Дорохов отвёл гостей в сторону. Было заметно, что он испытывал гордость за то, о чём рассказывал.

— Как видите, здесь мы проводим исследования по стимуляции физических сил человека, по имплантации, пересадке и замене органов, по кибернетизации. Да, мистер Сеймор, мы делаем это. И давно. Все боевые гварды — модифицированные люди. Кто в большей, кто в меньшей степени.

— И они добровольно идут на это? — спросил Макс.

Дорохов кивнул.

— Разумеется. Мы никого не заставляем.

— А… вы сами?

Собеседник Макса холодно улыбнулся.

— Нет, мне это ни к чему. Я ведь не солдат.

— Сколько времени вы занимаетесь подобными экспериментами?

— Около ста двадцати лет. Вначале это были робкие попытки продвинуться чуть дальше официальной науки в области изучения предела сил человеческого организма. Для этого приходилось время от времени нарушать закон. Увы, грешны, — Дорохов шутливо развёл руками и делано улыбнулся. — Потом, когда мы поняли, что перед нами открываются новые возможности, юридическая сторона дела перестала быть для нас препятствием. А когда мы объединились с повстанцами, открылись поистине безграничные возможности. Ибо вы не представляете, сколько людей на нашей стороне. И они не только на Плутоне, Уране и прочих мятежных планетах. Они служат чиновниками в федеративных… Впрочем, что я говорю! — спохватился Дорохов. — Конечно, вам это известно куда лучше, чем мне. Вы ведь Первый Всадник! Простите, мистер Сеймор.

— Ничего, — махнул рукой Макс, стараясь ничем не выдать того, что слышит об этом впервые.

Он не хотел, чтобы Дорохов понял, что открывает ему информацию, которой не сочли нужным поделиться с ним остальные враги Федерации.

При этом Макс чувствовал себя среди повстанцев отчасти «своим» и уже не мог осуждать их или воспринимать как противников. Он вообще не был уверен, что до сих пор работает на Чрезвычайный Отдел, а не на Республику. Тем более что перед Содружеством у него не было никаких обязательств, кроме клятвы, произнесённой во время присяги. Но ведь и мятежники являлись частью Федерации, её гражданами. Так что дело только в названии. Да и возможностей для карьеры у Макса намечалось явно больше в Республике, а не в Содружестве. Уже сейчас он превзошёл свой прежний статус в несколько раз: где на социальной лестнице стоял лейтенант карательного отделения, и где Первый Всадник?! Конечно, ЧО снабдил его нейроштифтом, но, с другой стороны, Макс стал инвалидом, служа Федерации. Так что, в некотором смысле, просто взял своё. Но эти мысли пока только мелькали в голове у парня. Он ещё не задумывался над своим двусмысленным положением всерьёз.

После осмотра остальных лабораторий, где разрабатывали имплантаты и стимулирующие препараты, проводили операции по замене и пересадке органов, «экскурсия» отправилась в тренировочный зал-стадион, расположенный на пятидесятом этаже небоскрёба «Galaxy Security». Арсений Дорохов вывел своих гостей на круговую анфиладу в тридцати метрах над полем, где отрабатывали приёмы рукопашного боя гвардедиасы.

— Скажите, мистер Дорохов, — обратился к нему Макс, наблюдая за отточенными движениями тамплиеров. — Ваше братство исповедует христианство?

— В каком-то смысле. В наше время «чистых» религий практически не осталось: всё смешалось. Эклектика правит бал.

Макс кивнул. Для него это не стало новостью.

— Что же вы позаимствовали из христианства?

— Идею конечности мира.

— Апокалипсис?

Дорохов кивнул.

— Почему именно его?

— Мы верим, что человечество переживёт некий этап, после которого изменится.

— Станет лучше?

— Мы надеемся, что да.

Ответ показался Максу уклончивым.

— И вы хотите… приблизить эту эпоху? — осторожно спросил он.

— Не совсем. Мы считаем, что всему своё время, мистер Сеймор.

— Скажите, господин Дорохов, связываются ли с идеей Конца Света эксперименты вашего братства над человеческим организмом?

— Вы имеет в виду, что я себе противоречу?

— Разве нет?

Дорохов улыбнулся немного снисходительно.

