Когда-то давно мы были почти неразлучны. Как три мушкетера без Дартаньяна. Друг за друга горой. У нас были свои нерушимые догмы, вроде «никогда не оставлять пьяную подругу в компании малоизвестных мужчин», или «кто первый застолбил спонсора, тот его и разводит». Ляля, Нана и Риша. Золотая троица светских львиц Лазурного берега. Как же давно это было… Как будто в другой веселой, беззаботной, искрящейся брызгами Кристалл Родерер жизни.
Мы познакомились шесть лет назад в Сан Тропе. Я тогда еще была совсем молода и недопустимо наивна. Мое прибывание во Франции исчислялось несколькими месяцами. Я глазела по сторонам воcторженными, ослепленными южным солнцем глазами, и едва верила увиденому. Все вокруг мне казалось невообразимо прекрасным. В том числе и встреченный на набережной Ниццы итальянец Стефано. На нем были ярко синие мокассины неизвестного мне в ту пору брэнда, недозволенно сильно распахнутая на загорелой груди полосатая сорочка и печать успешного, уверенного в себе прожигателя жизни. А как ласкали слух его певучие «белла, беллиссима»… В общем на следующий день после знакомства Стефано пригласил меня в Сан Тропе на пляж Вуаль Руж. Там на алых подушках нас поджидал приятель моего итальянца Массимо со своей спутницей, которую он, представил нам как Жанну. Девушка мгновенно вызвала у меня симпатию. Ниже меня ростом, тощая до костлявости, с задорным мальчишеским ежиком на голове, она явно не годилась мне в конкурентки. В довершение картины на ней был явно не фирменный бикини, проживавший свою вторую, а то и третью молодость. Я же представляла собой (и до сих пор таковой являюсь) привычное иностранцам клише славянки. Рост 1.78, грудь 90D, талия и бедра соответсвуют, длинные светлые локоны на плечах и яркая губная помада в любое время дня и ночи. Ну и купальник на мне в тот день был Эрес. Короче говоря, невзрачная (как мне показалось тогда) Жанна мне понравилась. За бокалом ледяного шампанского мы как-то сразу разговорились. Новая знакомая поведала, что она русская из Питера, на юг Франции ее занесли авантюризм и желание забыть болезненный разрыв с каким-то талантливым художником алкоголиком (судя по всему, пьяницей он оказался все же более одаренным, чем живописцом). В Сан Тропе она, по профессии фотограф, нашла сезонную работу продавщицы в бутике Боттега Венета. «В целом неплохо», вещала авантюристка, закусывая сочным куском арбуза, «Но начальница противная попалась. Ненавидит русских». Я спросила, сможет ли она мне сделать скидку на какую-нибудь сумочку. Жанна искренне обещала попробовать. Я тогда, кажется, тоже под влиянием пузыристого змея выдала какие-то ошметки своей биографии ДО. И нас намертво спаяло вместе нерушимое «все мужичики – козлы». Как выяснилось совсем скоро, эта неписаная истина распространялась не только на близких по крове славян. Стефано и Массимо после четвертой бутылки шампанского отправились в туалет (и как нас только не насторожил этот момент – они же не девочки, чтобы ходить писать парами!) и больше оттуда не вернулись. Мы преданно ждали кавалеров еще минут сорок, доедая арбуз и допивая веселящие пузырьки. Но они так и не появились. Зато вместо них к нам пожаловал счет. И тут мы с Жанной мгновенно протрезвели, обнаружив, что хозяева этого милого пляжа оценили съеденный нами овощ-фрукт в 100 