- Да-да, это так благородно с вашей стороны, - выразительно произнесла Лунзи. Она не столько полагала, что компания должна довести себя до банкротства ради справедливости, сколько находила, что Ларе совершенно не принимает во внимание моральную сторону проблемы.
Ларе направил на нее благожелательный взгляд:
- Ах, бабушка, это ты хорошо сказала!
Мелани и жена Ларса посмотрели на нее одобрительно, также не заметив в ее интонации и тени иронии.
- А почему теперь не принято читать книги? - спросила Лунзи у Ти, когда они остались одни в комнате для гостей. - Я была только на платформе да на Астрис с тех пор, как первый раз вышла из холодного сна, и не имею ни малейшего представления о том, что делается в обществе в целом.
- Это беспокоит тебя? - отозвался Ти, стаскивая через голову китель. Нет. За последние годы чтение из моды не вышло. Ни за десять лет, прошедшие до того, как тебя разбудили мы, ни пока ты спала в астероидном поясе. Твои родственники просто не хотят обременять себя глубокими размышлениями, которые могли бы обеспокоить их.
Лунзи сняла туфли и бросила их на пол.
- Как они тебе показались?
- Твои родственники? Просто замечательные. Немного претенциозные и очень консервативные, я бы сказал. Консервативные во всем, если не считать того, что они, кажется, положили нас вместе в этой комнате для гостей, а не в противоположных концах дома. Впрочем, я рад, что они так поступили. Мне было бы очень холодно и одиноко уже из-за одного только их нудного морализаторства.
- Мне тоже. Я затрудняюсь даже сказать, восхищена ли я ими или разочарована. Они показались мне бездуховными. Ими движет мелочная мотивация. Они какие-то пустые. И все - приземленные.
- Кроме девочки, я полагаю, - задумчиво протянул Ти, садясь на пуфик возле кровати.
- Ах да, Лона. Мысленно извиняюсь перед ней, что смешала ее с остальными этими... этими узколобыми древесными грибами. Одна-единственная с признаками сообразительности. И я надеюсь, она проявит здравый смысл и выберется отсюда, как только сможет.
- Да и мы тоже. - Ти подошел к Лунзи сзади и помассировал ей шею.
Лунзи вздохнула и расслабилась, опершись спиной о его скрещенные ноги. Он обхватил ее плечи одной рукой и поцеловал в макушку. Другая рука его поглаживала ей спину.
- Не думаю, что смогу долго оставаться вежливой. Еще на пару дней останемся, а потом давай искать повод, чтобы отвалить отсюда.
- Как хочешь, - спокойно выразил готовность Ти, чувствуя в ее расслабленной спине некое напряжение. - Но я бы и не подумал спасаться отсюда бегством.
Лунзи на цыпочках спустилась по лестнице из спальни в гостиную. Не было слышно ни звука, кроме отдаленного гудения кондиционирующей системы.
- Эй! - тихо позвала она. - Мелани?
На лестнице, ведущей с нижнего этажа дома, неожиданно появилась Лона.
- Нет, это всего лишь я. Доброе утро!
- Доброе утро! Разве ты не должна быть в школе? - спросила Лунзи, с улыбкой отмечая в девочке напористость и темперамент. В Лоне чувствовалось не только очарование, но и живость. Казалось, это весточка из далекого прошлого собственной семьи Лунзи, а не представительница консервативного альфианского выводка Мелани.
- Сегодня уроков нет, - пояснила Лона, плюхаясь на кушетку рядом с ней. - Я учусь на технолога по связи, помнишь? Занятия у нас через день. В остальные дни практика: или на фабрике, или в системе телерадиовещания. Я устроила себе выходной.
- Понятно, - хмыкнула Лунзи, оглядываясь вокруг. - Ума не приложу, куда все подевались?
- Мелани только что отправилась по магазинам. Далтон обычно работает дома, но сегодня утром у него какая-то встреча. А где Ти?
- Пока спит. Его режим жизнедеятельности установился под воздействием графика дежурств, а смена начинается позже.
Лона затрясла головой:
- Пожалуйста, не трудись объяснять детали. Терпеть не могу биологию. Я ведь специализируюсь в области коммуникационной инженерии. Ах да, Мелани оставила тут тебе кое-что посмотреть. - И Лона протянула ей сверток, запакованный в черный полиэтиленовый пакет.
Лунзи с любопытством принялась разворачивать упаковку и обнаружила внутри пластиковый футляр с собственным именем на крышке.
- Это все Фионы. Она оставила, когда уезжала, - пояснила Лона, заглядывая через плечо открывавшей коробку Лунзи. Футляр был полон двух- и трехмерных снимков.
- Это все ее детские портреты! - ахнула Лунзи. - И мои тоже. А я-то думала, что они потерялись! - Она перебирала снимки один за другим, не переставая восторженно восклицать.
- Нет, не потерялись. Мелани сказала, что Фиона привезла все это с собой на марсианскую Базу. Мы не знаем почти никого из этих людей. А ты кого-нибудь помнишь?
- Это ваши предки и некоторые наши старые друзья. Садись, я расскажу тебе. Ох, черт, ты только взгляни на это! Это я в четыре года. - Лунзи вглядывалась в маленькую двухмерную картинку. Она уселась на диван и поставила коробку на колени.
- Волосы торчат у тебя точь-в-точь как у Гордона, - показала пальцем Лона, хихикнув.
- У него они выглядят получше. - Лунзи положила снимок обратно в футляр и извлекла следующий. - А это моя мама. Она тоже была врачом. Она родилась в Англии, на старой Земле. Самый настоящий сассенах из тех, что когда-либо бродили в долинах Йоркшира.
- А что такое "сассенах"? - поинтересовалась Лона, разглядывая фотографию миниатюрной белокурой женщины.
- Слово из старинного диалекта, означающее вздорного англичанина. Моя мать была старой закалки. Именно она пристрастила меня к Редьярду Киплингу, который навсегда остался любимым моим писателем.
- Тебе доводилось даже встречаться с ним?
Лунзи рассмеялась:
- О нет, детка. Давай-ка посмотрим, который сейчас год?
- Шестьдесят четвертый.
- Так вот, в следующем году будет тысячелетие со дня его рождения.
Лона была поражена.
- Ого, вот это древность!
- Пусть это не отвращает тебя от чтения его книг, - предостерегла ее Лунзи. - Он слишком хорош, чтобы прожить жизнь, не узнав его. Киплинг был мудрый человек и великолепный писатель. Он писал приключенческие повести, истории для детей, стихи. Но что я люблю больше всего, так это его проницательность и способность видеть жизненную правду в любой ситуации.