— Отнюдь. Мы пытаемся улучшить физические качества человека уже сейчас, это правда. Но, говоря о преображении человечества после Апокалипсиса, мы имеем в виду усовершенствование его нравственности. И могу заметить, здесь мы во многом руководствуемся христианскими критериями.

— А как насчёт божественной природы человека?

Дорохов поморщился.

— Это вы о том, что человек якобы создан по образу и подобию Бога?

— Ну, да.

— Сказки! Вы же понимаете.

— Если вы не верите в одно, то почему верите в другое?

— Что вы имеете в виду?

— Если считаете, что божественная природа человека — сказка, то почему уверены в Апокалипсисе?

— А-а, — протянул Дорохов, улыбнувшись. — Нет Бога без Дьявола?

— Примерно так.

— Я думаю, люди сами выбирают из религий то, во что согласны верить.

— Оригинальный подход, — заметил Макс.

— В полной мере соответствует эклектическому принципу, который у нас сейчас в ходу, вы не находите?

— Согласен с вами. Каждый сам себе Евангелист.

— Очень удобно.

— И очень… освобождает.

Дорохов улыбнулся.

— Думаю, поэтому эклектизм и пришёлся ко двору.

Макс встал спиной к стадиону, опершись локтями о железные перила.

— Спасибо за экскурсию, — сказал он, взглянув на часы. — Но нам уже пора.

— Что ж, надеюсь, доставил вам удовольствие, — с дежурной вежливостью улыбнулся Дорохов. — В следующий раз осмотрите остальное.

— Обязательно.

— Вы ведь хотели побывать на нашем заводе, где делают оружие и снаряжение для гвардедиасов?

— Да, конечно.

— Значит, договорились.

Макс кивнул. Он вовсе не был уверен, что ему представится возможность ещё раз побывать на Марсе и, тем более, в «Galaxy Security», и понимал, что сам Дорохов мало верит в их повторную встречу, но было бы глупо обсуждать это сейчас.

Глава 27

На обратном пути Ивашов и Макс молчали. Они попрощались с Арсением Дороховым, и Фред проводил их до выхода из здания тамплиеров. На прощание динсбот дважды пискнул, прежде чем исчезнуть в стенной нише.

Оказавшись на «Мирославле», Макс первым делом с наслаждением принял душ, потом скромно пообедал и отправился на «Звезду Полынь».

Корабль уже успели разгрузить и внешне модифицировать, чтобы скрыть его приметы и сбить с толку федералов. Несколько динсботов-ремонтников в очередной раз проверяли состояние активной брони и генераторов силовых полей. Подошедшего к трапу Макса приветствовали двое охранников в скафандрах цвета хаки. Похоже, в этом секторе не требовалось скрывать, какой экипаж прибыл на «Звезде Полынь».

В очередной раз подивившись тому, как широко распространились мятежные настроения, Макс поднялся на борт корабля и отправился в рубку. Там сидел только один инженер, проверявший показания систем. На центральном мониторе виднелся аватар Айрис. На этот раз — тёмно-розовое лицо с фиолетовыми разводами; вокруг карих глаз мерцали серебряные искры. Волосы расходились к краям экрана, словно волны.

— Добрый день, Первый Всадник, — сказал инженер, обернувшись. — Все уже ушли.

— Я вижу. Мне хотелось попрощаться с кораблём, — ответил Макс.

— А-а, — протянул инженер, почесав щёку. — Оставить тебя, брат?

— Не хочу тебе мешать.

Инженер махнул рукой.

— Программа сама всё делает. Я просто жду, когда она закончит.

— Тогда, если тебя не затруднит…

— Конечно, нет, — инженер встал и вышел из каюты.

Должно быть, ему и самому хотелось пройтись.

Макс сел в кресло напротив Айрис. Аватар приветливо улыбнулся.

— Рада видеть вас, сэр.

— И я тебя Айрис. Как дела?

— Как обычно, сэр.

— Я зашёл с тобой попрощаться. И поблагодарить за всё, что ты для нас сделала.

— Это моя работа, сэр.

— И всё же.

— Спасибо. Я очень тронута.

— Правда?

— Наверное, — лицо на экране слегка дёрнулось. Вероятно, это было идентично пожиманию плечами. — Так ведь положено отвечать, разве нет?