Задумалась. А ведь действительно. Почему? Да, не позвал. А мог бы? Мог.

Если говорить на чистоту. Да, было бы сложно с его родственниками, но ведь никто не мешал нам уехать в другой город, а со временем все бы привыкли. Он не говорил мне ничего про любовь.

Сейчас, вспоминая все события, которые перевернули тогда мою жизнь, я поняла, что мы с ним за всю неделю, что были рядом ни разу не заговорили о наших чувствах. Мы были просто рядом. Рядом молчали, и молча смотрели друг другу в глаза, дорожа каждой минутой, которую проводим рядом.

Может, я сама себе все придумала, а на самом деле не было никаких чувств, не было никакого желания быть рядом со мной? Но вслух я сказала другое.

— Может и не любил… — надо было переводить разговор в другое русло, мне не нравились вопросы, которые я сама себе начала задавать. — Но замуж не позвал. К сожалению, обстоятельства так сложились, что этот человек не мог предложить мне стать его женой. — Подняла свои глаза на него, слегла прищурилась. — Кстати, раз уж пошли такие откровенные разговоры, а какие скелеты ты прячешь? А ты можешь рассказать о своем браке и жене?

Евгений рассказывал о своем браке, о том, как они сошлись с его бывшей женой, а у меня в голове возникали вопросы, которые я бы хотела задать, но молчала. Я никогда не умела скрывать свои эмоции, поэтому все мои вопросы был написаны на лице.

«ВЫ поженились, потому что ты к ней привык?», «Незаметно перевезла вещи? Это как?», «Ты оставил ей квартиру? А я ушла от своего только со своими вещами…»- вопросы были написаны у меня на лице и Евгений отвечал на них, правильно считывая информация с моей мордашки.

Я с интересом наблюдала за его манипуляциями с мебелью, пока он рассказывал о своем предыдущем браке. Я с удивлением для себя отметила, что выдохнула с облегчением, когда он сказал, что женился по привычке. Странное чувство собственничества, которое было для меня не свойственно, натянуло все мои нервы до предела.

Когда же он, подсев ко мне, накрыл мои губы поцелуем, я на несколько секунд потерялась в пространстве. Его губы обжигали, клеймили, терзали мои. Когда его руки притянули мое лицо еще ближе к губам, я не сопротивлялась. Наоборот, обхватила его шею своими руками, притянула его тело к своему. Это уже был не поцелуй, это была борьба за воздух.

В какой-то момент я переместилась к нему на колени, сев лицом к нему. Отстранилась, заглянула в его глаза. Он смотрел на меня, а его глаза, как два черных омута, затягивали меня, обещая мне подарить что-то знакомое, родное, долгожданное. Что-то очень важное. Я пыталась зацепиться за это «что-то», но жадные поцелуи не позволили мыслям задержаться в моей голове. На их место пришла жажда желания, жажда обладать этим мужчиной прямо здесь, прямо сейчас. Он целовал моё лицо, глаза, обжигал своими поцелуями скулы. Его руки терзали мои бедра, талию. Я еле сдерживала стоны, готовые сорваться с моих губ. Голова отказывалась трезво мыслить. Где я, кто я — это не имело никакого значения. Только его губы, только его руки.

— Я еле сдерживаю себя- простонал он мне прямо в губы севшим голосом. — Я не хочу это делать на полу. Предлагаю подняться в комнату.

Я не понимала, что он мне говорит. Туман наваждения одурманил сознание. Я кивнула, не совсем понимая, с чем я соглашаюсь. Женя, взяв меня на руки, не отпуская мои губы из плена своих жарких поцелуев, перенес мое размякшее тело в комнату. Стоило только переступить порог комнаты, он сразу перестал сдерживать свою страсть.

Евгений.

Я не мог оторвать свой взгляд от ее опухших от поцелуев губ, от ее затянутых туманом наслаждения глаз, от ее горящих щек. Она была так прекрасна. Я еле сдержался, чтобы не овладеть ею на полу веранды. Нет. У нас впереди жаркая ночь, и дарить наслаждение необходимо в более подходящей обстановке. Бережно перенес её к себе в комнату. И больше не мог себя сдерживать.

