– Тебе виднее, – не слишком довольно хмыкнул Саша.
– Ну да. Между прочим, идея действительно недурна и могла бы выгореть. По крайней мере, на сезон другой стала бы популярной, а за это время… – Ирка многозначительно кашлянула и Маша осеклась. – О чём я говорила? В общем, я приехала в Мухлово, Алла пригласила меня на завтрак, там мы познакомились с Тёмой. Короче говоря, решил он передо мной… Пусть будет понтануться. Ну и рассказал про клад, а, заодно, показал недурную подделку писем, которую состряпал с ребятами для своего тура. Меня это ещё тогда резануло и потом, когда фотографию Бойнусовых демонстрировал. Ну откуда у него архивные материалы и кто разрешил копии снимать? Но подделка на самом деле хорошая, текст Тёма по памяти восстановил, а фотографию, наверное, в фотошопе сделали и состарили грамотно.
– Какой умный мальчик! – восхитился Саня.
– На самом деле не дурак, – согласилась Маша. – Потому что сразу кое-что сообразил, услышав про икону.
– Какую ещё икону? – высунула нос из вязаного кокона Ирка.
– Я, как приехала, вернее, на следующее утро, нашла в доме тезоименную венчальную икону Владимира и Варвары.
– И что?
– Штейна звали Владимир, его жену Варварой, а икона написана примерно в конце девятнадцатого, в начале двадцатого века. То есть она свидетельство, хоть и косвенное, что дом принадлежал Штейнам! – торжественно заключила Мария, оглядев притихшую аудиторию.
– И что, о ней никто ничего раньше не слыхал? – спросила, наконец, колькина жена.
– А кто и что должен был слышать? – пожала плечами Мария Архиповна. – Дом очень долго стоял пустым. Да и многие ли сейчас разбираются в иконах или хотя бы в курсе, как они называются? Досталась от предков, ну, значит, сохраним. Ну не выбрасывать же? Пусть вон в углу стоит.
– Всё равно доказательство так себе, – буркнул Саня.
– Артёму хватило. Он сложил два и два, то есть мой приезд, икону и, что я училась в историко-архивном, и получил десять. Решил, будто я явилась за сокровищами.
– Какой же умный мальчик! – хмыкнул Добренко.
– Клад – это его идефикс, – напомнила Маша, – на всё, связанное с ним, Тёма смотрит немного по-другому, не совсем нормально. Сначала он начал пугать меня по телефону, надеясь, что просто уеду из Мухлово. Ещё он в тихую обыскал дом, пока я в город ездила, а мне тут газовый баллон устанавливали. Потом в наглую разгромил дачу, разобрав всё по досочкам, но не тронув моих чемоданов, их он обшарил аккуратно. Не хотел, чтобы кто-то заметил связь между мной и домом. Не ищите логики, у него свои причинно-следственные связки.
– И не боялся, что его поймают? – изумилась Ирка.
– В ту ночь гроза была, и я осталась ночевать у Саши. А в Мухлово все уверены, что у нас с ним… роман.
– И, конечно, ошибаются? – съязвила добрая подружка.
Мария Архиповна предпочла вопроса не услышать.
– Дальше он решил меня спровоцировать, заставить действовать активнее и подсказать, где надо искать клад. Раскопал яму на кладбище рядом с им же поставленным всё для того же квест-тура памятником… Добренко, помнишь, как Арей его легко открыл? Да и не может настоящий каменный памятник держаться на одной петле, даже здоровой, а вот из фальш-камня запросто.
– Точно, слишком уж лёгонький был. Я его одной рукой закрыл.
– Ну вот. Сам же Тёма мне и рассказал, что на кладбище кто-то могилы роет. Но я почему-то и после этого не ломанулась клад доставать. Тогда он решил меня напугать всерьёз и… – машин голос поехал в бас, пришлось сглотнуть, без надобности погладить ушастую морду давно и сладко дрыхнувшего пса. – И выстрелил в Арея. Артёмин отец занимался биатлоном, с тех пор в семье и хранится винтовка. Это мы из списков узнали. Я испугалась, конечно, но из Мухлово не уехала и за кладом опять не полезла.
– А зачем он нас-то по голове лупил и в подвал сажал? – возмутилась Ирка. – Тебя ладно, а я причём?
– Да потому что Тёма запаниковал, – Маша решила и эту, очень лестную для себя реплику пропустить миом ушей. – Попробуй посмотреть на ситуацию с его точки зрения. Ко мне, главной подозреваемой в кладоискательстве, приезжает подруга, тоже, между прочим, историк. Совпадение? Или происходит что-то, чего он не понимает, а ситуация выходит из-под контроля. Впрочем, под контролем, по-моему, она никогда не бывал.
