Мысленно ругая местных мастеров, сладивших дверь без единой щели, Шатун встал так, чтобы иметь возможность с порога сильно озадачить любого, кто попытается войти в комнату, и, покосившись на собственные разбитые кулаки, шепотом выругался:

– Блин, институтка истеричная. Лучше бы лбом о тот дуб постучался.

Между тем в комнате, где Хизарат принимала больных, явно что-то происходило. Стучали сапоги по доскам пола, и несколько мужчин о чем-то переговаривались. Послышался очередной вопрос, и знахарка что-то резко возразила. В ответ раздалась звонкая оплеуха, и чье-то тело упало на пол. Сообразив, что на хозяйку напали, Руслан сделал шаг назад и со всей дури приложился ногой к двери.

Распахнутая таким радикальным способом створка с размаху шарахнула одного из гостей по организму, отшвырнув его на второго. Влетев в комнату, Руслан с ходу нанес удар стоявшему слева мужику с ружьем кулаком в горло и, тут же развернувшись, пнул еще одного бандита в колено, с удовольствием услышав тихий хруст ломающейся кости.

«Опыт, его не пропьешь», – мелькнула на периферии сознания мысль.

Одновременно с этим Шатун развернулся и по всем правилам всадил кулак в висок сшибленного приятелем бандита. Выхватив из его ножен кинжал, Руслан одним движением вогнал клинок в ключичную ямку ушибленному дверью и тут же метнулся к тому, что катался по полу, хрипло сипя от боли. Еще один удар в висок, и хромой затих окончательно. Подскочив к тому, что все еще пытался ухватить хоть один глоток воздуха, Шатун одним резким движением свернул ему шею и тут же бросился к двери комнаты, где хозяйка положила раненого казака.

– Все здесь. Остальные на улица, – тихо сообщила Хизарат, тяжело поднимаясь на ноги и, поморщившись, пощупала левую щеку.

– Кто это? – быстро спросил Руслан.

– Абреки. Их тот офицер ловит.

– Сколько их на улице?

– Еще шесть должно быть. Седьмой турок.

– И как его узнать?

– На нем самый богатый одежда будет, – зло усмехнулась женщина.

Сорвав с головы одного из бандитов папаху, Шатун прижал ее к ране и выдернул кинжал. Еще три клинка он снял с остальных тел. Оглядевшись, лейтенант задумчиво хмыкнул и, подняв выпавшее ружье, осмотрел замок. Капсюльный карамультук. Из такого пока выстрелишь, выспаться успеешь. Да и не привычное это было оружие.

– Еще ножи есть? – повернулся он к хозяйке.

Кивнув, та вышла в свою спальню и, погремев там чем-то минуту, вернулась, неся в руках четыре кавказских кинжала.

– Откуда такие запасы? – удивился Руслан.

– Люди приносят всякое. Я не выкидываю. Иногда нужно бывает, – пожала женщина плечами.

Выдернув принесенные клинки из ножен, Шатун взял их в левую руку веером и, засунув еще три клинка за веревку, заменявшую ему пояс, подошел к двери. Вылетать на улицу спятившим мячиком было глупо. Перехватив один кинжал поудобнее, Шатун осторожно открыл дверь и мягко выскользнул на крыльцо. Семеро мужчин, о чем-то негромко переговариваясь, стояли у ворот, держа в поводу коней. Не останавливаясь, Руслан спустился с крыльца и, поймав ритм, шагнул к противнику.

Шаг, и первый кинжал, прожужжав в воздухе, вошел в горло стоявшему к нему лицом абреку. Еще два шага, и следующий клинок разрубает грудину следующему бандиту. Кавказский кинжал оружие увесистое и, при должном усилии, способно пробить не только ребро. До противника осталось всего семь шагов, так что, остановившись, Шатун принялся метать кинжалы один за другим с пулеметной скоростью.

Последний бандит даже успел вскинуть свое ружье, когда клинок вошел ему прямо в глаз. Растерянно замерший мужчина в роскошной черкеске, шелковой рубашке и с богатым оружием с ненавистью уставился на парня, не сводя взгляда с кинжала в его руке.

– Оружие брось, – скомандовал Руслан, сопровождая слова жестами левой руки.

Но, похоже, турку подобные указания не требовались. Вытащив из-за пояса пару пистолетов, он бросил их на землю и, прибавив к ним кинжал, развел руки в стороны, всем своим видом показывая, что больше ничего нет.

