- Тюльпан-два. Ответь Урагану-три, приём.

Знаю, что за время моего отсутствия все позывные давно сменились, а новых я не знал. Да и не смущало это меня. К счастью, дежурный радист не спал, подтвердил приём, знакомый голос, знаю его, и тот принял от меня сообщение. Да оно короткое было. Сообщил, что бежал из плена, излечился от контузии, а как добуду самолёт, то и перелечу к ним. Потом свяжусь, узнаю координаты, куда прибыть. Ну и ещё, что я человек практичный и пустым не летаю, кого-то да вывезу с оккупированных территорий, пусть особисты имеют ввиду. Проверка прибывших на них. Ну и личная просьба начальнику штаба армии. От моего имени подать запрос на восстановление документов, комсомольского билета, наградных книжиц и заказать изготовление копий моих наград. Свои я утерял, даже не знаю где они. Как бомбой накрыло, больше не видел. Это нужно для сокращения срока получения копий всего утерянного. Тот подтвердил принятое сообщение, и мы разъединились. Я уже собрал всё ценное что тут было, и на мотоцикле прорвался с территории аэродрома. Едва успел, как ночь превратилась в день, оба склада рванули с разницей в двадцать секунд, немцам резко стало не до меня. А что я, из техники только новенький лёгкий «БМВ»-одиночка, отъехал на нём, там взлетел с полевой дороги, на «Шторьхе», и полетел в тыл к немцам. Меня Варшава интересовала как место с наиболее большой концентрации ювелиров. Километров на двести улетел, на бреющем, когда светать начало. Там сел на берегу речки, около леска, спать особо не хотелось, отмыл котлы в речушке, и сготовил в двух котлах блюда. Это щи, использовал кости и мясо лося, и рис отварил, сдобрив фаршем из консервов. Поел и спать. А дальше, как стемнело, уже на «мессере» взлетел, нужно изучить что за машина, она была куда скоростнее, но я освоился.

Так и добрался до Варшавы за один полёт, без дозаправок, сел недалеко, и удалось со второй попытки это сделать благополучно. Ювелиров нашёл быстро, я у немцев банк ограбил, тут же в Варшаве, марок набрал, да и золотых монет хватало, было чем платить. Купил хороший костюм, пальто и шляпу, теперь свободно гулял по городу. Зимнюю одежду, на меху приобрёл. По туристическим и рыболовным магазинам прошёлся. Даже два спальника нашёл сканером, зимний и летний. Продавцы сказали нет, а я вернулся ночью и забрал бесплатно, и много что ещё нужного. С трудом, но смог найти и купить отличную медвежью шкуру. Редкий и дорогой товар. Только за золото мне найти смогли. Я восполнял то, что было мной утеряно со встречей с магёнышем. Две палатки теперь есть. Ещё двух женщин нанял, выдал припасы и те готовили из них разные блюда. Но главное выпечку. Пирогов немало сделали, я приходил вечерами и забирал. Также угнал новенький «Опель-Кадет», двухдверный, бардового цвета. Потом у пристаней парусную шлюпку, она полтонны весила. Ну и роскошный «Хорьх». Если остальное для себя брал, эту машину как раз на продажу. Сам за городом в лесу проживал эти семь дней, пока три ювелира работали по моим заказам. Камни те сами находили. Изумруды, рубины, и конечно же брильянты, и шлифовали их до круглого состояния. Всего два десятка камней сделали, но уже кое-что. Я заряжал свои накопители, по три дня где-то на каждый. Проверил и новый камешек. Нормально, заряжается. И вот полетел обратно, хранилище на сто процентов полным было, сел у Ровно, поискал попутчиков, тут повезло найти группу беглых евреев, и забрал шестерых детей от пяти до семи лет, со следами жёлтых звёзд, вышитыми на одежде, это всё что смог, и на том латанном «Шторьхе» полетел к нашим. Координаты я уже получил, самолёт был артиллерийской разведки, рация имелась, и знал куда лететь. Вот и добрались, так что мне подсветили полосу, и я пошёл на посадку.

***

Услышав шаги конвоира, я снова хмыкнул, и быстро убрал карты, подмигнув другим сидельцам. Мы приняли невинный вид, как будто тут ничего не происходит.