евро, и в списке этот полосатый гад был самым дешевым. «У меня с собой 50 евро» пробормотала продавщица. Ну а я, не наученная еще тогда горьким опытом, вообще заявилась на встречу с шикарным итальянским мачо без копейки за душой. «Однако здравствуйте» выплыла откуда-то из подсознания фраза Михаила Леонтьева. Первым делом мы принялись ошалело стрелять глазами во все стороны в поисках возможного мецената. Подобного не обнаружилось. Все диванные места были заняты пестрыми шумными двуполыми сильно подвыпившими компаниями. «Эй, девчонки, сигаретки не найдется!» неожиданно окликнула нас шикарная дамочка из-за соседнего столика, безошибочно угадав в нас соотечественниц. Я машинально протянула ей пачку Вог. Красотке хватило одного беглого взгляда на наши кислые физиономии, чтобы сообразить, в чем дело. «Пересаживайтесь к нам вместе со счетом», – неожиданно подмигнула она, «Мои лоси даже не заметят». Это было необычайным везением. Мы с Жанной не заставили себя упрашивать, и уже через секунду устраивались на соседнем канапе, сверкая благодарными улыбками. «Лоси», больше напоминающие спекшихся на жаре тюленей – два розовых усатых толстопуза – приветствовали нас вялыми ухмылками. «За встречу!» скомандовала наша избавительница по-английски, разливая по бокалам пенящуюся жидкость, «Сколько лет, сколько зим!» Позже выяснилось, что спасительницу зовут Арина, и она владелица небольшого агенства недвижимости. Лосе-тюлени – ее клиенты, и все они вот уже вторую неделю отмечают подписание договора о покупке виллы в Кап Ферра. С такой девушкой, как Арина, при других обстоятельствах я бы ни за что не полезла дружить. Невооруженным глазом было видно, что до ее уровня я не дотягиваюсь, даже встав на цыпочки. Каждый квадратный сантиметр ее безупречного лица дышал ухоженностью и холеностью. Гладкие пепельные волосы, умело уложенные хорошим специалистом, идеальной формы грудь (тогда мне было не вдомек, что это силикон), токая талия, стройные загорелые ножки с аккурантым педикюром… не говоря уже об элегантном пляжном комплекте, тунике и бикини, с узнаваемым орнаментом Эмилио Пуччи, и золотистых босоножках на красной подошве. Судьба Арины в отличии от наших с Жанной взъерошенных переживаниями, казалась ровной гладью кристально чистого озера. После небольшой, судя по всему, совсем не запомнившейся ей, встряски со сменой декораций в детстве, вся ее сознательная жизнь протекла под надежным крылом матери и отчима. Последний, потративший лучшие годы на накопление капитала и посему так и не заимевший собственных отпрысков, в очаровательной Аришке души не чаял. Стоило девочке сморщить симпатичную мордашку в плаксивой гримассе, как к ее ногам моментально падал желаемый велосипед, компьютер, платице… Позднее капризы стали серьезнее. В их рядах числились молодой жеребец Блэк, новый Бэнтли и агенство недвижимости «Вилла Азур». Конечно, в тот судьбоносный день на пляже, Арина не поведала нам и малой доли своей биографии. Мы тогда просто дружно напились практически до бессознательного состояния и, расставаясь, поклялись друг дружке в вечной любви и дружбе. Мало ли подобных глупых обещаний дается под коварным влиянием алкоголя. Но наше почему-то не растаяло бесследно в отрезвляющей утренней заре, и, небрежно брошенное, семечко симпатии дало щедрые крепкие побеги.
