– А что конкретно тебе приснилось? – заинтересовалась бабуля.
– Не, булечка, ну на фиг, – торопливо отмахнулась двумя руками Клава, – даже вспоминать не хочу. Брр… – передернулась всем телом она.
– Такой тяжкий кошмар? – удивленно приподняла брови бабуля.
– Да какой-то просто треш голимый, – все жаловалась Клава.
– Как я понимаю, твое высказывание можно перевести с вашего сленга на литературный язык как «нечто страшное, до ужаса»? – уточнила Софья Михайловна.
– Совершенно верно, – подтвердила Клава.
Подхватила с конфорки турку с зашипевшим пенкой кофе, перелила напиток в свою чашку, добавила сливок, размешала и, поставив на стол, устроилась напротив бабули, в своем любимом кресле у окна. А потом оповестила:
– И, посчитав себя серьезно потерпевшей от ночных кошмаров, я решила компенсировать этот стресс, дозволив себе сегодня всяческий разврат!
– Шампанское, джаз и бурный роман с незнакомцем? – уточнила степень разрешенного «разгуляева» бабуля, поджимая губы, чтобы сдержать улыбку.
– Э-эх… – вздохнула преувеличенно досадливо Клава. – Увы, но нет, не по моим трудовым подвигам размах. Я как тот партработник из старого анекдота, что рассказывал дедуля: «Хотел подскочить, обличить, высказать свое гневное возмущение и несогласие, но удалось только приподняться, громко «пустить ветры», испортив воздух, и сесть обратно». Дальше игнорирования косметических втираний-растираний – и прически иже с ними – и обещания побаловать себя куском медовика приличных размеров и манговым десертом мое бунтарство не распространилось.
– Никакой фантазии, – пожурила Софья Михайловна, – и это у молодой девицы в тридцать с небольшим лет. Ударилась бы в загул, выпили бы бокал-другой с подругами, рванули бы вместе на танцы, познакомилась там с веселым парнем, влюбилась, закрутила роман, поддалась бы легкому сумасбродству… – перечислила возможную альтернативную программу разгула бабуля.
– Полноте вам, Софья Михайловна, откуда такие страсти? – рассмеялась Клавдия. – Шампанское, танцы, сумасбродный роман… Из всего перечисленного максимум, что я могу успеть до обеда, это танцы, и то в домашних условиях под какой-нибудь разудалый джазок из моих записей. А ограничусь йогой, чуть больше обычного часа.
– Звучит ужасно постно, как бунт божьей коровки в стакане, – вздохнула с театральной обреченной печалью бабуля. – А почему до обеда? – вычленила она самое главное из всего сказанного внучкой.
– Ну, потому что мне иногда необходимо-таки вспоминать, что я где-то все-таки мать и даже хозяйка с претензией на главу семейства, – вздохнула обреченно Клава. – Поэтому сейчас я немного расслаблюсь, покайфую рядом с тобой за чашкой кофе, потом приготовлю хороший, вкусный завтрак для Павлуши, провожу его в школу, уберу квартиру, приготовлю обед и ужин и поеду в госпиталь, навестить Васю и… надо посмотреть там парочку пациентов.
– Понятно, – кивнула бабуля и уточнила: – Своих специалистов, как я понимаю, у них нет?
– Почему нет, – пожала плечами Клавдия, – есть, и очень достойные. Но таких специалистов, как я, нет.
– Ну, положим, такие специалисты, как ты, не отличаются большим количеством в нашей стране, я бы сказала, что таковые представлены в единичных экземплярах, – наливая себе новую порцию кофе из турки, неторопливо рассуждала Софья Михайловна. – И твое согласие помочь коллегам я понимаю и полностью одобряю.
Пошевелив задумчиво пальцами над тарелочкой, она выбрала другой фрукт, откусила, запила кофе и продолжила:
– А все остальное из домашних дел, что ты перечислила, смело можешь проигнорировать и, как вы говорите, «задвинуть подальше и не париться». И устроить себе настоящий выходной. Хоть полдня, да отдохнуть. Павлуша взрослый, ответственный парень и вполне способен сам отправиться в школу, без твоего материнского напутствия, что, как правило, и делает. Завтрак ему с удовольствием могу приготовить и я, или он сам себе приготовит, а уборку и обед-ужин мы доверим Раисе Романовне.
– О как, – подивилась Клавдия. – И откуда нам такое счастье?
