Это книга перехода или «Как выжить там, где всё другое», где ты другой – лёгкий: где нет твёрдых предметов, нельзя облокотиться о стену. Где можно лететь вверх, а можно уходить под землю. Так волшебный мир открывает свои двери. Когда тысячи объектов: людей предметов проносятся мимо тебя, а ты стоишь и не можешь сдвинуться с места. Оторвать тебя с места может всего одна мысль – «лети!» Почему нам в детстве так мало говорили о полётах?!

Дым от далёкого селения ещё стоял в воздухе. Я отвернулся и пошёл по снежному полю. Я уходил от щемящего сердце родного в новое и чужое. Я обрываю тысячи связей тянущихся за мной. Я обрываю провода связи с этим местом. Оторванные провода долго будут ныть и кровоточить, но я решил. Я ушёл.

К вечеру добрёл до дороги, махнул рукой и всю ночь проспал в машине, вышел неизвестно где. Мне важно было познать мир весь целиком, познать его без ограничений, прочувствовать его, войти в него и раствориться в нём без остатка.

До вечера сидел в кафе, пил чай, грелся. За соседним столом что-то обсуждали, решил послушать. Ночью, в том лесу откуда я вышел, замерз парень. Зачем он туда зашёл? И тут на меня нисходит озарение: в том лесу и правда замерзла часть меня. Но я тут, я живой! Ещё неуютнее стало в этом мире, но я всё же двинулся дальше.

Я шел, а мысли мои летели вспять, к дому деда, где сейчас наверное стоит гроб, дед сидит у печи и разговаривает с телевизором. В доме прокурено и холодно. Я всегда чувствовал себя там неуютно. Завтра дед запряжёт лошадку и на санях повезёт гроб. «Нет, туда я не вернусь, там я уже умер, не вернусь ни за что! Тогда кто я теперь?» – от этой мысли я остановился.

«Не вернусь ни за что! Ходить по кладбищу и рыдать по загубленной молодой жизни!» Не вернусь, чтобы не слушать: «А мы тебе говорили: куда пошел, зачем?» Одна часть меня летела вспять к дому деда, другая двигалась вперёд. И где в этой ситуации был именно я? Я похлопал себя по плечам, по рукам, по ногам всё было прежним.

Рассуждал я примерно так: если часть меня замерзла, и осталась где-то там, то наверное второй раз я уже не замёрзну, поэтому я свернул и пошёл через лес. Может это была и не очень хорошая идея, потому что шел я три дня, пока не вышел опять на дорогу. Я рассуждал о том где рай, где ад, почему я нахожусь на земле, почему тяжело пробираюсь сквозь чащу леса…

Выйдя на трассу не стало легче, машины не останавливались. Ускоренным шагом меня догонял седовласый дед.

– У-у, какой ты прыткий, как же ты далеко убежал! Все страдальцы почитай всегда у тела прибывают: плачут, страдают, далеко не отходят, а тебя я два дня догонял. Ветка в лесу упала – нечаянная смерть, а ты так далеко был в мыслях, что и не обратил на это внимания, но это хорошо, значит не привязан значит, далеко можешь двинуться дальше. Почитай долго будешь в этом мире, ибо смерть – то нечаянная.

– А что там дальше будет?

– Не знаю, я только в этом мире, переходном, инструкции выдаю, как жить здесь.

– Так ты меня с инструкцией догонял?

– Выходит, что так.

Он протянул мне лист бумаги, я скомкал его и положил в карман.

– Значит долго – и побрёл дальше.

– Передай встречным, что видел деда!

Я сказал «угу», повернулся, но деда уже не было. Я чувствовал, что ходьба больше не вызывает во мне усталости, я мог идти хоть сколько и не уставал. Не хотелось ни есть, ни спать. Меня мучил один вопрос: значит есть и другие, те, которые застряли между мирами?

Впереди послышались голоса людей, они разговаривали громко, смеялись. «Ну уж нет», – подумал я и побежал в лес. «Нет, никто не нужен! Один, в лес, в тишину!»