Наверно только сейчас, бросив взгляд назад, на свой мутный портрет семилетней давности, я осознаю в полной мере, сколь ценным и необходимым для меня было то случайное летнее знакомство. От шикарной Арины я научилась всем тонкостям стиля. Она разложила передо мной ярким веером широкий спектр современных дизайнеров, объяснив, что именно, куда стоит носить, чтобы не сойти за «туриста» (а это в ее устах было страшнейшим оскорблением). Оказалось, что вовсе недостаточно иметь увесистый кошелек, чтобы выглядеть «прилично». Увидев меня на вечеринке в шерстяном логотипированном пиджаке Ральф Лорен, накинутом поверх шелкового платья, ценительница прекрасного красноречиво закатывала глаза «Наша Фрося Бурлакова пожаловала!» «Что опять не так?» не могла понять я. И Арина принималась терпеливо втолковывать двоешнице, что с вечерним платьем дневной Ральф Лорен ну просто катастрофически не уживается. «Неужели ты не чувствуешь?» дивилась она. «Тут нужен блайзер. Или шаль Виттон!» В начале я действительно не чувствовала. Какая разница блайзер или пиджак? Они же братья! Постепенно капля Арининого старания все таки раздолбала вдребезги камень моей «фэшн-тупости», и я освоила нелегкую науку «приличного» гардероба. Кроме функции стилиста Ариша в нашей тройке выполняла так же роль гида по новомодным каннским ресторанам, барам и дискотекам. По началу ей приходилось разъяснять двоим лаптям, что такое coquilles St Jacques[2], и почему бритонский омар лучше канадского, но французскую гастрономию, надо отдать нам должное, мы освоили на удивление быстро. Оставалась еще одна наука, жизне-необходимая молодым девушкам, задумавшим пустить корни в плодородной земле Лазурного берега. Chasse à l’homme[3]. Не смотря на эффектную внешность, Ариша не могла сделаться нашим гуру в этой области. Ей просто фатально не везло в любви. Столь утонченная в выборе одежды и сумочек, она делалась криминально неразборчивой в подборке главного женского аксессуара – мужчины. Ей вечно попадались одни лишь беспролазные подонки. Непременно богатые. Непременно на Феррари или в крайнем случае Астон Мартине, но обязательно подонки. Из ее слезных любовных историй можно было бы собрать альманах «козлы и прочие каннские парнокопытные», который навсегда бы отвадил искательниц приключений от охоты за лазурными богачами. Начиналась эти романтические сценарии всегда одинаково. Арина прилетала к нам, благоухая любовью и новым ароматом Кристиан Диор, вся такая возвышенная, воздушная, невообразимая. Нам хватало одного взгляда на ее румяные щечки, чтобы определить «очередной козел уже в стойле». «Он замечательный!» хлопала ресницами влюбленная «У него Бугатти Вейрон!» Потом она исчезала. Иногда на неделю, иногда на месяц. Реже на два. А возвращалась к нам блеклая тень Ариши. С отросшими корнями, облупившимся маникюром и потухшим взглядом. «Сволочь!» цедила тень сквозь зубы, запивая сигарету Джек Дэниелсом «Не хочет на Мальдивы, можно было на Сан Барт… принципиально что ли! Надоело ему видите ли деньгами разбрасываться. Жмотяра! Крот помойный!» И так по кругу до следующего «замечательного». Мы по началу пытались вразумить Аришку, объяснить ей, что мужчины – создания трепетные, нельзя их так сильно сразу трясти, надо по-умному, по-немножку, по капельке… А если уж правда любовь-морковь, то, может, вообще не трясти? Тем более, что сама Арина девушка небедная. Но как это так «вообще не трясти» наша подруга не понимала. «Еще предложите мне его на Мальдивы свозить!» взирала она на нас как на двух умалишенных. Мне не удавалось с точки зрения примитивной психологии растолковать это горящее стремление во что бы то ни стало безлимитно «развести» объект симпатий. Казалось бы, Арину обошла участь девиц из небогатых семей, вынужденных «высиживать» в клубе или в баре какого-нибудь спонсора, потому как собстевенных средств на маломальски алкогольный напиток не хватало. Почему тогда? Может быть, подобное отношение впиталось с молоком матери, уроженки города Луганска, сменившей грошевую учительскую зарплату и мужа-вахлака на щедрого австрийского бизнесмена Клауса (которого две очаровательные пиявки за глаза величали Санта Клаусом) со всеми прилагающимися к нему радостями жизни. Так или иначе отступать от своих постулатов Арина не торопилась.