Поцелуи становились все более жаркими, я уже не сдерживал свое желание. Стягивал с нее футболку на ходу, когда мы передвигались в сторону кровати. Её руки с нетерпением расстёгивали пуговицы на моей рубашке. Она гладила меня по обнаженной груди, оставляя ожоги на коже от своих прикосновений. Упав на кровать, Ева оказалась лежащей на спине. Её грудь, спрятанная в кружевное белье, тяжело и часто поднималась, выдавая возбуждение, а лихорадочно горящие голубые глаза подтверждали, что еле сдерживаю себя не только я.

Я наклонился и прошелся языком по ее шее — от уха до ложбинки на груди. Слегка прикусил соски, выступающие через кружево белья. Еву выгнуло, как будто тело пронзил электрический заряд. Мои поцелуи опускались все ниже и ниже. Дыхание Евы стало обрывочным, с губ срывались стоны. Расстегнув ее джинсы и стянув их, я прошёлся взглядом на ее фигуре. Она идеальна. Она создана для наслаждения. Поцеловал внутреннюю сторону бедра, слегка отодвинув в сторону кружево трусиков, нашел пальцем бугорок и слегка надавил на него. Ева всхлипнула.

— Пожалуйста, — прошептала она севшим голосом.

— Что пожалуйста? — сделал вид, что я не понял, о чем она говорит.

— Хочу тебя. — она приоткрыла свои губы и облизнула их. — Я не могу больше терпеть.

— Хочешь, чтобы я был в тебе, детка? — я целовал ее розовые горошины сосков, расстегивая и стаскивая с себя остатки одежды. Её руки пытались схватить простынь, голова металась по подушке, а из горла вырывались всхлипы, показывающие, что она уже на грани. — Тогда нам нужно избавиться от лишней одежды, — и я снял с нее нижнее белье. Она лежала на моей кровати полностью обнаженная, готовая принять меня, жаждущая ощутить меня внутри.

И я не стал себя больше сдерживать. Не в этот раз. Мы сейчас оба находимся в неадекватном состоянии. Ева призывно раздвинула свои ноги, приглашая к себе, приподняла ягодицы. Я не мог отказаться от такого красивого приглашения. Вошел в нее резко, быстро, страстно. Тело женщины изгибалось, как лук, туго натягиваемый тетивой.

Я уже не владел собой- прекратить ласку было выше моих сил, как будто это не часть моего тела, а металлический поршень врывается в тело женщины. Казалось, все мое тело превратилось в один, лишенный лишних мыслей и чувств, орган страсти. Прикосновения рук, губ, языка делались все чаще, настойчивее. Я терзал руками горошины сосков, надавливал на бугорок клитора. Наконец все прикосновения слились в одно непрерывное наслаждение. Дрожь прошла по телу Еву, стенки влагалища сократились, обхватывая мой член спазмами оргазма. Стон вырвался из моего рта одновременно с криком наслаждения, который сорвался с губ Евы. Я излился семенем ей в лоно и, обессиленный от наслаждения, упал рядом с ней на кровать.

Ева лежала на кровати, закрыв глаза. Осторожно, чтобы не нарушить момент, я приподнялся на локте, убрал прилипшую ко лбу темную прядь волос. Она открыла глаза. Молча, ничего не говоря, она просто лежала и смотрела на меня. В этом взгляде я увидел надежду, страсть, страх, ожидание.

— Пить хочешь, — спросил я. Она кивнула и приняла бокал с водой из моих рук.

— Ты прекрасна. — Ева подавилась водой после моих слов. Похлопав её по спине, спросил- Легче? Сейчас в душ, затем надо подкрепиться. Я знаю, где в этом доме холодильник.

— О, как мне повезло, что я оказалась рядом с таким всезнайкой. Теперь я могу быть уверена, что смерть от жажды и голода мне грозит. — Засмеялась она.

— По крайней мере, в этом доме, и при условии, что рядом буду я. — Я наклонился к ее губам. — У нас вся ночь впереди, и пощады от меня не жди.

— Если я не умру от жажды и от голода? — произнесла с выдохом в мои губы Ева.

— Умереть от наслаждения невозможно, — и я впился в ее губы жарким поцелуем. — Если мы не остановимся сейчас, то умрем вместе от истощения.

Я пропустил, как истинный джентльмен, Еву в душ первую. А потом, как не истинный джентльмен, зашел следом. Она в этот момент искала гель для душа.

— Позвольте помочь даме? — спросил я игривым голосом.

— О, будьте так любезны! — таким же игривым голосом ответила мне обнаженная Ева.