- Доброе утро, это студия Теодора Буна, - услышал Клинг жизнерадостное чириканье.
- Позовите, пожалуйста, мистера Буна, - попросил Клинг.
- Кто его спрашивает?
- Детектив Берт Клинг из восемьдесят седьмого полицейского участка.
Голос прощебетал что-то неопределенное.
- Он у себя?
- Не знаю, сэр. Минуточку.
Клинг погрузился в ожидание. Потянулось время, он нарисовал на листочке бородатого человека, затем пририсовал ему очки и спортивную рубашку в горошек. Он уже собирался нажать на рычаг и ещё раз набрать номер, когда в трубке снова раздался голос - на сей раз глубокий, приятный, настоящий.
- Я слушаю.
- Мистер Бун?
- Да.
- Говорит детектив Клинг из восемьдесят седьмого полицейского участка.
- Я ждал вашего звонка, - сказал Бун. - Вы насчет Анни?
- Именно так.
- Чем могу помочь? - осведомился Бун.
- Я бы хотел поговорить с вами, мистер Бун. Могли бы мы увидеться сегодня днем?
- Минуточку, я посмотрю свое расписание. В три часа вас устроит?
- Вполне.
- Надеюсь, мы уложимся в полчаса, мистер Клинг? Вы только правильно меня поймите: у меня на три тридцать назначена съемка.
Не беспокойтесь, - заверил его Клинг. - Я приду ровно в три.
Отлично. Буду рад вас видеть, - сказал Бун, и на этом разговор окончился.
Некоторое время Клинг задумчиво держал трубку в руках, затем положил её на рычаг. Он посмотрел на часы, подошел к столу, где стучал на машинке Мейер, и сказал:
Послушай, кули не пора ли обедать?
- Уже? - удивился Мейер и взглянул на стенные часы. - Господи! заворчал он. - Мы только и знаем, что лопать, лопать, лопать!
Тем не менее он надел пиджак и в одной из забегаловок в соседнем переулке наголову разгромил Клинга в соревновании обжор, - а это нелегко было сделать.
Как и Коттон Хейвз, Питер Крониг тоже недавно был переведен в управление, но в отличие от Хейвза не из другого участка. Когда-то Питер был полицейским фотографом, а потом он перешел под начало Сэма Гроссмана, который возглавлял, пожалуй, одну из лучших лабораторий криминалистики во всей Америке. Впрочем, и раньше, работая фотографом, Питер Крониг проявлял интерес к криминалистике - из-за этого, собственно, его и перевели в лабораторию. Хорошие лаборанты на дороге не валяются, и, когда Сэм Гроссман понял, что Питера Кронига и впрямь интересует эта работа, он, не долго думая, взял его к ceбe.
Угодив в лапы Сэма Гроссмана, Питер Крониг быстро понял, что криминалистика - это не совсем то же, что проявлять пленки и печатать фотокарточки. В сияющем белизной огромном помещении, занимающем первый этаж здания Главного управления на Хай-стоит, Крониг не раз встречал детективов, которые расследуют особо тяжкие преступления. С Кареллой он познакомился раньше, когда в его обязанности входило фотографировать покойников. Детектив Карелла нравился Питеру - всегда готов посмеяться, хорошо знал свое дело, не задавал дурацких вопросов и умел осадить когда надо очередного высокомерного олуха. Но с этим Коттоном Хейвзом - надо же проидумать такое имя! - судя по всему, не так-то просто поладить. Крониг не любил состязаний в интеллекте, да к тому же тепла в Хейвзе было примерно столько же, сколько внутри холодильника.
Этот ледяной холод выводил Кронига из себя. Хоть он и был детективом третьего класса, ему не хотелось бы встретиться с Хейвзом в темном переулке.
- Вам, надо полагать, известно, что по пуле можно определить марку и калибр оружия? - спросил Крониг.
- За этим мы и пришли, - сухо отозвался Хейвз.
- Разумеется, - согласился Крониг. - Прежде всего надо изучить бороздки на пуле - их количество, ширину, направление и шаг спирали. Этим мы и занимаемся.
- Из какого же оружия убита Анни Бун? - спросил Хейвз.
- Я как раз и собирался перейти к этому.
- Мы вас внимательно слушаем, - буркнул Хейвз, Карелла удивленно посмотрел на него, но тот и бровью не повел.
- Поле нареза, - говорил между тем слегка уязвленный Крониг, - это гладкая поверхность между нарезами в стволе оружия. В большинстве пистолетов четное число спиралей. Существует только восемь видов автоматического оружия...
- С пятью нарезами, - продолжил за него Хейвз. - Из какого оружия стрелял убийца?
- Сейчас я к этому перейду, - произнес Крониг. - У большинства пистолетов двадцать пятого калибра - шесть нарезов. Два пистолета с одинаковым числом полей можно различить по направлению нареза. Вправо или влево. Вы меня понимаете?
- Вполне, - сказал Хейвз.
- У автоматических пистолетов практически не бывает правосторонней нарезки...
- Бывает, - сказал Хейвз. - Например, у испанских пистолетов "каморе" двадцать пятого и тридцать второго калибров левосторонняя нарезка.
- Да, вы правы. А также у "баярда" и кольта двадцать пятого калибра.
- Почему ты все время упоминаешь этот калибр? - заинтересовался Карелла.
- Потому что у исследованной нами пули шесть полей, шаг спирали шестнадцать дюймов влево, диаметр двадцать пять сотых дюйма.
- Вот, вот, оно самое, - сказал Хейвз.
- Мы просмотрели таблицы, - продолжал Крониг, - изучили бороздки, направление нареза, шаг спирали, диаметр и определили калибр и марку оружия, которым пользовался убийца.
- А именно?
- Кольт 25-го калибра.
- Давай немного подробнее. Пит, - попросил Карелла.
- Тут мало что можно добавить. Вы сами знаете, что это за штука. Пистолет-малютка, весит всего триста семьдесят граммов, длина около десяти сантиметров. Шесть патронов в обойме. Вороненая сталь или никелировка. Рукоятка перламутровая, слоновой кости или орехового дерева. Но бьет наповал. Отправить из него на тот свет можно не хуже, чем из сорокапятки.
- Пистолет-малютка, - повторил Карелла.
- Легкий, как пушинка, - добавил Хейвз. - Можно носить в кармане пиджака. Или в дамской сумочке.
- Разве это не женский пистолет, Пит? - спросил Карелла.
- Совсем не обязательно, Стив, - отозвался Крониг. - Конечно, женщины им пользуются. Но и мужчины тоже. Примерно пятьдесят на пятьдесят. Зато уж кольт сорок пятого калибра точно не для женщин.
- Значит, либо женщина, либо мужчина? - мрачно произнес Карелла.
- М-да, - протянул Крониг и, взглянув на Кареллу, добавил с улыбкой: Другие варианты мы решительно отметаем.
