повесть(придумать название).docx.
ukfdfглаава5.
Меня привлекла ее задница. Я шел за ней до самого вагона, не поднимая глаз выше пояса и не опуская ниже коленей. Стараясь не споткнуться. А потом все. На задницу сели. Теперь я увидел лицо ее хозяйки. Не так же хорошо, но сойдет. Я сел на свою задницу напротив.
Всю оставшуюся ночь мы с Максом опустошали бутылки с алкоголем и газировкой и вычищали лед из морозильника. Остальные играли в приставку, пока к утру не разбрелись по комнатам. Ночь переросла в утро. Ближе к вечеру я проснулся и понял, что мне пора возвращаться. Я заварил себе кофе, похлопал спящего Макса по плечу и отправился к метро. Потом вокзал. Ожидание. И чужая задница в качестве поводыря.
Думаю, если пятеро бомжей трахнут один рот, перед этим трахнув других пятерых бомжей по очереди анально, то привкус будет такой же, как и у меня тогда.
Уголки губ хозяйки задницы потянулись к мочкам ушей. Я провел ладонью по лицу, незаметно проверяя, не показались ли из моих ноздрей козявки. Вроде нет. Так чего же она улыбается?
– Вика, – представилась она, да еще с такой надменностью, будто бы мне не все равно должно быть, мол, «возрадуйся, что я с тобой заговорила». Все принцессы сказок ждут принцев на белых конях, награждают их поцелуем, заставляя думать, что вот, «поздравляю, завоевал сердце». Не будь наивным, титулованный дружочек, в действительности она лишь хочет, чтобы конь ее ревновал.
– Как, по-твоему, Вика, – не представился я, стараясь не дышать в ее сторону. – Что должно быть главным в мужчине?
Я уже ее заинтересовал, она ведь начала разговор. Но сложно выстроить беседу, когда, во-первых, с таким перегаром, как у тебя, можно ехать на сафари без ружья, во-вторых, все мысли только об одном: насколько мягко сидится твоей собеседнице, и крепко ли на ней спится. В общем, не самое удачное начало.
– То есть? – недоумевающе спросила она.
– Переформулирую: по каким критериям ты будешь выбирать отца своих будущих детей?
На миг она задумалась: то ли искала ответ на вопрос, то ли вспоминала значение слова «критерий». В итоге ответ созрел:
– Ну, у него должна быть харизма, стержень…
Отлично, за тридцать секунд ничего умнее описания «паркера» она придумать не смогла. Я понимал, что разговор мне быстро надоест, но продолжал:
– Шрама в пол лица достаточно для харизмы?
Легкий смешок.
– Ну нет, нужна…манящая красота что ли…
Блядь. Пора было заканчивать весь этот треп.
– У тебя полная семья?
Кивнула.
– Хорошо. Я спрашиваю, потому что девушки, выросшие в присутствии в их жизни отца, как правило, ищут похожего на него мужа. Мне кажется, в твоем случае именно так.
– Да, именно! Такого как отец, как папа.
Я задал вопрос, я дал на него ответ.
Несколько секундное молчание. Пора было перебираться в другой вагон.
Меня задержал ее вопрос:
– А для тебя какие главные критри…критари…какой должна быть мать твоих детей?
Не хотелось описывать по частицам собранный несбыточный образ. Теперь уже несбыточный. И все же ту, что задала о нем вопрос, я видел впервые, и тратить времени на нее мне больше не хотелось, поэтому решил упомянуть лишь главную составляющую. По-хорошему, надо было встать и уйти, но что-то останавливало, вежливость, наверное.
– Чтобы мать этих самых детей имела адекватные взгляды на воспитание. Чтобы не навязывала своего мировоззрения, чтобы не тащила ребенка за собой, а направляла по его собственному пути. Чтобы не было, как у моей нехорошей знакомой: «На следующей неделе мы едем крестить ребенка». На мой вопрос «Зачем?», она не может дать ответа.
– Ну как же, чтобы Бог ребенка оберегал, чтобы его не сглазили…
Это прозвучало как выстрел, надо было уходить сразу, не отвечая, теперь я был обессилен. Сил все-таки, хватило, чтобы ответить.
– Богу плевать.
– Ты что не веришь в Бога? – сформулировал вопрос ее рот.
