Я произнесла это почти с отчаянием, и тетушка нехотя согласилась:

– Пусть будет по-твоему. Но помни – если ты допустишь ошибку, это погубит не только тебя, но и твоего ребенка.

Джемма

К Джемме я пошла одна – за все три года кузина так и не выразила желания познакомиться с Леони, и мне совсем не хотелось, чтобы сейчас она сказала тете что-то обидное. Лео, утомившись от утренних переживаний, заснула, и я, набросив на плечи плащ изнаночной стороной кверху, тихонько выскользнула из комнаты.

Особняк герцога де Ламара стоял на площади Согласия в окружении аккуратно подстриженных тисов и благоухающих розовых кустов. Уже смеркалось, и я, почти совсем скрыв лицо в капюшоне, не боялась быть узнанной.

Я попросила привратника передать ее светлости записку, и он, пусть и без особой охоты, отправился исполнять поручение. Он не предложил мне войти, оставив дожидаться ответа на крыльце, но я была этому даже рада.

Джемма выпорхнула на улицу на удивление быстро. Она взглянула на меня с испугом и потащила меня к аллее, по которой мы часто прогуливались в прежние времена.

– Сандра, ты с ума сошла! – воскликнула она, когда мы оказались достаточно далеко от привратницкой, и уже можно было не опасаться, что нас услышат. – Как ты могла сюда прийти? Разве ты не понимаешь, насколько это опасно – и для меня, и для тебя самой?

Я ожидала от нее этих слов – кузина никогда не отличалась особой храбростью. Но я не собиралась обременять ее своим присутствием надолго. Мне нужна была лишь информация и хотя бы немного денег.

– Скажи мне, что говорят во дворце? – я схватила ее за руку, заглянула в глаза. – Ты же была там, правда? Где Бланш? С ней всё в порядке?

– Не кричи так! – она перешла совсем на шепот. – Да, с Бланш всё в порядке, она по-прежнему во дворце. Не думаешь же ты, что его величество позволит кому-то обидеть ее только потому, что она – твоя сестра?

– Ты видела ее лично? Она намерена вернуться в Сурель? – я забрасывала кузину вопросами, потому что боялась, что нас могут прервать.

Джемма высвободила руку и поежилась от вечерней прохлады.

– Да, я разговаривала с ней. Но она пока не определилась, что будет делать дальше. Теперь, когда она перестала быть сестрой королевы, у нее уже нет права находиться во дворце, но она отложила отъезда до прибытия его величества. Ее пока никто ни в чём не обвиняет, но если ты попытаешься встретиться с ней, то сильно ей навредишь.

– А меня? – выдохнула я. – В чём обвиняют меня?

Кузина покачала головой.

– Я не знаю, Сандра. Правда, не знаю. При дворе ходят страшные слухи, но никто доподлинно ничего не знает. К тому же, со мной самой сейчас почти никто не разговаривает – боюсь, родство с тобой сослужит мне дурную службу.

Я пропустила это мимо ушей, хотя могла бы напомнить ей, что именно эта родственная связь позволила ей когда-то стать герцогиней де Ламар.

– Кажется, тебя подозревают в том, что ты пыталась отравить магический источник. Будто бы ты приходила к источнику со склянкой страшного зелья, и только появление стражи помешало тебе осуществить задуманное.

Это было ужасное обвинение. За осквернение источника согласно законам Линарии могла грозить смертная казнь.

– Какая чушь! – возмутилась я. – Зачем бы мне это делать?

Джемма, которая всегда была болтушкой, на сей раз говорила неохотно:

– Говорят, что ты узнала, что его величество, отчаявшись получить от тебя сына, намерен с тобой развестись, и вступила в сговор с сигезийцами. Они пообещали тебе, что ты станешь женой их принца, если поможешь ему взойти на линарийский престол.

Да, я вела переписку с одной из дочерей короля Сигезии, с которой познакомилась во время их прошлогоднего визита в Лиму, но это были обычные письма, направленные на поддержание добрососедских отношений. Но, кажется, сейчас это играло против меня.

– Но ты же этому не веришь, Джемма? – я едва сдержала рыдания.

Кузина ответила не сразу:

– Нет, Сандра, не верю. Но моего мнения никто не спрашивает. И если люди из тайного сыска найдут доказательства твоей вины, то они сделают всё, чтобы разыскать тебя и предать суду. Поэтому лучшее, что ты можешь сделать, это уехать отсюда как можно дальше. И я удивлена, что ты до сих пор не сделала этого.

