Я открыла рот, но понятия не имела, как реагировать на это не слишком обнадеживающее заявление.

– А знаешь, она права, – рассудил Рахар, глядя на меня. – Новости о тебе уже разлетелись. Многим очень любопытно… и они озадачены, почему Эш выбрал в супруги смертную.

Я по-прежнему не знала, что сказать.

– Ладно, – вздохнула Эйос. – Крайне неловкое знакомство.

– Но это правда, – сказала Бель. – Некоторые боги делают ставки на то, как долго она проживет.

Я медленно заморгала.

– В самом деле?

Она кивнула и опустила взгляд на кинжал из тенекамня у меня на бедре.

– Но Рахар говорит, что ты умеешь сражаться.

Я переключила внимание на него, мельком заметив, как Джадис прыгает за Ривером и кусает его за хвост. Никогда не видела ничего более странного… и более очаровательного.

– Я слышал, что ты в одиночку противостояла погребенным богам, – пояснил он. – Она умеет сражаться.

– Хорошо. – Бель улыбнулась и сложила на груди руки.

– Что ж. – Я покачала головой. – Похоже, коронация – это что-то забавное.

Рахар сухо и резко засмеялся.

– Это определенно будет нечто.

Его смех показался мне смутно знакомым. Я присмотрелась к Рахару. Гордые черты и разрез глаз напоминали…

– Ты родственник Сэйона?

Он слабо улыбнулся.

– Сэйон мой кузен. Когда я это признаю́. – Взгляд его темных глаз стал пронзительным. – Кстати, он рассказал, что ты сделала с кнутом.

Я вытаращила глаза.

Бель склонила набок голову.

– А что ты сделала с кнутом? – Она посмотрела на Эйос. – Ты знаешь?

Эйос покачала головой.

– Она сунула рукоятку кнута в глотку одному засранцу, – ответил Рахар, и Эйос повернулась ко мне.

– Правда? – Глаза Бель заблестели.

Я переступила с ноги на ногу.

– Да, вроде того. Но он это заслужил.

Улыбка на лице Бель стала шире. Джадис жалобно пискнула, потому что Ривер снова взмыл в небо. Но было во взгляде Бель что-то еще. Что я не могла определить.

– Странно, что у супруги Первозданного такая склонность к насилию.

Я застыла.

– Ты знаешь много супруг Первозданных?

– Да.

– Смертных?

Она натянуто улыбнулась.

– Нет.

– Итак. – Я прочистила горло. – Признаться, мне мало известно об Илизиуме и внутреннем устройстве дворов, так что следует ли мне волноваться насчет коронации?

Эйос поджала губы.

– Ну…

Предупреждающий крик привлек мое внимание к дракенам. Ривер неистово хлопал крыльями, пытаясь спуститься. У меня внутри все упало. Джадис балансировала на валуне, слабо поднимая почти прозрачные крылышки. Она передвигалась к краю.

– Боги.

Я бросилась вперед. Мне удалось схватить ее за хвост и подсунуть руку ей под живот. С тяжело колотящимся сердцем прижала дракенку к груди, а она что-то исступленно щебетала.

– Ты еще не умеешь летать, – сказала я, не зная, понимает ли она меня. – Ты бы сломала крыло.

Бель ударила себя рукой в грудь.

– О Судьбы, у меня чуть не случился сердечный приступ.

– Сердечный приступ? Да у меня вся жизнь пронеслась перед глазами. – У Рахара был потрясенный вид. Ривер тем временем неуверенно приземлился на валун. – Нектас нам бы шеи свернул. Но сначала бы поджарил.

Я скривила губы, представив эту картину, и поставила извивающуюся дракенку на землю. Ривер уже был рядом и пронзительно клекотал. Без понятия, что он ей говорил, но звучало это не слишком приятно. Как только я ее отпустила, она врезалась в старшего дракена.

– Думаю, сегодня вы нагулялись. – Эйос пошла к Джадис.

Мое сердце все еще тяжело колотилось, когда Бель сказала:

– Что касается твоего вопроса насчет коронации… Следует ли тебе волноваться? Ответ – да. – Я повернулась к ней. – И хочешь совет? Что бы ни случилось, не показывай страха.

Совет Бель не выходил у меня из головы, когда я стояла в своей спальне в одной нижней рубашке, а женщина, которую впервые видела, кружила вокруг меня с измерительной лентой в руках.

