* Цезарь [Записки о Галльской войне], кн. 5; Тацит, Жизнеописание Агриколы, кн. 1, гл. 2.
** Цезарь. Помпоний Мела. Тацит.
*** Диодор Сицилийский [Историческая библиотека], кн. 5.
**** Страбон [География], кн. 5.
***** Цезарь [Записки о Галльской войне], кн. 6. Ливий, кн. 5; Тацит, Германия.
****** Цезарь [Записки о Галльской войне], кн. 6.
******* Fer-gubreth - человек-судья.
Из-за непрестанных войн с римлянами представители благородного сословия каледонцев перестали вступать в орден друидов, как это было принято раньше. Мало кто соблюдал заповеди их религии, чуждые народу, привыкшему к войне. Вергобрет, или верховный судья, избирался уже без согласия друидов или продолжал исполнять свою должность против их воли. Непрерывное пребывание у власти не только усиливало его влияние среди племен, но и позволяло ему передавать по наследству своим потомкам должность, которую сам он получил путем избрания.
Стремясь поддержать честь ордена, друиды воспользовались новой войной с властителем мира, как в поэмах образно именуется римский император, и попытались вернуть себе древнюю привилегию избрания вергобрета. По их поручению Кармал, сын Тарно, пришел к деду знаменитого Фингала, бывшему тогда вергобретом, и от имени ордена повелел ему сложить свои полномочия. Тот отказался, после чего вспыхнула междоусобная война, закончившаяся почти полным уничтожением ордена друидов. Немногие, кто уцелел, попрятались в темных лесных убежищах и пещерах, где прежде обычно предавались размышлениям. Вот тогда-то, лишенные внимания света, они оказались в _круге камней_ {1}. Последовало полное пренебрежение к их ордену и крайнее отвращени к обрядам. В такой обстановке общей ненависти религия друидов был предана забвению, и народ утратил даже отдаленное представление о их обрядах и церемониях.
Неудивительно, что Фингал и его сын Оссиан почти не упоминаю друидов, открыто противившихся передаче им верховной власти по наследству. Но исключительность положения, надо признать, состоит в том, что в поэмах, приписываемых Оссиану, вообще нет никаких следов религиозных верований, тогда как поэтические сочинения других народов столь тесно связаны с мифологией. Это трудно понять тем, кто не знаком с воззрениями древних шотландских бардов, которые довели понятие воинской чести до крайних пределов. Считалось, что любая помощь, оказанная героям в сражении, умаляет их заслуги, и барды немедленно переносили славу подвига на того, кто эту помощь оказал.
Если бы Оссиан спустил на землю богов, чтобы помочь своим героям как это часто делал Гомер, его поэма состояла бы не из прославления друзей, а из гимнов высшим существам. До сих пор те, кто пишет на гэльском языке, редко упоминают бога в своей мирской поэзии; когда же они пишут непосредственно о религии, то никогда не позволят себе нашпиговать свои сочинения подвигами героев. Уже этот обычай сам не себе, даже если бы религия друидов не была ранее уничтожена, может в какой-то мере объяснить молчание Оссиана по поводу верований его времени.
Сказать о каком-либо народе, что он вообще не имеет религии, это все равно что утверждать, будто составляющие его люди лишены разума Предания праотцев, собственные наблюдения над созданиями природы, а также суеверия, присущие человеку, всегда и во все века вызывали в сознании людей представление о высшем существе. Поэтому в самые темные времена и среди наиболее диких народов даже простолюдины имеют хотя бы слабое понятие о божестве. Мы были бы несправедливы к Оссиану, который ни в чем не проявляет умственной ограниченности, если бы решили, будто ему была чужда эта простая и величайшая из всех истин. Но во что бы ни веровал Оссиан, совершенно очевидно, что о христианстве он не имел никакого представления, поскольку в его поэмах мы не встретим ни малейшего намека на эту религию или какие-либо ее обряды; отсюда с несомненностью следует, что он жил в эпоху, предшествовавшую распространению христианства. Гонения, начатые Диоклетианом в 303 году, указывают нам наиболее вероятное время, к которому можно отнести первые проблески христианства на севере Британии. Человеколюбивый и кроткий нрав Констанция Хлора, возглавлявшего тогда римские войска в Британии, побудил преследуемых христиан искать убежища в его владениях. Некоторые из них, горя желанием проповедовать догматы своей веры или гонимые страхом, проникали за пределы Римской империи и обосновывались среди каледонцев, которые вполне были готовы внимать их учению, тем более что давно уже отвергли религию друидов.
Эти миссионеры то ли по своей склонности, то ли, быть может, желая придать большую важность учению, что они проповедовали, заняли обители и рощи друидов, и за свой уединенный образ жизни получили прозвище _кульди_ * что на местном языке означало _уединенные люди_. С одним из таких кульди Оссиан, сказывают, уже в глубокой старости спорил о христианстве. Предание сохранило их спор, изложенный стихами, согласно обычаям того времени. {2} Полное неведение Оссиана относительно христианских догматов свидетельствует, что религия эта тогда только начала распространяться, ибо трудно себе представить, чтобы человек его положения совершенно не был знаком с вероучением, которое уже существовало в его стране сколько-нибудь продолжительный срок. Этот спор несет на себе несомненные признаки древнего происхождения. Старинные обороты и выражения, присущие тому времени, явно говорят о том, что перед нами не подделка. А если Оссиан застал лишь начало распространения христианства, как по всей видимости и было, то его эпохой следует считать вторую половину третьего и начало четвертого века. Содержащиеся в его поэмах упоминания соответствующих исторических событий уничтожают какие-либо сомнения на этот счет.
* Culdich.
Первые подвиги юного Фингала совершены во время его войн против Каракула,* сына властителей мира. Посвященная этому поэма печатается в настоящем сборнике. {3}
* Carac'huil - грозное око. Carac-healia - грозный взгляд. Carac-challamh - вид верхней одежды.
В 210 году император Север, вернувшись из похода против каледонцев в Йорк, был постигнут недугом, от которого впоследствии умер. Его болезнь придала смелости каледонцам и манатам, и они взялись за оружие, стремясь вернуть утраченные владения. Разгневанный император повелел своим войскам вторгнуться в их страну и предать ее огню и мечу. Однако эти приказы плохо выполнялись, потому что войско возглавил его сын Каракалла, чьи помыслы были целиком поглощены надеждами на смерть отца и планами устранения своего брата Геты. Едва он вступил на землю противника, как пришла весть о смерти Севера. Сразу же заключается мир с каледонцами, и, по свидетельству Диона Кассия, земли, отнятые у них Севером, были им возвращены.
