Служилые люди подразделялись на служилых «по отечеству» и служилых «по прибору». Сам термин «по отечеству» указывает на наследственный характер службы, переходивший от отца к сыну. Служилые люди по отечеству владели землей и крепостными крестьянами. Состав служилых «по отечеству» мог пополняться в исключительных обстоятельствах (например, на юге, который надо было оборонять от татар) из служилых людей по прибору и даже из бывших тяглых людей, бежавших на юг и скрывших свое происхождение.
В группу служилых людей «по отечеству» (т.е. по происхождению) входили: думные чины, в числе которых были высшие чины, входившие в Боярскую думу, – бояре, окольничие, думные дворяне и думные дьяки. «Чины московские», или «жильцы» – это дворяне и бояре, жившие в столице и в ближайшей округе, выполнявшие административные и военные командные должности – стольники, стряпчие и пр. Столичные дворяне, входившие в состав Государева двора и занимавшие важные посты в дворцовом и государственном управлении, составляли костяк придворной администрации (стольники, стряпчие, кравчие), а некоторые из них, получив чины думных дворян и думных дьяков, входили в состав Боярской думы и являлись руководителями приказов (Толстые, Нарышкины, Апраксины, Татищевы, Скобельцыны, Овцыны, Спицыны и другие).
«Чины городовые» (провинциальное дворянство, «путные дворяне» или «дети боярские») – самая большая категория провинциальных служилых людей «по отечеству», резко отличающаяся по своему материальному положению и социальному статусу от столичного дворянства. Из этой категории служилых людей набиралась дворянская (поместная) конница, за службу в которой они «верстались» государством, т.е. получали земельные владения в виде поместья и денежный оклад.
Служилые «по прибору»: стрельцы, пушкари, городовые казаки, казенные ремесленники. Служилые по прибору получали небольшое денежное жалование, часто нерегулярно, что заставляло их заниматься торгово-ремесленной деятельностью. Но по сравнению с посадскими у них также были привилегии – они не платили налогов.
«Приказные люди» – дьяки и подьячие. Численность приказных людей и чиновников в 1686–1687 годы составляла около 3 тыс. чел. (в том числе 2 тыс. в центральном аппарате – приказах), т.е. около 9 тыс. чел. с семьями, а в 1738 году – около 16 тыс. чел. (тоже с семьями).
Боярин был не только высший сановник, правительственный советник и сотрудник, но и соратник своего государя. Политическое значение боярства не ограничивалось его правительственной деятельностью. По своему военному значению боярство было верхним слоем многочисленного военно-служилого класса, формировавшегося в Московском государстве в продолжение XV и XVI веков. Как слой правительственный боярство выделялось из этого класса, но оно входило в его состав как слой военно-служилый, составляя его штаб и высшую команду.
Господствующим сословием русского общества были светские землевладельцы, которые превратились в замкнутую сословную корпорацию. Почти половина бояр и окольничих XVII века принадлежала к 41 роду, управлявшему государством и в XVI веке, и составлявшему почти половину всех родов бояр и окольничих, заседавших в Думе и в XVI и в XVII веке. Эта категория вотчинной аристократии не только составляла костяк Боярской думы и Государева двора, но и занимала ключевые должности в центральном управлении в качестве руководителей приказов, в армии – полковых воевод и на дипломатической службе в качестве государевых послов и т.д.
С половины XV века состав московского боярства глубоко изменяется. Родословные боярские росписи XVI века вскрывают эту перемену. К концу XVI века по этим книгам на московской службе можно насчитать до 200 родовитых фамилий. Выключив из этого числа фамилии, основавшиеся в Москве еще до Ивана III, найдем, что более 150 фамилий вошло в состав московского боярства с половины XV века. [Ключевский В.О.: Том 2, С. 185–186. История России, С. 21578–21579].
Вся Русская равнина со своими окраинами была представлена этим боярством во всей полноте и пестроте своего разноплеменного состава, со всеми своими русскими, немецкими, греческими, литовскими, даже татарскими и финскими элементами. Важнее всего то, что решительное большинство в этом новом составе боярства принадлежало титулованным княжеским фамилиям.