Ее звали Эрлиной. Она была смертной, и ей, казалось, за тридцать. Она пришла из Лифи, чтобы снять с меня мерки. Не только для коронационного платья, но и чтобы сшить мне настоящий гардероб вместо собранного из позаимствованных вещей.

– Поднимите руку, ваше высочество, – тихо попросила Эрлина.

Вспомнив слова Бель, я подавила желание заявить, что не надо обращаться ко мне так официально. Я собиралась остаться в живых подольше, чтобы успеть исполнить свой долг. Так что подняла руку.

Портниха встала на маленькую табуретку, которую принесла с собой, и вытянула ленту вдоль всей моей руки. Свободные рукава ее ярко-голубой блузки затрепетали. Затем она развернулась и записала мерки в толстый журнал в кожаном переплете.

Я перевела взгляд на закрытую дверь, за которой, скорее всего, стоял Эктор. Он привел меня в комнату и сообщил, что прибыла портниха. Я еще не видела Эша, и когда спросила о нем, мне ответили, что он у Столпов.

Вершил суд над душами? На что походила такая ответственность? Такое давление? Наверное, это напоминало то, как я решаю, применить ли свой дар.

– А теперь другую, – сказала Эрлина. Я подняла бровь, и на ее озорном лице с утонченными чертами появилась легкая усмешка. – Вы не поверите, но у некоторых людей руки и ноги не одинаковой длины. Такое бывает редко, обычно из-за какой-то травмы, но лучше проверить.

– Что ни день, узнаёшь что-то новое, – пробормотала я.

– Длина одинаковая, – кивнула Эрлина, быстро измерив мою руку.

Она перешла к плечам, которые, как я уже знала, были у меня гораздо шире, чем у большинства леди. И уж конечно шире, чем у нее. Она такая тоненькая.

– Вы знали, что ваша ступня примерно такой же длины, что и предплечье?

– Серьезно? – заморгала я.

Она взглянула на меня сквозь бахрому ресниц.

– Да.

Я посмотрела на свое предплечье.

– Теперь я хочу это проверить.

– Как и большинство, когда впервые об этом слышат.

Эрлина спрыгнула с табуретки и пошла к журналу. Ее темно-каштановые волосы были скручены в высокий узел, который немного съехал на сторону. Она повернулась ко мне.

– Мне сказали, что вы предпочитаете штаны платьям.

Я удивилась. Видимо, Эш не забыл, что я говорила.

– Да. Это… – Я осеклась прежде, чем назвала Первозданного Эшем. – Это Никтос тебе сказал?

– Да, когда заходил в лавку на прошлой неделе.

У меня внутри все перевернулось. Прошлая неделя. Мне казалось, я здесь дольше, но в то же время словно еще вчера стояла на коленях перед Марисоль.

– Я бы пришла раньше, но работа задержала.

– Все хорошо, – заверила я.

Она слегка улыбнулась.

– Я сначала сошью вам платье и несколько блузок и жилеток, потому что работы с ними меньше, чем со штанами. – Она собралась положить журнал на стол, но остановилась. – Вы предпочитаете бриджи или трико? Прежде чем ответите, на мне сейчас именно трико. – Она защипнула черную ткань. – Они почти такие же плотные, как бриджи, и такие же прочные, но гораздо удобнее и мягче. Вот потрогайте.

Я провела пальцами по удивительно мягкой ткани.

– Я бы решила, что это бриджи. Трико, к которым я привыкла, гораздо тоньше.

– И довольно прозрачные, – добавила она, и я кивнула. – Вот почему я потратила неприлично много времени, перебирая ткани, чтобы найти что-то практичное. Можно подумать, учитывая, сколько портных и швей во всех королевствах, почему бы им не усовершенствовать бриджи. Не то чтобы что-то не в порядке с ними, но лично я предпочитаю, чтобы пояс не оставлял отметин на коже.

Я усмехнулась.

– Тогда трико.

– Прекрасно.

Она опять вскочила на табуретку.

Когда она переместила измерительную ленту с моих рук на грудь, я вспомнила, что говорили Рахар и Бель. Если весть о смертной супруге Эша разлетелась по другим дворам, дошла ли она до жителей Лифи?

И что они подумали?

Я сказала себе, что мне все равно, потому что это не важно. Я не буду настоящей супругой. У меня обязательства перед Ласанией. Я королева Ласании, даже если никогда не носила корону. Но я все равно спросила, потому что… не удержалась.