– Откуда он узнал, что я вместе с тобой училась?
– Да ты же сама и болтанула у Аллы за чаем! Не помнишь?
– Буду я ещё всякую фигню помнить, – проворчала Ирка, пряча нос в санин свитер.
Наверное, сейчас ей на самом деле не слишком хотелось вспоминать, чего она тогда городила.
– Короче говоря, Тёма решил нас на всякий случай… устранить, а потом подумать, что делать дальше. С тобой было просто, да и я как будто ему подыгрывала, вернулась ночью домой. Ну и на всякий случай Артём инсценировал попойку на берегу, будто они с Иркой шампанское пили, и у меня на кухне – это мы с ней же вроде как продолжили, а потом сами в подвал упали. Не уверена, могу только предположить, что в этом случае он действовал на авось. Поверят – хорошо, не поверят, так ещё больше запутаются, а это тоже неплохо.
– А не проще вас было сразу… того, – деликатный Саня провёл большим пальцем себе по кадыку. – И в сыру землицу.
– Не знаю. Может, он хотел хорошенько промариновать нас в подвале и заставить рассказать, где сокровища. Может, это и был такой способ убийства. Артём же убедился, что люк в подпол не нашли. Вернее, нашли, но не сразу. Но, думаю, что убить человека он всё-таки был не готов. Сложновато это сделать без подготовки-то.
– Хорошее дело, вера в человеческие добродетели! – оценил морской котик.
– Погодите, погодите, – зачастила Алла, – но ведь Тёмочку тоже по голове ударили! Кровь и повязка потом. Было же!
– Кровь – это театральный грим. Тоже для тура припасли. У одного из парней, с которым Артём собирался бизнесом заниматься, подруга в местном театре гримёром подрабатывает. Это уже Саня выяснил.
– Не я, а мои парни.
– Ну, пусть парни. А голову Тёма сам себе перевязал у вас же дома, верно, Алла? Наверняка отослал вас под каким-нибудь предлогом и вроде как самостоятельно справился. Кроме вас двоих там же никого не было.
– Ну да, – проблеяла учительница. – Я за таблеточкой отходила, анальгинчика дать. Да и крови боюсь до ужаса…
– Ну вот примерно так всё и получилось, – подытожила Маша. – Правда Саня, или санины ребята, я уж не знаю, обо всём догадались раньше. И Артёма арестовали ещё утром. Так что, честно говоря, до чего-то я сама додумалась, а остальное он мне и рассказал, – Мария Архиповна снова мотнула головой в сторону радостно осклабившегося морского котика.
– А Сашка додумался ещё раньше, – демонстрируя голливудский оскал, объявил бугай. – Ну и маякнул мне, мол, как всё по закону-то обстряпать? Я ж сам явился, чтобы всё и по закону, и другана навестить.
– И где же сейчас Тёмочка? – грустно спросила Алла.
– Известно, где, – Саня сложил пальцы решёткой и посмотрел на неё в «окошечко». – Показания даёт, во всех грехах кается, обещает исправиться. Правда, больше всего его интересует вопрос, где клад.
– Слушайте, а правда, клад-то где? – всполошилась Оксана. – Или враньё всё?
– Да нет, думаю, не враньё, – вяло, совсем уж через силу, ответила Маша. – Я ещё в подвале заметила, дом перестраивали, Ирка подтвердила. А сегодня она в БТИ справку получила с планами. На самом деле перестраивали, от крыши до подвала, только стены прежними оставили. Значит, в доме сокровищ нет, иначе их бы нашли.
– А где тогда?
– Вряд ли под деревом каким-нибудь закопаны. Место нужно приметное и относительно легко доступное. Наверное, под фонтаном. Как в «Приключениях итальянцев в России». Только льва нет.
Общий ступор, взаимные переглядывания и игра в «Море волнуется» длились примерно с минуту. Потом друзья и близкие, словно по команде взяли низкий старт и топочущими мустангами скрылись в темноте.
Маша облегчённо вздохнула, сунула замерзшие ступни под пушистый ареев бок, а голову пристроила у Саши на плече. Добренко придвинулся ближе, поправил на ней куртку, обнял. В кустах робко попробовал горло соловей, до которого так и не дошло, что май давно кончился. Впрочем, впереди было ещё много лета, а чем оно хуже мая?