Раиса Романовна была уникальной даже не «домработницей», а настоящей домохозяйкой, талантливейшим во всех хозяйственных делах и вопросах профессионалом высочайшего уровня. Ага, только трудилась она на этой ниве не у них, а у бабушкиной знакомой, жены очень представительного дядечки, занимавшего какие-то там посты в министерстве. Изредка Софье Михайловне удавалось заполучить Раису Романовну в помощь для проведения серьезных семейных мероприятий: юбилеев кого-нибудь из родных или каких иных торжественных больших сборов.
Вставала такая разовая помощь профессиональной помощницы недешево, но те блюда, которые готовила Раиса Романовна, та сервировка стола, ухаживание за гостями во время всего застолья, а по окончании праздника наведенный ею порядок стоили любых денег и, главное, искренней, глубокой сердечной благодарности хозяев.
– У нас что, мероприятие? – уточнила Клавдия.
– Небольшое, – кивнула бабуля.
– Ну, – засомневалась Клавдия в рациональности приглашения помощницы, – малый масштаб вроде как не совсем по профилю Раисы Романовны?
– Время течет, люди и их возможности меняются, – заметила философски настроенная Софья Михайловна. – Раечка уже в годах и не так шустра, как раньше, и силы уже не те. К тому же с прежними нанимателями у нее не все гладко в отношениях.
– Что может быть не гладко в отношениях с Раисой Романовной? – сильно подивилась Клава. – Она настолько коммуникабельна и мудра, что, по-моему, найдет общий язык с кем угодно.
– Язык найдет, – согласилась бабуля, – а достойную оплату уже не всегда.
– Так Зимины вроде бы богатые товарищи и исправно ей платили?
– Да, не бедствуют, – подтвердила бабушка и вздохнула: – Только Раечка для них стала уже… Как вы это говорите? «Не формат»? Вот именно, потому что возраст приличный и здоровье часто подводит, ковид перенесла, причем дважды, побаливать начала. Нет, она вполне бодра, хочет и может работать, но не тянет прежних нагрузок, да и, откровенно говоря, ей тоже требуется забота и человеческое участие. А Зимины не из числа людей, обладающих щедрой сердечностью, к тому же перебрались жить в загородный большой дом, теперь им прислуги требуется уже несколько человек. Раю не то чтобы уволили, но…
– Понятно, – покивала Клава и, зная бабушкины заходцы с намеком и дальним прицелом, поинтересовалась: – И что? Я правильно понимаю, что ты хочешь ее переманить к нам?
– Я вижу в этом несколько позитивных моментов, – поделилась своими размышлениями бабушка. – Ты из-за своей занятости, а я в силу возраста уже не можем вести хозяйство на желательном и должном уровне, и помощь нам не помешает. Во-вторых, вы с Павлом постоянно отсутствуете дома, а круг моего общения довольно узок: подруги по библиотечному клубу, знакомые в геронтологическом центре – все это дело хорошее, не спорю, но, так сказать, больше общественное. Выражаясь современным языком, «тусня по интересам» в одной возрастной группе. А Рая может стать хорошей компаньонкой в наших прогулках с Робертом Ромуальдовичем, и ей полезно гулять на свежем воздухе, да и ее участие в делах – это нам большое подспорье.
Она посмотрела вопросительно на внучку:
– Только, если мы решимся и Рая согласится, ее помощь и забота, как ты понимаешь, это не благотворительность, а работа и стоит денег, и все еще приличных денег. Не таких, как раньше брала Раиса, но все же…
– Да ну, бабуль, не мильены же, – заверила Клавдия. – Если тебе в радость и в помощь, то даже не сомневайся: договаривайся с Раисой Романовной. Это отличное предложение и снимет с меня большую проблему. Я давно подумывала, что нам надо подыскать помощницу по хозяйству. Ну, со мной все понятно, я дома скорее призрачный персонаж, чем явленный, заниматься хозяйскими делами получается на бегу и наскоком. Павлушка, как может, помогает, но скажем честно: какой с него спрос, что он там наубирает и вымоет, это же не Грига обихаживать, что он может дотошно и с удовольствием делать часами. Тебя мы вообще исключаем из этих забот, а заодно напоминаю, что ты дала мне серьезное обещание, что не будешь касаться уборки и других тяжелых нагрузок по дому. Так что Раиса Романовна – это просто подарок для нас. А что касается оплаты, то справимся, не обеднеем. Я вполне прилично зарабатываю, да и Вася помогает.