– Отойди вон туда, к дому и ложись на землю лицом вниз, – продолжал командовать Руслан.

– Нет, – гортанно ответил турок.

– На землю. Больше повторять не стану, – пригрозил Шатун, отводя руку с кинжалом.

Сообразив, что это не шутка, турок выполнил приказ. Обойдя его так, чтобы оказаться со стороны ног, Руслан подал следующую команду:

– Руки за спину, – и дождавшись, когда она будет выполнена, одним движением распустил узел своего пояса.

Бросив кинжал на землю, он коленом прижал шею противника и, перехватив его запястья, крепко связал.

– Ты решил его офицеру подарить? – спросила Хизарат, выходя на крыльцо, и задумчивым взглядом окидывая устроенное парнем побоище.

– Ты сама сказала, что я должен начать тут жить. С чего-то начинать надо, – пожал Руслан плечами, поднимаясь.

– Тогда этого крепче свяжи, – посоветовала женщина.

– Не беспокойся. Не сбежит, – фыркнул Руслан, за шиворот вздергивая пленника на ноги.

Прижав его лицом к стене дома, он тщательно обыскал турка и, вытянув из пояса штанов короткий бритвенно острый нож, презрительно проворчал:

– Это мы уже проходили.

Не поленился парень запустить пальцы и за голенища роскошных сапог пленника. В правом сапоге обнаружился короткий тонкий стилет.

– Необычное оружие для горца, – хмыкнул Руслан, с интересом рассматривая кинжал. – Такое скорее можно найти у какого-нибудь итальянца или француза, но не у такого, как ты.

– Умный, – скривился пленник в ответ.

Не вступая с ним в долгие споры, Руслан прихватил с седла одного из коней аркан и, затащив турка в свою комнату, спеленал его так, что тот только и мог, что ворочать глазами и что-то мычать. На кляп Шатун тряпок не пожалел. Вернувшись на крыльцо, Руслан оглядел тела и, почесав в затылке, спросил:

– А что с телами делать будем?

– Сними с них все, что найдешь хорошего. Оружие, деньги и кони, это твое теперь. Я в аул схожу, за арбой. И помощь приведу.

– А местные не рассердятся, что я их убил? – озадачился Руслан.

– Это абреки, – пожала женщина плечами. – Мой дом – место мира. Так всегда было. Мы лечили всех. И бандитов, и честных людей, и военных, и паломников. Но когда на мой дом нападали, все соседние аулы поднимались, чтобы наказать врага. Не станет лекаря, некому будет помогать людям. Они нарушили этот закон. А ты спас и меня, и того казака. Абреки бы зарезали его. Они хотели, чтобы я отдала им всех неверных, которые есть в доме. А это он и ты.

– Значит, я сделал все правильно? – уточнил Шатун.

– Да. Ты меня спас. И помни. Пока ты в моем доме, тебя никто не может трогать. Там, за воротами, ты сам, один. А здесь ты мой.

– Интересное заявление, – хмыкнул Руслан и, махнув рукой, отправился в дом. Нужно было вынести тела.

Вытащив все трупы на улицу, парень тщательно обыскал их и, проделав то же самое с теми, кто остался во дворе, сложил все найденное в прихваченную из дома корзину. Разобравшись с телами, Руслан приступил к осмотру лошадей и только тут сообразил, что почти не умеет ездить верхом. Да, несколько уроков верховой езды им преподавали, но только для того, чтобы боец мог уверенно держаться в седле. Ни о какой джигитовке или рубке речи не шло. Лошадь рассматривалась только как транспорт, чтобы добраться из точки в точку.

Мрачно хмыкнув, Шатун начал переводить коней на задний двор и расседлывать. Все снятые с коней переметные сумки он так же занес в дом, решив, что дразнить местных богатой добычей будет не самым умным занятием. Расседлав коней, Руслан обтер их пучками соломы и, налив в поилку, из которой поили коз – воды, отправился в дом. Войдя в свою комнату, он с интересом оглядел связанного турка и, заметив, что тот пытался высвободиться, мрачно поинтересовался:

– Что, не вышло? Даже не надейся, а попробуешь еще раз, свяжу так, что после руки с ногами отсохнут. Все понял?

В ответ турок только коротко кивнул.