Не то, чтобы я любил поспорить на эту тему, просто знал, что это будет равносильно тому, как пытаться пробить лбом китайскую стену. С какой стороны ни стой, вряд ли успех гарантирован.
– Послушай, Вика. Я не знаю, есть ли бог, какой-либо из тысячей, да мне по большей части все равно. Но я уверен в одном, не Бог заставляет людей болеть и от этого страдать, и точно не Бог их вылечивает. Ну а если все же он, то мне с ним не по пути.
– Ну а судьба, в судьбу то ты веришь? Когда двое встречают друг друга на улице, в электричке и проводят вместе всю жизнь.
«Ну, нет, достаточно тех пятнадцати минут, что я на тебя потратил. Да и с чего ты взяла, что на очередную девочку с передозом позитива, нахватавшуюся радужных картинок, но не имеющую ни одного аргумента их обосновать, я буду тратить свою жизнь. Вероятнее всего разменяю ее по пятнадцать минут на таких же, как ты.»
Мой внутренний монолог нарастающего коктейля из ярости и отчаяния было уже не остановить, но я не собирался проливать его на мою собеседницу. Пора было спасать себя.
– Послушай, Вика, напоследок…
Я обдаю ее перегаром, почти случайно.
– Когда молодой парень умирает от опухоли мозга, не дожив до двадцати – это судьба? Но ведь он же ничего не делал, чтобы скончаться, ну разве что под ножи ложился…
Глаза ее увлажнились. Хоть какой-то результат от разговора.
– Когда я выкуриваю свои ежедневные две пачки, зарабатывая себе эмфизему, для начала, это судьба готовит мне подарок? Повзрослей, девочка, и удачи тебе.
Зря я с ней так. Видимо, сказывалось похмелье, может быть усталость от бесцельности существования, я не знал. Пусть будет и то, и то.
Конь не станет ревновать. Забери себе, титулованный дружочек, его узду и вожжи.
Я встал и, не оборачиваясь, поспешно отправился в другой вагон.
Первое впечатление никогда не обманывает – все это время меня привлекала только ее задница.
6ая.
В тот день я кончился. Я знал, что на следующий будет то же самое. Вновь раздавать себя по глотку: чужим мне людям, серым улицам, пыльной комнате, пригоревшей сковороде, вечно подтекающему унитазу. И поздним вечером засыпать. Обессиленным и бесполезным.
На вокзале зашел в готовящийся к закрытию супермаркет. Взял два пива и сигарет. Денег на автобус не осталось. Кеды порвались на днях. Надо позвонить отцу, попросить пополнить банковскую карту до зарплаты. Через пару дней собеседование, но рваная обувь не давит на жалость, а лишь предсказывает, что работодатель ответит отказом. Даже если ты устраиваешься грузчиком, как в моем случае.
В городах не видно звезд. Я шел и смотрел под ноги. Курил. Ни о чем не думал, ничего не ждал. Пусть повезет кому-нибудь другому, у меня же были пиво и сигареты. Да и в удачу я не верил.
Дрожащими руками кое-как я попал ключом в замок. Блядский холод, никогда не привыкнуть. В темноте я дошел до кровати. Сел. Снял кеды, заметнул к батарее. Не расстегивая куртки, достал из сумки пиво и жадно приложился. Все в порядке.
Французы говорят, что оргазм это маленькая смерть.
Свободной рукой через джинсы я стал разминать член, подумывая умереть один. Последний день оплаченного интернета был неделю назад. Я закрыл глаза и повернул запылившийся рубильник фантазии. Вот и достиг той меры одиночества, когда некому даже написать по пьяни ночью.
В дверь постучались. Девушки разбежались.
– Открыто.
В детстве бабушка рассказала историю о том, как ее знакомая, не отвечая на телефонные звонки и не открывая дверь соседям пару недель, была навещена почти забывшими о ней родственниками. Выломав дверь, те обнаружили помимо запаха наследства, еще и запах разлагаивающегося трупа. Не знаю, чего моя бабуля добивалась, рассказывая эту историю мне, на тот момент шестилетнему и впечатлительному юнцу, но с тех пор я стараюсь не закрывать дверей изнутри. Та комната не была исключением. Не бояться воров те, у кого нечего красть.