Только в чаще леса я остановился и подумал: «Ну если так, то тогда давай по другому, тогда… если здесь легко найти людей, возможно и выход к морю здесь есть?» – так и оказалось, через несколько поворотов я вышел к морю. Здесь было тепло. Так я просидел три дня и три ночи. На берегу моря. Люди меня не замечали, дети же махали мне рукой, собаки обходили.

Была ли в моей жизни любовь? Конечно была, есть и будет, но она какая-то странная. Ленка – хороший друг, она моя любимая, но мы живём с ней как будто в параллельных мирах: она в своём, а я в своём. Мой мир – это бесконечные леса, реки, озёра, там я живу, брожу днями. Она же живёт в другом мире, в мире людей. После диплома окончила аспирантуру в своём институте и там осталась: преподаёт, пишет свои научные работы, это её мир. Эти миры иногда переплетаются, мы встречаемся, иногда выдерживаем друг друга час, или несколько дней, потом наши пути опять расходятся, до следующей точки, чтобы встретиться.

Ленка хороший человек, но её жизнь совсем не меняется, думаю, что через сорок лет она скажет, что наконец получила какую-то научную степень и будет счастлива. Она зовёт меня на курорты, в красивые города, но это всё не моё, как и мой мир ей совсем не подходит. Я знаю, что как в её мире, так и в моём, никого уже не будет, но и мы не можем полностью войти в миры друг друга. Иногда она смотрит на огни ночного города, в огоньках её глаз отражаюсь я, она улыбается и снова возвращается к своей работе. Иногда она говорит со мной в своём сердце и я ей отвечаю. Даже сейчас вижу её на расстоянии, как она ходит по квартире с полотенцем на голове, потом проверяет задания студентов, параллельно что-то готовя на кухне.

В её доме всё строго подчинено её работе, в её жизни нет ничего лишнего, что бы ни относилось к её деятельности. Её жизнь безусловно полезна, а моя? Я только в лесу чувствовал себя живым, чем дальше заходил вглубь, тем больше оживал. Я бродил сутками иногда по лесу, мечтал найти какой-нибудь домик-избу и поселиться в нём. Тут в лесу было всё моё, всё моё родное. Из леса я бежал к людям, от людей бежал в лес. В обществе я чувствовал себя связанным по рукам и ногам правилами и ограничениями. Лес давал свободу, но отнимал людей. Так и прошла моя никчемная жизнь.

Сегодня мои мысли опять возвращались к Лёхе. Лёха – это мой друг детства, вообще-то мы были друзья не разлей вода. Он был простым и беззаботным, никогда ни на что не жаловался, хотя жизнь его и не была сладкой. В его семье никогда не было мира между родителями, там всегда проходили «боевые действия» с редкими перемириями. Лёха никогда не жаловался, и ни разу никого не упрекнул за это.

У него, как и у меня, было много свободного времени, мы гуляли по дворам, ходили в лес, купались в реке. Всё бы хорошо, да случилась любовь у Лёшки перед армией. Катюха её звали, красивая конечно, но стерва добрая. Не знаю, как уж вышло, но когда я вернулся из армии, Лёшки уже не было.

Кто кому, что сказал, кто что ответил, теперь уже не важно. Не стало его и не стало части моей жизни. Я долго горевал, что не было меня с ним в этот сложный для него период.

На могиле я ни разу не был, так как не верил во всё это. Для меня он оставался живым, я с ним говорил иногда, он чаще всё молча слушал. У меня такое ощущение, что он уехал и мы с ним просто мысленно переговариваемся, он мне доверительно кивает, или хмурится, если что-то ему не нравится, но почему-то я больше не слышал его смеха, его обычных шуток, как будто и он сам изменился.

«О, если бы я знал, где он находится, я бы побежал, полетел, обязательно его нашел». Вдруг моего плеча коснулась рука. «Правильно рассуждаешь, но чем можешь помочь?»

Я обернулся и увидел с виду обычного человека.

«Впервые читаю твои мысли не о себе, поэтому и смог прийти, я-помощник Тонкого Мира.