я довольно тучную тушу майора легко нёс, не напрягаясь. Что ж со мной сделали-то? Бойцы охраняли майора, тот связанный и с кляпом ехал, и так добрались до своих. А выехали мы не на передовых порядках, а в тылу наших войск. Просто по засеянному полю объехали очаги обороны, тут не сплошная передовая была. Я видел в селе наши, бойцы, техника, а оказалось там стоял штаб Двадцатого механизированного корпуса, под командованием генерала Веденеева. Тут оказывается наши наступали, бои за Могилёв ещё шли. Нас приняли хорошо. Особисты проверяли всех, причём среди них был хороший знакомый Вершинина, учились вместе. Ну со мной проблем нет, с оружием вышел, миномёт ротный, документы, даже выписка из госпиталя. Отлёживался в лесу, как смог ходить, решил нагонять своих, ну и по пути освободил наших, из моей дивизии. Их шестеро было, остальные из других частей. Вполне прошло объяснение. Веденеев за майора-связиста сразу дал мне орден «Красной Звезды» и второй следом, это на радостях, за грузовик, спасение тяжёлого вооружения и личного состава, освобождение из плена. Пленный майор такие сведенья выложил, что генерал хоть так отблагодарил, немцы готовились нанести фланговый удар и строили ловушку, о чём мы теперь знали.