Положение на московской службе определялось для владетельных князей значением столов, на которых они сидели, для простых бояр и служилых князей – значением дворов, при которых они служили. Следовательно – потомок великих князей становился выше потомка удельных; владетельный потомок удельного князя – выше простого боярина; московский великокняжеский боярин – выше служилого князя и боярина удельного. Благодаря такому распорядку московское боярство в новом своем составе распалось на несколько иерархических слоев.
Верхний слой образовали потомки бывших великих князей русских и литовских. Здесь встречаем князей Пенковых ярославских, князей Шуйских суздальских, старших князей Ростовских, литовских князей Бельских, Мстиславских и Патрикеевых, от которых пошли князья Голицыны и Куракины. Из старинного нетитулованного боярства Москвы в этом слое удержались одни Захарьины, ветвь старого московского боярского рода Кошкиных.
Второй слой составился из потомков значительных удельных князей Микулинских из тверских, Курбских из ярославских, Воротынских, Одоевских и Белевских из Черниговских. Пронских из рязанских. К ним примкнули и знатнейшие фамилии старинного московского боярства: Вельяминовы, Давыдовы, Бутурлины, Челяднины и другие.
Второстепенное московское боярство и потомство мелких удельных князей вместе с боярами из княжеств Тверского, Ростовского и других образовали третий и дальнейшие разряды.
Княжеско-боярская аристократия. По данным многих историков, в эту наиболее привилегированную категорию землевладельцев-вотчинников входили представители 20 княжеских и 11 боярских аристократических фамилий, которые делились на «роды первой статьи»: Черкасские, Воротынские, Трубецкие, Голицыны, Одоевские, Пронские, Морозовы, Шереметевы, Буйносовы и другие, представители которых «бывают только в боярех, а в окольничих не бывают», и «роды второй статьи»; Долгоруковы, Милославские, Куракины, Ромодановские, Пожарские, Волконские, Пушкины, Плещеевы, Бутурлины и другие, которые «бывают и в окольничих и в боярех».
Представители этих родов заседали в Думе и в XVI и XVII веке. Эти роды дали свыше 50% бояр и окольничих. В их руках, было сосредоточено не менее двух третей крепостных дворов, принадлежавших всем членам Думы. По количеству крестьянских дворов на первом месте были роды Черкасских и Нарышкиных (по 11 тыс. дворов), Голицыных и Салтыковых (почти по 8 тыс. дворов), Одоевских и Долгоруковых (по 5 тыс. дворов), Шереметевых (более 4 тыс. дворов), Прозоровских, Куракиных и Головиных (около 4 тыс. дворов), Стрешневых и Ромодановских (около 3 тыс. дворов). Больше всех крепостных было у боярина М.Я. Черкасского (8931 двор), затем у Б.А. Голицына (1669 дворов), Н. И. Репнина (1660 дворов), Ю.Ю. Одоевского (1622 дворов), Ф.А. Головина (1606 дворов) и некоторых других. Свыше 1 тыс. дворов, имели всего 20 чел., в том числе 17 из перечисленных выше родов. Таким образом, 12 родов владели более 70 тыс. дворами, а 17 их представителей – более 30 тыс. дворами.
Постепенно стирались различия между поместным и вотчинным землевладением т.к., с одной стороны, утрачивалась связь между службой и ее земельным вознаграждением (т.е. поместье обретало черты вотчины), а с другой, потрясения ХVII века, общий ход социально-экономического развития подрывали позиции многих боярских родов, которые оттеснялись новыми фамилиями. Таким образом, позиции дворянства и боярства сближались в той мере, в какой росла их зависимость от власти.
Дворяне и дети боярские, однодворцы, не имевшие крепостных и обрабатывавшие землю сами или с помощью дворовых людей, во второй половине XVII века стали облагаться налогами, а в первой четверти XVIII века формально превратились в тяглое сословие и составили одну из групп государственных крестьян.