– Да, – согласилась я, – я собираюсь уехать в Сурель в самое ближайшее время.

– В Сурель? – переспросила она. – Да ты еще более ненормальная, чем я думала! Разве ты не понимаешь, что, вернувшись домой, ты поставишь в опасность жизнь своего отца? Его тоже могут счесть участником заговора. Разве ты этого хочешь?

Теперь я понимала и сама, насколько невозможным было мое возвращение в Сурель. Если королевские сыщики приедут в наш замок и станут требовать моей выдачи, отец, отказавшись выполнить их требования, и сам окажется вне закона. Как я могла не подумать об этом раньше?

Вместе с этим осознанием в мое сердце хлынуло такое мрачное, всепоглощающее отчаяние, что мне стало трудно дышать. До этого я могла хотя бы надеяться, что обрету приют у себя дома, в окружении близких людей, где всё знакомо и дорого мне. Но сейчас эти мечты были разбиты.

– Да, ты права, – после долгого молчания признала я. – Мне следует укрыться в другом месте. Но, Джемма, у меня совсем нет денег. Мне очень неловко просить их у тебя, но…

Договорить мне кузина не позволила:

– Сандра, мне очень жаль, но ты же знаешь – у меня нет своих денег. Каждое новое платье мне приходится выпрашивать у мужа с большим трудом. А если я стану просить у него что-то сейчас, то он сразу же обо всём догадается. Нет, прости, но я не могу так рисковать. Я и без того боюсь, что в свете этих событий Ламар может решить расторгнуть наш брак. Ах, а ты еще вздумала явиться сюда, как ни в чем не бывало! – кузина так волновалась, что уронила перчатку, которую до этого нервно мяла в руках, и не заметила этого. – Прошу тебя – уходи! Если Ламар узнает, что я встречалась с тобой, он оставит меня, а я этого не переживу. Да-да, так и знай – я брошусь с ближайшего же моста, и это будет на твоей совести.

Я отступила на шаг. Она была близка к истерике.

– Не беспокойся, я больше не потревожу тебя. Только прошу тебя – позаботься о Бланш и папеньке. Скажи им, – я сглотнула подступивший к горлу комок, – скажи им, что я ни в чём не виновата. Пообещай, что позаботишься о них!

– Да-да, обещаю! – часто закивала Джемма. – А теперь ступай, пока нас никто не увидел!

Она всё-таки решилась обнять меня, но сразу после этого побежала к дому. А я отчетливо поняла, что рассчитывать мне больше не на кого.

Кортеж Его Величества

Денег у Лео оказалось еще меньше, чем у меня. Она выскочила из дома в рабочей одежде и, думаю, именно то, что у меня появилась гостья, не внушившая месье Касселю доверия, и привело к тому, что поздним вечером он появился в нашей комнате вместе со своей племянницей Ванесс.

– Простите, сударыня, – обратился он ко мне прямо с порога, – что возвращаюсь к вопросу, что уже был решен между нами. Но завтра на Ратушной площади открывается большая ярмарка, в Лиму приедет много народа, и цены на номера вырастут во всех гостиницах города. Я совсем забыл сообщить вам об этом, но поскольку это – моя вина, я не стану брать с вас больше, чем прежде, но в обмен на это хотел бы получить оплату вперед.

Я вполне могла его понять – я прибыла в его гостиницу без вещей, а теперь так же, с пустыми руками, тут появилась и моя тетушка. Он не был с нами знаком и не обязан был нам доверять. И я расплатилась бы с ним по первому требованию, если бы у меня было чем.

– Давайте отложим этот разговор до завтра, сударь! – попросила я. – И вы вовсе не обязаны предоставлять мне скидку, я заплачу вам столько же, сколько и другие постояльцы, но немного позже.

Любезная улыбка сбежала с его губ. Он был радушным хозяином, но прежде всего – деловым человеком, и я не могла его за это осудить.

– Значит ли это, сударыня, что вам нечем мне заплатить? Но если у вас пока нет денег, я могу взять что-нибудь в залог. Или я могу помочь продать вам что-то. Вот хотя бы этот добротный плащ, – он кивнул в сторону висевшей на спинке стула накидки. Той самой, на которой был королевский вензель. – Поверьте, у меня нет намерения вас обмануть, я дам вам хорошую цену.