О да, я снова на Лубянке, уже третий день как привезли. Не думайте, это не последствия моего возращения из плена. Это вообще два месяца назад было, сейчас уже ноябрь, шестое с утра. Что вообще происходило? После возвращения я писал рапорты, опросы и допросы особистов проходил. А потом началась служба. Михайлов ударил по столу кулаком, и меня вернули к работе, так что снова ночами летал на самолёте. Это не мешало использовать «Глаз» и наносить новые данные на карты, а штаб армии по ним работал, особенно артиллеристы преуспели. В такой боевой работе я хорошо освоил и высоко оценил «Глаз». Всё же он на порядок лучше коптера был. Так что армия двигалась вперёд, даже рвалась вперёд полууступом, но встали, чтобы другие армии нагнали, а то отрежут от своих ещё фланговыми ударами, как немцы это любят делать. Документы мне восстановили, наградные книжицы тоже, в октябре получил, как и копии наград. Тогда начштаба пошёл мне на встречу, все запросы уже были отправлены. И да я не ошибся, предполагая, что все мои вещи на том самолёте были, что немцы перехватили и к себе увели, так что действительно сгинуло всё. А так как армия стояла, то генерал Михайлов переуступил меня временно своему старому знакомому, которого направили командовать фронтом, что прорывал оборону в сторону Ленинграда. Очень генерал просил меня, тот обо мне слышал. И вот за месяц боёв, Калининский фронт пробил всё же коридор и ленинградцы были деблокированы. Там коридор усиливали, расширяли, я всего четыре дня помогал, мы артиллерией и авиацией побили резервы, что немцы перекидывали, но меня взяла под ручки контрразведка и самолётом в Москву. Третий день допросы шли, следователи знать хотели откуда я получаю разведданные. Всегда отвечал, что вижу ночью хорошо, поэтому летая над немцами, и наносил на карту всё что видел. По мне так неплохая идея, но как-то не особо верили.

Ещё интересовались как из плена бежал. Да, там нестыковки были, те уже знали, что у немцев на аэродроме несколько самолётов пропало, и я прилетел на машине именно оттуда. Интересовались где пропадал больше недели. Были дела. Вообще, как я описал свой побег? Очнулся у немцев, с контузией. Когда перевозили в Берлин, потерял сознание от тряски, очнулся в обломках самолёта, от шума, кто-то забирался. Оказалось, «Юнкерс» упал на лес. Судя по многочисленным пулевым отверстиям в бортах и в телах немцев, была схватка, гильз на полу хватало. Что там происходило, не знаю, я без сознания был. Сам я без травм обошёлся по той причине, что связали меня так, что я как в коконе был, это и спасло. Не только от падения, но и от пуль, несколько попало, синяки от них уже сошли. А вытащил из самолёта дед один, знахарем оказался, отшельник, в лесу живёт, лечил от контузии, примочки делал, даже шрамы свёл и родинки. А как вылечился, попрощался с дедом, добрался до Житомира, ну и дальше те знали. Что я делал после нападения на аэродром, к слову, меня так и не наградили за подрывы складов, объяснил тем, что готовился вернутся к нашим, искал кого с собой взять. Вот и всё. Хотя за эти два месяца, я продвинулся вперёд, у меня уже погоны капитана, а этим меня соблазнили помочь дружку Михайлова, да ленинградцев от блокады освободить. Причём, даже успел за это награду получить, прежде чем меня задержали. Пустого. Всё отправил в хранилище. А получил орден «Боевого Красного Знамени», на колодке. В остальном, порядок, сыну год был, письмо прислала кормилица. Я тоже отписался что в порядке, пусть пишет.

Стоит добавить, что пока воевал в составе своей армии, до командировки на Калининский фронт, а его как раз в Первый Прибалтийский переформировывают. Так вот, пока со своими участвовал в наступлении, восстанавливал утраченное, то пообщался с главным снабженцем армии. Он у нас уже полгода, и я его знал. А осенью сорок первого я ему толкнул «кюбельваген» с запасом бензина, а тот мне припасы. Вот и в этот раз вышел на него, было что предложить, и мне кое-что нужно, что у немцев и в Варшаве добыть не смог. Армия наступала и трофеев хватало, поэтому они упали в цене среди снабженцев. Но такие генеральские машины всё же редкость. Вообще меня охраняли как особо ценную персону, Михайлов отдал приказ, а потом в битве за Ленинград и комфронта подтвердил такой приказ. Да меня взять должны были сразу как коридор пробили, а тут четыре дня всё согласовывали. Моей охране плевать что те из Москвы и с серьёзными бумагами. Пока комфронта не дал добро, к моему телу этих желающих его прибрать к рукам, не подпускали. С помощью «Глаза» и подслушивать мог, магов вокруг нет, плетение не видят, я даже в окна заглядывал и в форточки подслушивал, что немцев, что наших. Генералу из Москвы позвонили, вот и уступил. Так вот, за «Хорьх», с бочкой бензина к нему, я получил пять ящиков с американской тушёнкой, очень неплохая, и четыре ящика со сгущёнкой. Плюс ящик с консервированными бобами в томатном соусе. Десять ящиков всего. Поверьте, по ценам среди снабженцев, я даже получил чуть больше чем та стоила. Снабженцу срочно кого-то требовалось задобрить, вот и взял с доплатой. Потом все пять котлов отдал, те самые по сто пятьдесят литров. Они тоже в цене. Кухонь не хватало, так что с руками отрывали. В котлах я готовил ранее, но у меня большие кастрюли были, прибрал с кухни аэродрома у Житомира, потом пару штук в Варшаве купил, туда и сливал что сготовил. Перечислять не буду, было пять блюд первого, четыре второго, три каши, и гуляш. Ну и напитки. Хороший запас, надолго хватит. Пока у Варшавы жил в лесу, вот и наготовил. За котлы получил овечий офицерский полушубок, пусть есть амулет климат-контроля, но штука нужная.